Клан Мёртвого Кота (Dead Cats Clan) - Window Dark

— Странно, — зябко поёжилась Ириска. — Иногда я дождаться не могу минуты, когда превращусь в непонятную и удивительную. Но очень часто мне хочется просто-напросто остаться Ириской. Такой, как была. Такой, кем она должна стать.

— Нет трагедии в том, что ты стремишься остаться собой. Трагедия происходит, когда ты страстно пытаешься понравиться, а у тебя не получается.

"Кому я хочу понравиться?!!!" — хотелось картинно завопить, но девочка промолчала. Боялась спугнуть руку Рауля. Тёплую и надёжную. Впрочем, рука всё равно заворочалась и выскользнула.

— Нам пора, — жёстко сказал Рауль, поднимаясь. — Ниточки, которые держат нас в этом мире, уже оборваны. Если мы пропустим это Ржавое Полнолуние, то до следующего просто не доживём.

На секунду они замерли у выхода из подвала.

"Словно кошки у порога, — подумала Ириска, а потом добавила. — С волками жить, по-волчьи выть".

Рауль волновался, хотя двор пустовал. Ни единой кошки, ни одного человека. Рауль промокнул вспотевший лоб платком. С шёлковой ткани смотрели друг на друга две кошки. Одна, бело-чёрная, гордо вскинула морду вверх. Другая, серо-полосатая, вцепившись когтями в кору морщинистого ствола. Она изогнулась знаком вопроса и недовольно таращилась на горделивую подругу.

— Тоже из Капки-Стрелки, — пояснил Рауль. — Думаешь, получать сувениры из кошачьей цитадели позволено лишь тебе?

— И кого ты брал с собой в кошкину башню? Расскажи, — Ириска запнулась, — о ней.

— Это уже неважно, — подмигнул Рауль. — Поверь мне, девочка, с того дня, как я нашёл тебя, многое стало неважным.

Они прошли двор и медленно продвигались по кривой улочке. "Не тот вор, кто железо куёт, а тот, кто напротив живёт", — значилось на сером покосившемся заборе. Ириска кинула взгляд через дорогу. Там возносилась высотка, ощетинившаяся чешуёй спутниковых антенн.

— Ещё не здесь, — шепнул Рауль, увлекая Ириску всё дальше.

Пальцы сжала сильная, но ласковая рука. Плавая в счастливой дрёме, девочка готова была идти куда угодно, только бы эта рука не исчезла.

На секунду вынырнув, Ириска подумала, что они забрались в Переулки. Ухоженные домики вытянулись до поворота. В окошках приветливо горел свет. Сиреневые фонари заливали улицу магическим сиянием. Луна казалась серебряной, никому не нужной монеткой, затонувшей в мглистой луже.

"Но она же не полная! — подумала Ириска. — Причём тут Ржавое Полнолуние?"

Подумала и забыла. В названиях, пусть даже красивых, было куда меньше смысла, чем в руке, где покоились её пальцы.

Нет, Переулками пока не пахло. Мимо проскочила легковушка, обдав парочку бензиновыми выхлопами. У ларька столпилась тёмная масса. Оттуда слышалась ругань и звон сдаваемой стеклотары. Сквозь бледные витрины "Гастронома" виднелись слоняющиеся по магазину покупатели.

— Где-то тут на Крыжополь, на Крыжополь, на Крыжополь, на Крыжополь должен быть поворот, — издевалось радио.

Вокруг продолжал тянуться всё тот же, почти уже ненужный мир. Оставалось переждать ночь. А на утро…

Предстоящая битва не казалась чем-то неизбежным. Зато предвкушение награды уже ворочалось в душе, устраиваясь поудобнее.

Глава 45. Special Guest

— Нам сюда, — Рауль подтолкнул девочку к заборчику, на который развязно облокотилась тёмная фигура. Узнав Крушилу, Ириска недовольно скривилась. Крушило пожал руку Раулю, а для Ириски высунул язык и быстро спрятал его обратно.

Девочка жалобно посмотрела на спутника, но тот не успел заметить провокацию Крушилы. Или сделал вид, что не заметил. Крушило с совершенно равнодушным видом перебирал чётки. На чёрную и красную нити, щетинившиеся фривольными кисточками, нанизали кошачьи клыки.

Прогулка продолжилась втроём. Очарование приключения словно корова языком слизнула. Взгляд Крушилы буравил спину назойливой мухой. Не дай бог, этот паршивец увяжется на Пятый Переулок. Или напросится с Раулем за горизонт. И Рауль кивнёт, вместо того, чтобы начать уговаривать Ириску отправиться вместе с ним.

— Шишки падают в лесу, я иду на колбасу, — насвистывал Крушило. — Валидол лежит в лукошке, поколбасимся немножно.

На следующем повороте они увидели Вируса. Тот скособочился, почёсывал нос и отбивал носком кроссовки: "Вэ-вэ-вэ, Ленинград. Вэ-вэ-вэ, точка ру". Если у Вируса было будущее, то ему светила прямая дорога в перепевники. Но Ириска не обрадовалась. Она так и не научилась считать Вируса своим. А в качестве помехи и Крушилы более чем достаточно.

"Маменькина! Маменькина дочка! Чёрные ресницы, зелёные глаза. Маменькина дочка, не своди меня с ума!" — заливалось на всю округу из киоска с дисками и кассетами.

— Чёрные колготки, белые трусы. Маменькина дочка, не води нас за носы, — Крушило подмигнул Ириске.

Словно обидевшись, музыка оборвалась.

— Ну вот, — пробормотал Вирус. — Песню испортил.

— Стоящую песню не испортить, — фыркнул Крушило и осклабился. — Великое тем и хорошо, что его не полапать и грязью не залить. Даже в пошлых анекдотах прикалываешься над ситуацией, а не над великим.

— Зачем же тогда вообще все эти анекдоты? — озадачился Вирус.

— Слушая их, — отозвался Рауль, — ты опускаешь великое до своего уровня. Всё время, пока смеёшься, не замечаешь, что оно остаётся недостижимым.

— Напоминает девочку в каске, которая всё время смеётся, — презрительно повторил Вирус.

— И что? — холодно заметил Рауль. — Ты же не видел мир ЕЁ глазами.

— Да я не хочу видеть мир её глазами!

— А это уже другой вопрос.

Теперь Клан Мёртвого Кота двигался парами. Впереди Рауль с Ириской. За ними Крушило и Вирус. Всё темнее становились улочки, и вот наступил момент, когда последний фонарь остался за спиной. Далее расстилался пустырь. Слева и справа неприветливо темнели сараи. Далеко впереди горели окна трёхэтажки. Ветки деревьев покачивались, заставляя огоньки подмигивать.

Пары сошлись. Носок Крушилиной обувки ободрал пятку Ириске. Та развернулась подобно разъярённой кошке. И пихнула Рауля в бок. На всякий случай. Рауль смерил Крушилу медленным тяжёлым взглядом.

— А чо она плетётся? — сквозь зубы процедил Крушило, косясь на Ириску.

— Я же девчонка, — она с горячностью попробовала оправдаться.

— Деффки бывают разные, — с готовностью засвистел Крушило. — Мерзкие, потные, грязные. Но всем одинаково хочется, хочется, хочется…

— Фу, какая пакость, — скривилась Ириска.

— А то! — кивнул Крушило. — Бывают порченные девки, бывают и порченные перепевки.

— Чё он, — Ириска демонстративно отвернулась к Раулю.