Империя. Настоящее и будущее. Книга 3 - Константин В. Малофеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Православие – это стержень нашего культурного кода, наша национальная идея и цивилизационная миссия. М. Назаров пишет в своей книге «Вождю Третьего Рима»: «Чрезвычайно важно и символично, что Русская Православная Церковь – единственная оставшаяся структура, которая сегодня еще объединяет почти все былое геополитическое пространство Третьего Рима (включая Малороссию, Белоруссию, Среднюю Азию и даже Прибалтику). Именно Церковь всегда была собирателем лучших сил нашего народа и его духовным вождем, она им должна быть и сегодня, четко называя своими именами добро и зло, мешая силам зла прикрываться обманными „добрыми” лозунгами… Никто не сможет заменить Русскую Православную Церковь в этом водительстве»[432]. Чем больше мы являемся православными, тем больше мы – Империя.
Империя увенчала свое государственное развитие принятием и утверждением Православного Христианства при императорах Константине Великом и Феодосии Великом в IV веке. Благодаря симфонии светской и духовной властей Империя стала идеальным земным Отечеством для всякого христианина. Вот что писал об идеальном государстве великий законодатель – святой император Юстиниан: «Величайшие дары Божии, данные людям высшим человеколюбием, – это священство и царство. Первое служит делам божеским, второе заботится о делах человеческих»[433]. Законы Империи на протяжении полутора тысяч лет, с V века и вплоть до революции 1917 года, были подчинены Божьему Закону – заповедям Христовым. Евангельский дух осенял имперское законодательство человеколюбием, справедливостью, равенством всех перед Богом, царем и законом независимо от национальности и материального положения.
Одухотворение нашей Конституции поправками от 1 июля 2020 года, утвердившими веру в Бога, семейные ценности и тысячелетнюю традицию государственности, имеет колоссальное значение. Этими поправками закладывается фундамент христианизации российского законодательства, и рано или поздно оно должно быть приведено в полное соответствие с нормами христианской этики. Важную роль в этом отношении могло бы сыграть обращение к опыту дореволюционного права.
В язык законодателей необходимо вернуть понятия морали и нравственности. Семья, а не каждый ее член в отдельности, должна стать предметом правового регулирования. Церковный брак следует закрепить в Семейном кодексе в качестве основной формы супружества, тогда как гражданское сожительство с брачным контрактом, равно как и прочие «акты гражданского состояния», придуманные для подмены и вытеснения церковных таинств, – оставить в качестве исключения для неверующих граждан. Церковные таинства должны вновь стать основным источником семейного права, каковыми они являлись на протяжении полутора тысяч лет.
У нас катастрофическая ситуация с демографией – мы вымираем. В 2021 году нас стало меньше на миллион человек. Такими темпами к 2050 году население России может сократиться с нынешних 145 до 125 или даже 110 миллионов. Причина этого кроется в том, что на смену крепкой православной многодетной семье, типичной для дореволюционной России, пришла неполная семья, состоящая из разведенной матери-одиночки и одного ребенка.
Недаром старец Паисий Святогорец называл разводы и аборты чумой XX века. В 2020 году в России на 1 миллион 435 тысяч родившихся детей было сделано 630 тысяч абортов, а на 771 тысячу свадеб пришлось 564 тысячи разводов. Выше мы уже писали о том, что материальное стимулирование не спасает от бездетности. От вымирания нас может избавить только рост народной религиозности. То же самое относится к мусульманам и другим религиозным общинам России.
Слава Богу, возвращение нашего народа в лоно православной Церкви началось еще в 1990-е годы. Однако в настоящее время к воцерковленным, то есть посещающим церковную службу каждое воскресенье, можно отнести лишь 3–5 % населения. Речь идет прежде всего о крепких многодетных семьях с традиционным нравственным воспитанием. Именно они составляют золотой фонд будущего России.
Наши православные традиции – этика, эстетика, обряды и молитвы – пришли к нам из христианнейшей Империи Нового Рима – Константинополя. Заходя сегодня в любой храм, мы видим иконы и фрески такими же, какими они были в эпоху «академизма» Комнинов тысячу лет назад. Эта глубочайшая иконография с обратной перспективой и символизмом цветов свидетельствует о преклонении художников земного царства перед Царствием Небесным. Священнические одежды нашего духовенства унаследовали как простоту пресвитеров первых веков, так и торжественную сложность церемоний кафедрального собора Константинополя – Святой Софии. Церковнославянский язык, на котором мы обращаемся в молитве к Богу, был оформлен в IX веке имперскими учеными братьями Кириллом и Мефодием. Наша литургия была написана в IV веке вселенскими учителями – святым Иоанном Златоустом, патриархом имперской столицы, и святым Василием Великим, епископом города Кесарии, центра имперской провинции Каппадокия. Когда священник во время литургии возглашает «Святая Святым» и мы причащаемся Святых Христовых Тайн, то в нас входит Благодать Святого Духа и мы соединяемся со Христом так же, как и наши предки по крови и наши предшественники по духу – подданные православной Ромейской Империи. Вместе с ними мы являемся наследниками вечного Царствия Небесного.
Митрополит Иоанн Снычев пишет: «Конституцией Православной России всегда были Заповеди Божии. В евангельских заповедях Сам Господь Бог явил людям Свою святую волю, и потому-то иного источника власти христианство не признает впредь»[434]. Возвращение русского народа в Церковь есть главное условие нашего вступления в имперское наследство. Только народ-богоносец способен нести знамя Империи-Катехона, удерживающего, по словам Апостола Павла, мир от «тайны беззакония».
Церковь должна быть независима от светской власти, но государство не может быть независимо от Бога. Поэтому не только законы, но и сам дух нашей правоприменительной практики должен стать христианским. Церковь живет милостыней, за счет которой строит храмы и помогает бедным и больным. Поэтому Церковь должна быть освобождена не только от любых видов налогов, но также и от любого рода бюрократического контроля. Церковные общины должны быть выделены в особую категорию юридических лиц, избавленных от бухгалтерии и прочего крючкотворства. Скромные средства Церкви должны расходоваться на дела милосердия и благотворительности.
Еще в большей степени это касается монастырей, обителей монахов – воинов Христа. Отрекшиеся от мира и возжелавшие «жития ангельского», они вынуждены нести огромное количество послушаний, связанных с мирскими законами. Отношение к монашествующим во все эпохи Империи было индикатором духовного здоровья государства. Когда монахи были «светом миру», образцом для подражания и источником правоверия, Империя переживала периоды расцвета, а когда монашество запрещалось и подвергалось гонениям, государство отходило от своей миссии и погружалось в смуту. Монахи живут вне мирских законов, и их следует освободить от стеснительной бюрократии, не имеющей оснований в Законе Божием.
России нужен отдельный закон «О Церкви», который определит особый правовой статус приходов, монастырей и епархий. Только будучи действительно независимой, Церковь способна нести свое служение защитницы сирых и убогих от сильных мира сего. А в этом сегодняшняя Россия очень нуждается.
Православная Святая Русь должна вновь стать Катехоном, удерживающим мир
