Звездные часы и драма «Известий» - Василий Захарько

Все-таки напрасно мы (с себя не снимаю ответственности) не придали должного значения словам пресс-секретаря Межпромбанка насчет пунктуальности Пугачева. Прошли месяцы. Гонзальез на совете директоров 16 ноября:

— Ситуация беспокоит. Межпромбанк денег пока не переводит, несмотря на то что мы, со своей стороны, сделали всё — открыли специальный счет, обратились в банк с письмом, неоднократно разговаривали по телефону. Наше приглашение на сегодняшнее заседание банк проигнорировал. Работы по двум направлениям инвестиционной программы так и не начаты, хотя есть коллективы и специалисты, готовые их вести. Тревожно, хотя и понятно: все стремятся не расставаться со своими деньгами до последнего момента.

Голембиовский:

— Я дважды общался по телефону с Пугачевым. Все время слышал: «Да, да, все будет решено». Но уровень организованности там очень низок, и реального движения нет.

На следующий день Игорь подписывает письмо Пугачеву:

На заседании совета директоров АО «Известия» 16 ноября обсуждено выполнение инвестиционной программы, которую должен финансировать Межпромбанк.

Поскольку и сегодня, спустя четыре месяца после заключения договора о порядке осуществления инвестиций, финансирование не открыто, совет директоров поручил мне обратиться к Вам с официальным предложением о встрече в самое ближайшее время для обсуждения обстоятельств, мешающих реализации инвестиционной программы.

Сегодня около десятка специалистов в разных организациях ожидают нашего приглашения на работу над инвестиционным проектом. Без жесткого плана и графика инвестиций мы, естественно, не рискнем приглашать этих людей. Решение вопроса не терпит отлагательств и по причине того, что членом совета директоров АО «Известия» является председатель РФФИ — организации, на которую возложен контроль за реализацией инвестиционной программы.

Полагаю, что мы в состоянии решить возникшие проблемы без помощи надзирающих организаций.

И. Голембиовский

Никакого письменного отклика на это послание я в архивах не обнаружил. Скорее всего, его не было — Пугачев не любил оставлять документальных следов. Но какой-то телефонный перезвон, похоже, состоялся, если Гонзальез в середине декабря, как свидетельствует протокол заседания совета директоров от 21 декабря, вел переговоры с Межпромбанком:

— Вчера, 20-го, я направил им график внесения денег на специальный счет, увязанный с графиком работ. Они должны в течение 1996 года вернуть нам все деньги, примерно по 1 миллиону долларов каждые полтора месяца. Есть смысл подождать некоторое время до окончательного решения вопроса. Просто вернуть пакет акций государству неинтересно, мы слишком многое теряем. Вот почему параллельно ищем замену Межпром-банку.

Соколов, член совета директоров, председатель РФФИ:

— Да, жалко терять результаты конкурса. Самое радикальное средство — наказывать. Будем вынуждены предъявить штрафные санкции.

Но ничто не помогало — ни звонки, ни письма, ни штрафные санкции. Пугачев оказался скользким как уж, — даже когда его загоняли в угол, он и оттуда легко выворачивался. Формально завладев 15-процентной частью «Известий», он и в течение всего следующего, 1996 года не выплатил ни цента, ни копейки, при этом дав с десяток обещаний, что вот-вот у него дела пойдут лучше и он полностью закроет долг за инвестиционную программу. Тем временем доходила информация, что Межпромбанк старается прикупить еще известинских акций, и она вскоре подтвердится, очень возмутив, но и сильно напугав руководство «Известий».

Плохая новость поступила от хорошего человека. Я его уже называл — это Питер Дерби, глава «Диалог-банка». Гражданин США, выходец из семьи русских эмигрантов первой волны. В «Известиях» считалось, что он сыграл очень важную роль в становлении экономической независимости газеты. Купив в 1993 году 22,7 процента наших акций, Питер заявил, что будет держать их «до тех пор, пока Россия не определится со своим президентом и вообще со своим политическим будущим», а потом будет готов продать пакет тому, кого предпочтут руководители газеты. Являясь членом совета директоров «Известий», он свое слово сдержал. Только уже после переизбрания Ельцина в июле 1996 года проинформировал Голембиовского о своей готовности к продаже акций. Откровенно говорил о мотивах, их было два. Первый: сложившаяся конъюнктура рынка, позволявшая на продаже заработать намного больше, чем предполагалось. Второй: явная неудовлетворенность тем, как ведутся дела в нашем АО, плохие их результаты.

В качестве возможного покупателя Питер назвал сначала одну фирму, потом другую, третью, но по разным причинам они были отклонены «Известиями». Понятно, что этот фильтр со стороны газеты не должен был действовать слишком долго, в конечном счете владелец акций имел полное право поступать так, как ему выгоднее. И тут выяснилось, что Межпромбанк не только прикупил к своим 15 еще 3 процента наших акций, но и активно, через влиятельных посредников, ищет подступы ко всему пакету «Диалог-банка». Если он ему достанется, на независимости «Известий» придется ставить большой крест: полный контроль над «Известиями» (40,7 процента) перейдет к Пугачеву. А он к этому и стремился, предлагая за весь пакет очень впечатляющую цену.

Образовалась непростая, прямо-таки драматическая ситуация. Особенно острой она была для Игоря в момент, когда он узнал: буквально на завтра намечается итоговая встреча между «Диалог-банком» и Межпромбанком, которая может завершиться подписанием соглашения. Если это состоится, то в «Известиях» будет новый совет директоров, и скорее всего — новый президент, а то и новый главный редактор. Это был тяжелый момент и для Питера Дерби. Ведь если он не поставит свою подпись под соглашением с Межпромбанком, то теряет реальный шанс много заработать, который может больше не подвернуться. Все осложнялось тем, что между ними — Игорем и Питером — вот уже три года существовали хорошие, уважительные отношения, и оба хотели их сохранить. Они в этот день несколько раз общались по телефону, ближе к вечеру встретились в редакции. В итоге глава «Диалог-банка» остался верным своему обещанию не продавать акции без согласия «Известий».

Обезопасив газету и себя от предпринимательской экспансии Пугачева, Игорь сам взялся за поиски такого покупателя, который удовлетворил бы и Питера, и его лично, и, конечно, «Известия». У этих поисков была еще одна важная цель, вытекавшая из общей экономической ситуации, сложившейся для нашего АО к осени-96.

Как уже здесь говорилось, благодаря рекламе мы с января 1993 года обходились без государственных дотаций. Но прибыль постоянно таяла. Если в 93-м рентабельность составляла 18,8 процента, то уже на следующий год она уменьшилась более чем вдвое — до 7 процентов, в 95-м вышла такой же уровень, а в 96-м, как покажут его итоги, скатилась до 4 процентов. Из официального отчета правления АО:

Наша финансово-хозяйственная деятельность в 1996 году в целом имеет нулевой результат… Были месяцы, когда акционерное общество работало с убытками… Совет директоров принял решение: дивидендов по итогам года не начислять.

К осени 96-го Игорь уже осознавал глубокую экономическую ошибку, допущенную в предыдущие годы, когда не было предпринято серьезных усилий для развития газеты, в частности, развития ее в регионах, ближнем зарубежье. Тогда как, скажем, «Комсомольская правда» очень настойчиво, целенаправленно и мощно усиливала свои позиции в республиках, краях, областях, и это существенно отражалось на ее финансовом положении. С учетом опыта «Комсомолки» и начали теперь «Известия» поворачиваться лицом к периферии, пока, правда, только на бумаге. Был разработан генеральный план развития АО с идеей создания необходимой инфраструктуры (включая инвестиционную программу) и охвата местными выпусками «Известий» практически всей территории России, Украины, Казахстана. Расчеты показывали, что для его реализации понадобится до 40 миллионов долларов США на пятилетие. Этих средств у «Известий» не имелось, вся надежда была только на привлечение инвесторов.

Так переплелись интересы газеты и Питера Дерби, что и ему, и «Известиям» нужен был богатый покупатель акций, способный финансировать этот генеральный план. И однажды в голову Игоря пришла спасительная идея. Вот что рассказывал он в интервью журналу «Итоги»:

В тот период (осень 96-го года. — В. З.) у нас сложились довольно приличные отношения с Чубайсом — он тогда еще был в Администрации президента. Ну, не могу сказать, что близкие, но все-таки. Когда-то он нам очень помогал в борьбе с Хасбулатовым: видимо, что-то с тех пор осталось. В общем, я ему позвонил, напросился на встречу, рассказал ему, какая у нас ситуация. Он сразу отсек ряд компаний, которые мы рассматривали как претендентов. Сказал: «Вы просто потеряете имя “Известий”, если только их марка окажется рядом с вашей…». И потом спросил: «А вы не думали никогда о “Лукойле”?» Я не знаю ни Алекперова, ни эту компанию изнутри, но известно, что она достаточно сильная, крепко стоящая на ногах, перспективная и так далее». Буквально через два дня состоялась встреча с представителями «Лукойла». Их по-настоящему, помимо возможности приобрести потрясающую торговую марку, заинтересовал наш проект регионального развития. Они просчитали бизнес-план и подтвердили наши расчеты. И мы поняли друг друга.