Жемчуг проклятых - Маргарет Брентон

— Благодарю вас, мастер Джеймс, — еще раз сказал девочка, чтобы заполнить паузу.

— Эммм… просто Джеймс… эмм… Джейми.

— Джейми, ты не мог бы достать мне тот мушкет? Я не успела его как следует разглядеть, — сказал девочка так, словно просила передать солонку за столом.

Мушкет понесся вниз и закружился, пока Джеймс лихорадочно оглядывал библиотеку в поисках подноса или хотя бы подушки. Передавать что-то из рук в руки, наверное, слишком большая вольность. Но Лавиния схватила мушкет и победно улыбнулась, готовая взять что-нибудь приступом.

— Кстати, там перо что-то пишет само собой, — сообщила она.

Что за напасть, удивился Джейми. Он давно уже ничего не диктует! Резко изменив траекторию полета, перо принялось зачеркивать уже написанное, но Лавиния схватила листок, пачкая пальчики о свежие чернила, и поднесла его к свету.

Джеймс понял, что сейчас ему нужно умереть. Желательно прежде, чем она дочитает. Он зажмурился, призывая быструю смерть, но услышал:

— Я тебя тоже.

Они были неразлучны еще семь лет.

Лавиния только ночевала в своей тесной спаленке во флигеле, все ее дни проходили в усадьбе. Миссис Билберри была права, полагая, что стремительный взлет мисс Лавинии был связан с побегом Эверины. Права, но лишь отчасти. Лавинии не нужно было втираться в доверие графа, она и так обладала тем легким нравом, который он ценил в женщинах. В отличие от скованной Эверины, которую тяготило положение приемыша, Лавиния смеялась над грубоватыми остротами графа и принимала подарки, не отнекиваясь и не жеманничая. Кроме того, девочка была отличной наездницей — сказывались уроки брата-кавалериста, — а за умение держаться в седле женщинам прощали даже отсутствие родословной. Сначала Лавинию начали звать в гостиную, затем оставлять для нее прибор за графским столом, а когда она освоила пианино, приглашать на званые обеды. Родители радовались за дочку, хотя и обижались слегка, что Дик никогда не удостаивался такой чести — несколько раз граф принимал его в кабинете и даже не предложил сесть.

Ревновал ли ее граф к Джеймсу? Или радовался, что младший сын сосредоточил на ней все внимание и стал попадаться ему на глаза еще реже? Однажды лорд Линден застал влюбленных, когда они обнимались у грота, но прошел мимо, не говоря ни слова. Потом за ужином он не сводил с девушки взгляда, но не гневного, а печального. Возможно, он чувствовал себя старейшиной, который отправляет прелестное дитя на съедение Минотавру, чтобы не слышать рычание получеловека-полутвари.

Уильям тоже распахнул ей свои грубоватые объятия. Он обращался с ней, как с младшей сестрой, и обиженно пыхтел, когда она в шутку называла его «Ваша Милость». Советы Лавинии, которой едва сравнялось одиннадцать, не раз выручали Уильяма во время помолвки, через которую он пробирался с настойчивостью и неуклюжестью носорога.

Лорд Линден подобрал ему невесту на свой вкус — младшую дочь баронета, тихую девицу, чье главное достоинство заключалось в широких бедрах, суливших графу немало внуков. Но откуда ему было знать, что накануне ее родов доктор Билберри, возвращаясь из игорного дома, уронит в кучу навоза саквояж, а дома, ругаясь на чем свет стоит, протрет тряпкой акушерские щипцы. Ничего, и так сгодится. Если дурного запаха нет, то и заразе взяться неоткуда.

Подарив мужу наследника, Шарлотта Линден умерла от родильной горячки.

Когда ее стоны затихли, Уильям заперся в кабинете, и его единственной связью с окружающим миром были бутылки с бренди, которые в день по дюжине приносил ему камердинер. Лавиния и Джеймс несли караул у его двери и тихо сходили с ума от недосыпа и отчаяния. Лорда Линдена они тоже не видели — он не выходил из часовни и молился, даже засыпал на коленях. На исходе второй недели Лавиния решила штурмовать спальню, что и было сделано. Уильяма они нашли на полу у оттоманки, небритого, пропахшего потом и спиртным. Когда Джеймс спросил, что ему хочется, брат отвечал, что ему хочется кого-нибудь убить.

Подумав, Джеймс предложил ему загнать кого-нибудь обратно в ад.

Следующей ночью они поскакали на свою первую Охоту.

— Деградация? Смешение крови с варварскими расами? Вы, полагаю, намекаете на теорию о том, что фейри — это остатки древней цивилизации, ушедшей жить под землю? Глупая теория, — присовокупил мистер Линден и сделал глоток, но поморщился — чай уже остыл.

Его гость, разумеется, ничего не съел и не выпил. Знал, что если вкушать пищу фейри, можно попасть под их власть. Правда, за собой таких способностей мистер Линден не замечал, а то нашел бы способ влить ему в глотку хоть чашечку чаю.

— Еще какая глупая! В ее основе лежит постулат о том, что фейри все-таки люди. Но это не так.

— Разумеется, не так.

— Но как раз она затронет сердца, — глаза Ханта заслезились от умиления. — Стоит людям задуматься, что под боком у них живут создания непонятного роду-племени, а некоторые еще и со сверхъестественными способностями… Паника быстро сметает с общества налет сентиментальности. Люди пойдут на все, чтобы взять полукровок под контроль.

— Неужели вы думаете, что наши, как вы их назвали, производители допустят такого обращения со своим потомством? — возразил мистер Линден. — Легенды гласят, что если отхлестать подменыша крапивой или прижечь раскаленной кочергой, за ним тут же явятся фейри. Им невыносимо наблюдать за страданиями своего родича. Этим они отличаются от людей.

Мистер Хант потер руки.

— Вот и славно, сэр, вот и чудесно. Пусть они не жмутся по лесам и курганам, а покажут нам, на что они способны.

— Так это провокация. Мне следовало догадаться. Стало быть, вам не мил хрупкий мир между нашими мирами, и вы пытаетесь развязать войну?

— Сдается мне, сэр, что наше перемирие затянулось. Слишком долго мы отсиживались в редутах и уже успели позабыть, что за линией фронта нас поджидает враг. Коварный и завистливый враг, который от начала времен наблюдает за нами из тени. Но мы научились отливать пушки и изобрели паровой двигатель. А чему научились фейри? Судя по моим наблюдениям в Ирландии, немногому — запугивать крестьян, чтобы те роптали, когда для строительства дорог приходится взрывать волшебные холмы, да разбирать шпалы по ночам. Все это мы уже видели. Старые трюки. Будущее все равно за нами. Наверное, поэтому вы вовремя перебежали на нашу сторону, так ведь, сэр?

Сколько раз они Охотились, Джеймс уже и вспомнить не мог. Несколько дюжин чудовищ и злых духов. Одни убивали людей, причем весьма изобретательными способами, другие всего-навсего таскали овец, что для бедных пастухов тоже означало смерть, но уже в работном доме. Сначала Джеймс выматывал тварь, заставляя ее явить свое истинное обличье, затем в игру вступали Уильям и Лавиния. Год за годом, монстр за монстром — они всегда выходили победителями. За исключением того последнего раза… Охоты на Зверя из Багбери.