Седой Кавказ - Канта Ибрагимов

– Интересно, интересно, – улыбаясь замахал головой Баскин, – от твоих революционных порывов я аж отрезвел. Давай-ка выпьем за тебя, мне импонируют твои мысли и суждения, твой юношеский эн-тузиазм. Я рад, что тебя встретил, хоть в этом Цыбулько не ошибся.

Они с удовольствием выпили, стали жадно закусывать.

Угарное настроение в ресторане достигло своего апогея. Одни и те же незатейливые модные мелодии звучали по несколько раз под-ряд. Каждая композиция посвящалась гостям из Брянска, Грузии, Еревана и Грозного. У эстрады, даже не садясь во время коротких межмузыкальных антрактов, стояла толпа опьяневших, восторжен-ных в расслабленности людей. Глядя на этих беспечных людей, Бас-кин почему-то вспомнил свою нерадостную судьбу, сравнил ее с ана-логичной судьбой собеседника, и, желая хоть с кем-то поделиться своими горестями, своими надеждами и мыслями, он, перекрикивая оркестр поведал Самбиеву о некоторых эпизодах своей жизни.

В эту первую встречу Баскин рассказал о немногом, однако без-граничное воображение Самбиева довольно точно воссоздало всю жизнь нового знакомого.

Баскин Борис Маркович родился за год до Отечественной вой-ны в Белоруссии. Его отец был еврей, мать смешанных кровей: ев-рейских, литовских, польских. Когда фашисты арестовали родителей, младенца Борю спасли соседи. Помогло то, что он родился светлым. Все детство в эвакуации; детские дома, приюты. Как одаренного ре-бенка, Баскина из детдома Перми направляют в Суворовское учили-ще, однако шалящее сердце ставит «крест» на военной карьере, и он поступает в техникум. Потом – армия, работа на заводе. Круглый си-рота, не имея родных, он в вечном поиске своего счастья, и наверное, поэтому получает высшее образование по специальности геолог-разведчик.

В честь двадцатилетия Победы в 1965 году на родине Баскина устанавливают мемориал жертвам фашизма. Баскин, как сын рас-стрелянных евреев, за счет государства приглашается на церемонию. Во время торжества он знакомится с местной девушкой – учительни-цей; первый в жизни поцелуй, первая любовь, ЗАГС.

Потом по комсомольской путевке он едет осваивать Западную Сибирь. Как одинокий человек он ищет опоры в сильных людях, и становится верным «оруженосцем» начальника экспедиции. Баскину повезло – его «хозяин» оказался человеком недюжинных способно-стей, с мощной жизненной хваткой. Шеф растет, и в его тени подрас-тает и Баскин. Тобольск, Федоровка, Сургут, Тюмень, Москва – вот неполная география работы. С каждым наименованием растут долж-ности и влияние патрона Баскина. А в огромной Москве он совсем разбежался: Главк, Министерство, ЦК КПСС. В высшей инстанции страны сердце «великого искателя» остановилось, а его вечный по-мощник без «кроны» над головой – был уже инструктором ЦК. Одна-ко и Баскин не лыком шит, поплыл он по течению, дорос до замести-теля заведующего отделом. Должность вроде высокая, однако кроме квартиры, служебных дачи и машины ничего больше нет. И зарплата вроде высокая, а на жизнь еле хватает. Кинулся он к разным внутри-партийным кланам, а те не берут – не знаком, не свой, к тому же по паспорту – еврей. Тогда Баскин замыслил о переводе в ЦК одной из союзных республик. Хотел стать вторым секретарем Узбекистана, потом Грузии, наконец Молдавии. Бесполезно. Предложили послом в Африку, насилу отказался. Понял он, что без родства, сватства, в крайнем случае, денег, делать нечего. И тут он вспомнил о свояке – Цыбулько. Конечно, мужик – но других нет. И решил Баскин из него сделать брата, верного друга. Как неплохой шахматист, разыграл он молниеносную трехходовку. Колхозник Цыбулько с образованием сельскохозяйственного техникума – секретарь парткома колхоза – учащийся высшей партийной школы (обучение экстерном) – уполно-моченный по Чечено-Ингушской АССР (здесь Баскин планировал в союзную республику, но не смог).

В Грозном Цыбулько дорвался до дармового питья и чуть не за-губил все. С трудом Баскин удержал его в должности, показал, как надо и можно жить. И тут Цыбулько проявил поистине мужицкую сноровку и смекалку, подмял под себя все республиканские объеди-нения, стал шерстить их. И хоть по уговору предполагалось, что весь «навар» будет делиться пополам между свояками, до Баскина дохо-дят копейки. Говорит Цыбулько, что вайнахи скупы и до кровожад-ности опасны, и не только деньги вымогать, а здороваться с ними не-сносно, и вообще тяжело ему в Грозном, тоска с дикарями, бедность во всем. А сам за год с небольшим так переменился: из выцветшего свитера – в английские костюмы; от самогонного перегара – фран-цузский аромат; от грязи под ногтями – до маникюра в салоне; от же-ниной юбки – к проституткам по вызову; от братских поцелуев – до панибратского рукопожатия.

