Служба Смерти - Натали Лавру
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я ненавижу тебя! — Алекс дёрнул рукой, в которой держал бокал, и содержимое облило ему пальцы. — Дерьмо… — выругался он и со стуком поставил бокал на стойку.
— Хочешь снова попасть на деньги за порчу чужого имущества? — Джон Амаро сверлил Алекса своими чёрными, как уголь, глазами.
— Что ты с ней сделал? — плаксивым голосом спросил Алекс. — Я хочу видеть её!
«Да пусти ты его, иначе он не угомонится», — сказала я, так как мне уже надоело слушать эту истерику.
Дилан уступил:
— Ты мне надоел, — лениво изобразил он жест рукой. — Иди, смотри.
«А вы, господин Джон Амаро, вернитесь к гостям», — скомандовала я, имитируя голос диктора в аэропорту.
«Не лучше ли мне оставаться рядом на всякий случай?»
«Это будет слишком подозрительно. Я позову, когда понадобишься».
Алекс сначала осторожно, как маленький воришка, заглянул в комнату и только затем вошёл и сел на корточки возле кровати.
— Мери! Мери! — бестолково повторял он. — О боже, как снять наручники? Мери, ты знаешь, куда он положил ключ?
Я открыла глаза, несколько секунд смотрела не Алекса, потом плюнула ему в лицо. Он тут же вытер слюну рукавом и недоумённо уставился на меня.
— Это за то, что ты продал меня ему! Убирайся вон! — я кое-как дотянулась одной рукой до другой, сняла кольцо и бросила его в Алекса.
Кольцо отскочило от плеча не успевшего среагировать парня и кругами покатилось по полу.
— Он не оставил мне выбора… я… я не хотел…
Меня пробрал истерический смех:
— О да! Ты не хотел, чтобы я просила у тебя денег. И я расплатилась за помятый капот своей девственностью! Зато теперь двадцать пять тысяч долга больше не обременяют меня! Да будь ты проклят! И твой папочка! И эта грёбаная вакцина! — я специально дергала руками, чтобы браслеты наручников сильнее резали кожу и чтобы Алекс это заметил. — Хочешь, чтобы такие ублюдки, как ваш инвестор, жили вечно? Да чтоб оно всё сгорело! Чтобы вы все сдохли!
Алекс зарыдал в голос, сидя на коленях возле кровати и чувствуя собственное бессилие: он не мог ни забрать меня, ни как-то реабилитировать себя в моих глазах.
— Пошёл прочь отсюда! — потребовала я, но он впал в ступор и остался сидеть.
— Хочешь, я вызову полицию? — дрожащим голосом предложил он, надеясь хоть как-то смягчить мой гнев.
— Просто уйди.
— Но…
— Пусть он лучше затрахает меня до смерти, чем я снова вернусь к тебе!
Он снова взвыл и ударился в истерику.
«Выручай. Он мне надоел. Вызови такси и отправь его домой», — сказала я Дилану.
— Мери, прости-и-и… о боже… что мне сделать? Ну что? Что угодно, только скажи? Хочешь, мы уедем? Навсегда? А? Мы всё забудем…
— Ты, правда, готов на всё?
— Да! Да! — воскликнул он.
У меня в голове промелькнула некая отвлечённая мысль: «Я отдам ради тебя всё что угодно», — сказал тот, кому нечем жертвовать. Я вовсе не была уверена, что Алекс решится ради меня на сколько-нибудь серьёзный шаг, но всё-таки предложила:
— Тогда уничтожь лабораторию со всеми образцами и всю документацию.
— Но это невозможно… это отца…
— Я не сомневалась, что ты ничего не можешь! Слизняк!
В комнате появился Дилан и громко объявил на своём американском английском:
— Свидание окончено. Тебя ожидает такси.
Алекс подобрал с пола кольцо (любовь любовью, а семейными реликвиями не разбрасываются), поднялся на ноги и вышел с мученической гримасой на лице.
«Я малость разочарована. В моей голове события рисовались более яркими», — пожаловалась я.
«Чего тебе сейчас хочется?»
«Принять душ, а затем заняться любовью».
«Прослежу, чтобы Алекс уехал, и поднимусь к тебе».
Дилан усадил неудачливого жениха в машину, сунул таксисту денег и сказал, чтобы тот доставил юношу чётко по адресу.
«Одним мудаком меньше», — обрадовалась я.
Когда Дилан, наконец, отстегнул наручники, я первым делом убежала принимать душ.
«Диана, тебе что-нибудь принести?» — спросил он.
«Да, стакан апельсинового сока, пожалуйста, и воды».
«А из еды?»
«Чего-нибудь с красной икрой, если есть».
Когда я вышла из ванной комнаты, сок, вода и тартинки с красной икрой уже ждали меня на столе. Мне стало приятно от такой заботы, особенно на контрасте после примитивных отношений с Алексом.
«Спасибо, любимый!» — поблагодарила я Дилана.
«Я прослежу, чтобы ты всё это съела», — ответил он.
Дилан сообщил Альберту Линнеману, что отправил его сына домой приходить в себя после мучительного расставания с Мери, и предупредил, что Алекс упрямо не желает верить правде и всё ещё на что-то надеется. Старика обеспокоили эти слова, он попросил у всех прощения за столь ранний уход и спешно уехал домой.
Однако не так-то просто оказалось деликатно
