Дневник Благодати - Филипп Янси
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я побывал в тюрьмах по всему миру и общался с социологами, психологами и экспертами по уголовному праву. Никто из них не знал, как перевоспитать заключенных. Однако мы убеждены в том, что Христос может преобразить человека изнутри, и я видел огромное число тому доказательств. Иисус и Сам стал заключенным и был казнен, но воскрес из мертвых. Сегодня много заключенных тоже воскресли благодаря Ему».
После этого Рон упомянул об одном преступнике в Индии, который на протяжении 21 года попадал за решетку несколько десятков раз. Он просто не мог вырваться из этого порочного круга, пока не обрел Христа. Озадаченный тем, что этот человек давно не оказывался на скамье подсудимых, местный судья приехал к нему домой и спросил, что произошло. «Меня впервые в жизни кто-то простил», — ответил бывший преступник.
В аудитории воцарилась гробовая тишина, после чего эти «вечно циничные, напористые журналисты» сделали то, что мне даже и в голову не могло прийти: они разразились громкими, продолжительными аплодисментами. А потом они засыпали Рона «каверзными» вопросами: «Что это за прощение? Как мы его можем обрести? Как вы пришли к познанию Бога?» Позже один из журналистов рассказал нам, что в СССР люди его профессии питают особую приязнь к заключенным, поскольку многие из них сами оказывались за решеткой.
Из книги «В молитве с КГБ»
16 сентября
Доброта без Бога
Представители редакции газеты «Правда» на встрече с нами с энтузиазмом отметили, что у христианства и коммунизма много общих идеалов. Некоторые из них даже назвали коммунизм «христианской ересью» из-за его акцентов на равенстве, единстве, справедливости и расовой гармонии. Тем не менее, «семьдесят четыре года на пути в никуда», как русские теперь с сарказмом отзывались о своем марксистском прошлом, показали, что величайший социальный эксперимент в истории человечества оказался ужасающе провальным.
Классические марксисты проповедовали атеизм и яростно сражались с религией по понятной причине: чтобы вдохновить рабочих решительно восстать против угнетателей, марксистам нужно было убить всякую надежду на небесную жизнь за пределами жизни земной и всякий страх перед Божьим наказанием.
Румынский пастор по имени Йозеф Тон однажды написал следующее о противоречии, лежащем в самой сути марксистского взгляда на природу человека:
[Они учат] школьников, что жизнь — это результат случайных комбинаций материи, и что она подчиняется дарвинистским законам об изменчивости и естественном отборе. Не существует никакой загробной жизни, никакого «спасителя», который мог бы вознаградить за самопожертвование или наказать за эгоизм и жадность. И после того, как школьников учат всему этому, меня направляют к ним наставлять о необходимости быть великодушными мужчинами и женщинами, прилагающими все свои силы к тому, чтобы творить добро на благо общества. Но у них же нет мотивации для доброты! Они видят, что в чисто материалистическом мире всем обладает тот, кто гребет под себя. Почему же они должны быть самоотверженными и честными? Какой мотив можно им предложить, чтобы они прожили полезную для других жизнь?
Редакторы «Правды» признали, что им было сложно мотивировать людей проявлять сострадание. «Каждый стремится к обществу, совершенному настолько, что люди будут избавлены от необходимости быть добрыми», — сказал Томас Элиот, видя, что многие из его друзей увлеклись марксистскими идеалами. И от советских лидеров, и от офицеров КГБ, и теперь — от журналистов «Правды» мы услышали, что Советский Союз, в конце концов, пришел к наихудшему в обоих случаях: далекому от совершенства обществу, в котором люди забыли, что значит быть добрыми.
Из книги «В молитве с КГБ»
17 сентября
Письмена Бога
Однажды, увязнув в писательской депрессии, я задал себе вопрос: «Знает ли Бог что-нибудь о том, через что я сейчас прохожу? Бог, конечно же, говорил, но писал ли Он что-нибудь?»
На ум сразу же пришли Десять Заповедей. Бог дал Моисею две «скрижали каменные, на которых написано было перстом Божиим» (Исход 31:18). Впрочем, к моменту, когда Моисей спустился с горы Синай, израильтяне уже нарушили первые две заповеди. Придя в ярость, Моисей разбил скрижали на мелкие куски, что привело к первому переписыванию Божьего Слова.
Следующий эпизод со сверхъестественным письмом произошел в Вавилоне (современный Ирак) в ходе банкета, когда царь Валтасар осквернил золотые кубки из иерусалимского Храма. Вдруг, появились пальцы руки, написавшие на оштукатуренной стене четыре слова. В ту ночь могущественная Вавилонская империя пала пред персами (современный Иран).
Евангелия описывают единственный случай, когда Иисус что-то писал. Религиозные лидеры схватили на прелюбодеянии какую-то женщину. Согласно закону Моисея, она заслуживала смертной казни, однако римляне запретили евреям приводить в исполнение смертные приговоры. Иисус сидел, низко склонившись, и, ничего не говоря, что-то писал на земле. Наконец, Он ответил: «Кто из вас без греха, первый брось на нее камень». Ловушка захлопнулась, но в нее попали сами обвинители. Правление благодати начинало вступать в силу.
Павел позже говорил о законах, написанных на сердце. Он сказал коринфянам: «Вы показываете собою, что вы — письмо Христово, … написанное не чернилами, но Духом Бога живого, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца» (2 Коринфянам 3:3).
Взятые вместе, все эти эпизоды показывают переход от закона к благодати, и, что очень важно, в них задействованы все три Личности Троицы. Три носителя — каменные скрижали, оштукатуренная стена и песок во дворах Храма — не пережили разрушительных событий истории. Однако Божья литература передавалась из поколения в поколение через преображенные жизни. «Ибо мы — Его творение», — написал Павел, использовав здесь греческое слово «poiema», от которого происходит слово «поэма» (Ефесянам 2:10).
Исследовав эпизоды, в которых Бог что-то писал, я уже не чувствовал себя настолько угнетенным. Составлять слова на бумаге — это одно, а творить священные произведения искусства из непостоянных человеческих существ — это совсем другое.
Авторская колонка в журнале «Христианство сегодня»,
сентябрь 2007 года
18 сентября
Искусство внутри нас
Писатель Милан Кундера, чех по происхождению, однажды отметил, что всегда был противником идеи Гёте о том, что «жизнь должна напоминать произведение искусства». Вместо этого он высказал мысль, что искусство и возникло потому, что жизнь очень беспорядочна и непредсказуема, а искусство предоставляет структуру и объяснимость, которых недостает жизни. Впрочем, Кундера признал, что видит одно исключение из этого правила в лице его друга Вацлава Гавела, который также вначале был писателем, а в конце концов стал Президентом Чешской Республики