Нежданно-негаданно Прохор Аверьянович так обогатился, та-ким важным стал, такие связи в Москве, в Минске, в Грозном заимел, что ему будущее представляется незыблемо светлым, даже еще более процветающим, по рангу высоким. С крестьянской непосредственно-стью он вступает в контакт с руководством выше, с холопской безот-ветственностью врет всем подряд, лишь бы ему не вредило, с комму-нистическим задором расправляется с неугодными, неверными под-чиненными. И теперь не хочет он жить в провинциальном Грозном, подавай ему Москву, в худшем случае – Минск. И не надо крестья-нину Цыбулько больше ничего: квартира есть, деньжата есть, машина есть, работа есть, выпить-поесть есть – ну, что еще простому челове-ку надо?! Поработал с годик среди «дикарей» снял сливки, и пора во-свояси, так нет, этот идиот Баскин, этот жид гонит обратно и обязы-вает отработать обещанное. И Цыбулько через жен верно знает о планах Баскина. Хочет еврей-своячок за счет него обогатиться и в Израиль умотать. Получили советские евреи добро на эмиграцию и рванули из страны Советов. И он, Цыбулько, даже рад этому – пусть уматывают на все четыре стороны, так нет – свояк упрям, жаден, за-вистлив. Ну что этому Баскину надо? Продай квартиру в центре Мо-сквы, продай дачу, мебель, библиотеку. Плюс, наверно, еще капита-лец есть. Бери свое и вперед, – нам дышать легче будет. Но не тут то было!

Баскин понимает, что свояк его нахально дурит. Он угрожает уполномоченному увольнением и неожиданно через жену узнает, что Цыбулько этому только рад. И тогда Баскин предпринимает экстрен-ные меры, он обращается к приятелю из особого отдела ЦК. Особый отдел – это спецконтроль над спецслужбами, каста особо преданных людей партии, они разбросаны по всей стране, по всему миру. И в Грозном такой человек есть – некто Пасько.

Пасько по природе фанат. Еще в школе в его тугую на мысль голову всадили идеи коммунизма, и он с тех пор верен только им. Его вечные кумиры – Ленин, Сталин, Дзержинский. Он твердо верит в победу мирового пролетариата. Его никто не вербовал, никто не аги-тировал, он сам рвался в услужение партии. Он не умеет думать, ана-лизировать, принимать самостоятельно решения, зато он четко вы-полнит любое поручение – если надо убьет, если надо – выучит наи-зусть весь «Капитал». Так, много лет назад его секретный куратор сказал, что неплохо бы ему иметь высшее образование.

– Какое? – только поинтересовался Пасько.

– Да любое, можно историческое или техническое.

Пасько так и сделал, он вначале окончил заочно истфак Чечено-Ингушского университета, а потом – вечерний механический факуль-тет Грозненского нефтяного института.

Раз в квартал Пасько наведывается в потаенный кабинет обкома КПСС. О роде деятельности работника этого кабинета не знает даже секретарь обкома. Лет через десять-пятнадцать Пасько застает в ка-бинете нового человека (прежний умер), и это его не смущает, глав-ное – тот же кабинет, тоже его начальник, та же идея.

Пасько разведен, жена с ребенком сбежала. Живет с матерью. Аскет. Единственная слабость – обязательно каждый день после ра-боты до краев наполненный стакан водки, всего двести пятьдесят граммов. В праздники и выходные – бутылка водки. На седьмое но-ября – в день Великой Октябрьской революции – можно выпить и две и даже три, а в остальное время он сдержан, знает, что постоянно должен быть мобилизован на дело партии. Очередное задание – рабо-тать замом уполномоченного, начальником отдела он принял, как и следует, со сдержанным энтузиазмом.

Так помимо воли уполномоченного, по неведению управдела-ми, в Совмине появился новый человек: незаметный, незнакомый, пугающий. Работы Пасько не знает, зато подчиненных загружать «работой» умеет. И к сожалению, он не совсем то, чего хотел Баскин, но польза от него, несомненно, есть. И тому свидетельство – успеш-ная работа с «ЧИвино». Конечно, Баскину пришлось для видимости из Москвы прислать комиссию, при этом поделиться изрядно, и эф-фект есть, но этого мало. Не срабатывает Пасько в полной мере, сме-калки нет, даже мужик Цыбулько его за нос водит. И тут приятель из особого отдела рекомендует Баскину Клару. Клара не молода, но изощренна. Как Пасько, фанатизмом не страдает, зато поражена мер-кантилизмом. За деньги Клара готова продать все – и душу и тело. Правда, с продажей последнего – проблемы, молоденьких конкурен-ток развелось в Москве, как мух в столовой. И тут задание с Цыбуль-ко. Как бы между прочим подсовывает Баскин свояку Кларочку, и случается невероятное: уполномоченный влюблен, у него бурный роман, он каждые две недели мчится в Москву. Для удобства Клара готова и сама прилететь в Грозный, однако этого уполномоченный не хочет – жену страсть как боится.