Назови меня своей - Кира Стрельникова

Лорд Валентин, небрежным жестом отбросив штаны в сторону, как я заметила краем глаза, приблизился ко мне и взял за руки, безвольно висевшие вдоль тела, потянул за собой вплотную к широкому дивану. Я, заворожённая зрелищем по ту сторону окна, послушно сделала шаг, и конструкция с наручниками оказалась прямо надо мной. В гостиной же Доминик впился в приглашающе приоткрытый рот блондинки жадным, нетерпеливым поцелуем, сминая её губы, оттянув голову за волосы и рывком задрав и без того короткий подол платья. Как я и подозревала, под ним ничего не оказалось. Смуглая ладонь второго вампира по-хозяйски легла на бедро чуть выше резинки чулка женщины, и медленно поползла вверх, а другой рукой он высвободил из плена чёрной кожи её грудь.

Моё тело отреагировало на откровенное зрелище совершенно однозначно, мышцы внутри сократились, шарики нежно потёрлись о чувствительную плоть, и с моих губ сорвался прерывистый вздох. Я не могла отвести взгляда от зрелища по ту сторону стекла, понимая, что оно заводит, возбуждает так, что перед глазами сверкают серебристые звёзды, а низ живота сводит в болезненной судороге неудовлетворённого желания. Ведь вампиры не так давно умело его разожгли, но не погасили, и оно тлело угольками на самом дне души, дожидаясь своего часа. И вот, дождалось. Я облизнула совершенно сухие губы, машинально отметив, что Валентин поднял мои руки, и через мгновение запястья обхватили кожаные манжеты. Я оказалась практически подвешенной на странной конструкции, вытянутая в струнку, напряжённая и дрожащая от возбуждения. Корсет отлетел в сторону, и моё тело теперь прикрывала только тонкая ткань платья, но и она казалась раздражающей и грубой разгорячённой коже. А ведь ко мне ещё даже и не прикоснулись! Что же будет дальше?

— Лёля? — вкрадчиво шепнул Мартин, прижавшись к моей спине и обнимая за талию, однако не торопясь прикасаться так, как этого хотели изнывающие от жажды ласки соски, которые уже красноречиво приподнимали тонкую ткань.

По ту сторону стекла разворачивалось совершенно непристойное, крайне волнующее и притягательное зрелище. Второй вампир уже двумя руками довольно грубо мял, щипал и поглаживал грудь блондинки, и на светлой коже набухшие тугие горошины выделялись тёмно-вишнёвым цветом. Она постанывала, подаваясь навстречу, Доминик же продолжал целовать её, а его ладонь уверенно скользнула между бесстыдно расставленными ногами женщины. Я стиснула зубы и свела колени, внизу живота всё горело от желания и пульсировало в такт бешено колотящемуся сердцу, сознание уже плыло, утонув в жарком мареве страсти. Пальцы Мартина аккуратно, едва касаясь болезненно чувствительной кожи, отвели в сторону края выреза, обнажив мою грудь, и замерли — он явно ждал от меня тех самых слов, после которых я получу долгожданное удовольствие. Валентин, сев на диван напротив, смотрел сверху вниз, улыбаясь своей порочной, многообещающей улыбкой, его руки лежали на спинке дивана, а ноги были расставлены. И между ними гордо возвышалось доказательство того, что происходящее ему нравится ничуть не меньше, чем мне.

— Крош-шка? — уже настойчивее повторил Мартин, чувствительно прихватив зубами мочку моего уха, и тело прошил разряд удовольствия, от которого я позабыла окончательно о сомнениях и стеснении.

Да, я хотела продолжения, хотела, чтобы он ко мне прикоснулся. И… я это сказала, не сводя жадного взгляда с происходившего в соседней гостиной:

— Пожалуйста… — получилось едва слышно, голос осип от переживаний, но я продолжила — за окном Доминик связывал полураздетой блондинке руки за спиной, а второй вампир неторопливо снимал рубашку, не сводя с женщины взгляда. — Приласкайте мою грудь…

От собственного умоляющего тона меня захлестнула такая могучая волна возбуждения, что я выгнулась, хватая ртом воздух, и тихонько хныкнула.

— Как, Лёля? — мурлыкнул Мартин, его пальцы легко пробежались по обнажённой коже, и после каждого прикосновения на ней оставались огненные следы.

Я растворилась в охвативших меня эмоциях, полностью отдалась на их волю и на волю вампиров. Я готова была позволить им сделать со мной всё, что они хотели… Лишь бы погасить тот пожар, тот чувственный голод, терзавший меня всё сильнее.

— Руками, — послушно пробормотала я, с каким-то сладким ужасом наблюдая, как блондинку поставили на колени, а приятель Доминика с предвкушающей улыбкой и блестевшими в полумраке глазами расстёгивает штаны.

Боже, она ведь не собирается… Собирается, поняла я через мгновение, и почти сразу пальцы Мартина нежно погладили вокруг моих сосков, заставив их отозваться тупой, настойчивой болью от неудовлетворённости. Прикусив губу, я напряжённо наблюдала, как блондинка, демонстративно облизнувшись и посмотрев на второго вампира снизу вверх, широко открыла рот и… буквально насадилась им на внушительных размеров достоинство носфайи. Я не сдержалась, от удивления тихо ахнув, а тело отреагировало на откровенное зрелище горячим всплеском между ног. Господи, прости, но мне нравилось смотреть, как женщина ртом ублажает вампира, и чувствовать, как пальцы лорда Мартина гладят, пощипывают, перекатывают затвердевшие, как камешки, соски на моей груди… Внизу живота всё болело, я сильнее сжимала ноги, и жемчужины внутри чувствовались острее с каждым мигом. Мои глаза не отрывались от окна, я бесстыдно подавалась навстречу рукам Мартина, молча умоляя продолжить, и в какой-то момент поняла, что пальцев мне мало, да, хочется ощутить горячие губы, дразнящий язык. И от одной только мысли позвоночник расплавился, кости осыпались пеплом, а кожа воспламенилась настолько, что прикосновения к ней причиняли уже болезненные ощущения, такой она стала чувствительной.

Я тихонько застонала сквозь стиснутые зубы, теряя себя окончательно в этом тёмном водовороте терпкого, запретного удовольствия, и уже без всякой подсказки хриплым шёпотом произнесла:

— Пожалуйста… я хочу, чтобы губами…

Думать о том, что делаю и почему, даже не пыталась — сознание заполнили эмоции и желания, мыслей там не осталось ни одной, из приличных уж точно. Глядя на то, как второй вампир, сжав светлые волосы женщины, направлял её движения, явно наслаждаясь происходящим, я, несмотря на то, что с трудом могла представить себя на её месте, возбуждалась от непристойного зрелища всё сильнее. Где-то на самой границе ошалевшего от происходящего сознания мелькнул обрывок мысли, что мои хозяева сегодня всё же не заставят… вот так… Хочется на это надеяться. К такому я точно ещё не готова, хотя не сомневаюсь, когда-нибудь придётся и это делать.

Дальше на эту тему размышлять не получилось — на мою просьбу откликнулся сидевший на диване Валентин, а Мартин, оставив ненадолго грудь, скользнул ладонями вдоль моего тела, одобрительно шепнув: