Рыцарь в черном плаще - Эрнест Капандю

— Да, этот Рыцарь очаровательный человек! — сказал, смеясь, герцог Ришелье. — И начальник полиции клевещет на него самым недостойным образом.

— Вы думаете? — спросил граф де Шароле.

— О! — сказал герцог де Бриссак. — Если Петушиный Рыцарь друг виконта де Таванна, то другом графа де Шароле его никак не назовешь.

— Он, верно, хороший друг артистов Оперы, — сказал граф де Сен-Жермен, — я знаю, что сегодня он дает ужин всему кордебалету.

— Сегодня вечером? — удивились все.

— Да. Он прислал в два часа в Оперу корзины со всем необходимым для ужина.

— Вы откуда это знаете?

— Я знаю все, государь, и в ту самую минуту, как это случается.

— Вы обладаете даром ясновидения?

Сен-Жермен низко поклонился и промолчал.

VII

Ванны из человеческой крови

Ужин был весел, по обыкновению; кушанья сменялись быстро, и, наконец, явился стол с десертом.

— Очаровательное изобретение — этот стол! — вскричал маркиз де Креки.

— Одно из недавних, — прибавил Ришелье.

— Напрасно вы так думаете, герцог, — сказал Сен-Жермен.

— Так это изобретение древнее?

— Не совсем, но ему уже около двухсот лет.

— Вы, граф, что, обедали или ужинали на подобном столе? — спросил король.

— Да, государь.

— Когда и где?

— Я имел честь ужинать за таким столом, но квадратной формы, с королевой Катериной Медичи. Это было в башне особняка Суассон, в апартаментах, предназначенных для Руджиери. Королева, занимаясь наукой, не хотела, чтобы ей мешали. После я ужинал на другом столе, похожем на этот, в Неаполе, и, наконец, недавно в Петербурге у князя Тропадского.

— У князя Тропадского? У того, который умер несколько месяцев назад? — спросил Ришелье.

— У него, герцог, только он не умер.

— Тропадский не умер?

— Нет.

— Это, кажется, тот русский, который делал такие странные вещи? — спросил король.

— Да, государь, — отвечал герцог Ришелье. — Князь выпивал двадцать бутылок кларету за завтраком. Однажды он сам вытащил из глубокой ямы карету, лошадей и лакеев, которые туда упали. У него никогда не бывало менее шести любовниц.

— О! — сказал Сен-Жермен. — Природа много сделала для него: он гигантского роста и одарен невероятной силой.

— Но говорили, что князь умер. Разве он жив?

— Да, государь. Пробыв месяцев десять в Париже, князь занемог. Злоупотребление удовольствиями плохо отразились на его крови. Этот человек, такой красивый, свежий, сильный, сделался за короткое время отвратительным скелетом, слабым до такой степени, что мог ходить только с помощью двух лакеев. Он был настолько истощен, что казался умирающим.

— Это правда, его болезнь наделала много шума, — сказал маркиз де Креки.

— Граф де Шароле знает столько же, сколько и я об этом, — продолжал граф де Сен-Жермен, — потому что в то время он посещал князя.

— Вы его видели? — спросил король.

— Да, государь, — отвечал Шароле в замешательстве, — и действительно вид его внушил мне глубокое отвращение.

— Распространились слухи, — сказал Ришелье, — что у русского князя проказа, которая начинается с сухости тела. Мне рассказывал Кене, что доктора утверждали, что эта болезнь развилась до такой степени, что князь выздороветь не сможет. Друзья его отчаивались…

— Но он смеялся над их отчаянием, — перебил граф де Сен-Жермен, — он утверждал вопреки докторам, что он скоро выздоровеет, и уехал… Назначив друзьям своим свидание на будущий год в годовщину своего отъезда.

— Доктора объявили, что он не доедет и до границы.

— Однако он вернулся, — сказал де Сен-Жермен.

— Когда?

— Он в Париже уже несколько дней, — сказал Шароле.

— И выздоровел?

— Совершенно. Он так свеж, так силен, как был до поразившей его болезни.

— Он вернулся в Париж несколько дней тому назад? — спросил король.

— Официально, да, — отвечал Сен-Жермен, — но инкогнито он вернулся уже через четыре месяца после своего отъезда.

Шароле пристально посмотрел на Сен-Жермена и побледнел.

— Он вернулся инкогнито четыре месяца тому назад? — повторил Ришелье.

— Да, — ответил Сен-Жермен.

— Зачем? — спросил король.

— Затем, что в Париже, государь, есть один человек, который, почувствовав в своем организме начало болезни такой же, как у князя, написал ему, умоляя раскрыть секрет ее излечения. Князь приехал, навестил этого человека, и оба условились помогать друг другу не только, чтобы излечиться, но и для того, чтобы поддерживать режим, который должен удвоить их силы. Князь еще не совсем оправился, однако преобразился сильно. Он привез с собой старика, такого дряхлого и согнутого, что тот казался меньше карлика. Его белая, хорошо расчесанная борода доставала до земли, глаза у него были живыми и искрились, движения были легки, но что-то дьявольское, какое-то врожденное коварство обнаруживалось в его внешности. Этот человек — монгольский доктор Абен-Гакиб. Смотря на него, легко было понять, что этот ученый врач принадлежал к секте искателей философского камня, которые не отступают ни перед какими средствами, чтобы найти его, и жертвуют всем, даже жизнью себе подобных, ради этой несбыточной мечты.

Слушая графа, все не переставали удивляться.

— Как! — сказал маркиз де Креки. — Вы обладаете эликсиром долголетия, но отрицаете философский камень?

— Конечно. Философский камень придумали шарлатаны. Идея эта основана на неверном постулате, он есть плод воображения. Мой эликсир долголетия есть просто мой образ жизни, и он основан на рассуждении.

— Продолжайте! — сказал король. — Мы позже поговорим об этом.

— Доктор, который был очень искусен — я в этом сознаюсь, — переговорил с человеком, который хотел с ним посоветоваться, и предписал ему вот это лечение.

Сен-Жермен вынул из кармана записку и прочел:

«Наставление к лечению проказы.

1. Больной должен в течение двух месяцев оставаться один, прекратить общение со своими друзьями, особенно с дамами, которым он даже не может смотреть в лицо.

2. Питаться исключительно рыбой, овощами, легким пирожным, пить только воду и лимонад.

3. Жить таким образом, чтобы никакой другой человек, живущий в том же доме, не жил на этаже выше его и даже на том же. Комната, должна иметь три двери и три окна: одно на север, другое на восток, третье на запад. В этой комнате больной должен только спать.

4. Каждый день, вставая и перед тем, как ложиться спать, больной должен прочесть мысленно, не шевеля губами, молитву на индийском языке, но написанную французскими буквами.

5. Каждый день до обеда принимать ванну из ароматических трав, сорванных в известное время, в известных местах и при известных условиях; время, места и условия — моя тайна.