Первая мировая. Неизвестные страницы - В. Золотарев

Репутация генерал-лейтенанта Курлова и причины таковой

Наконец, нельзя не упомянуть, что значительную роль во всех нареканиях и обвинениях против ген.-л. Курлова сыграла и его репутация, которая, по согласному между собой свидетельству лиц чрезвычайно разнообразного положения и различных взглядов, опрошенных при расследовании (член Государственного Совета в звании Камергера Двора Вашего Императорского Величества князь Щербатов, бывший директор Департамента полиции сенатор Брюн де Сент Ипполит, члены Государственной Думы князь Мансырев, барон Мейендорф, Маклаков, Гольдман, Залит; ген.-л. отдельного корпуса жандармов Волков, профессор Астров, московские общественные деятели, чины рижской администрации, обыватели Риги и т. п.), представлялась крайне неблагоприятной и не внушающей доверия. Эта репутация основывалась не на каких-либо фактических или твердо установленных данных: о таких фактах настоящее расследование не могло собрать каких-либо материалов; основа этой репутации лежала в разного рода слухах, являвшихся однако крайне упорными.

С одной стороны, встречаются темные и неопределенные намеки на какие-то обстоятельства, будто бы рисующие в черных красках деятельность ген.-л. Курлова по отношению к печальным киевским событиям, имевшим место в начале сентября 1912 г.: убийству статс-секретаря П. А. Столыпина; с другой – слухи говорят о большой задолженности ген.-л. Курлова и о материальной зависимости его от разного рода лиц, владеющих будто бы ныне его векселями: немцев-заводчиков, евреев и т. п.; о склонности его оказывать особое внимание и большую снисходительность по отношению состоятельных лиц; о крупной карточной игре, которую будто бы вел ген.-л. Курлов даже в Риге во время исполнения обязанностей Особоуполномоченного, о получении им через разных посредников крупных взяток с немецких купцов и заводов, например, с фирмы «Проводник».

Однако обязываюсь доложить Вашему Императорскому Величеству, что никаких фактических подтверждений этим слухам произведенное мной расследование не дало, несмотря на все сделанные в этом отношении попытки: никто из свидетелей не мог указать мне таких конкретных обстоятельств, которые могли бы дать нить для розысков в определенном направлении; некоторые же слухи – о карточной игре ген.-л. Курлова и о полученной им будто бы от фирмы «Проводник» взятке, даже можно считать безусловно опровергнутыми. Что касается задолженности ген.-л. Курлова, то таковая, по-видимому, имела место, но происхождение ее относится не ко времени пребывания ген.-л. Курлова в Риге, а к более раннему периоду его деятельности; сколько-нибудь точных данных о степени этой задолженности не имеется. Слухи о якобы корыстных мотивах в деятельности ген.-л. Курлова отчасти объясняются и вышеотмеченным, обращавшим на себя общее внимание, недостойным поведением и широким образом жизни его ближайших подчиненных и дружбой его с некоторыми не пользовавшимися доверием местного общества лицами, о чем также упоминалось выше.

Но во всяком случае несомненно, что если все эти слухи и не нашли себе при расследовании определенного фактического обоснования, то в обществе все же господствовало чрезвычайно прочное убеждение в их истинности, и подобная дурная слава, бежавшая повсюду за ген.-л. Курловым, уже сама по себе являлась фактором, создавшим тяжелую для него атмосферу.

Такая репутация ген.-л. Курлова имела большое значение и в создании той обстановки, которая оказалась при важнейшем эпизоде его деятельности в Риге: при эвакуации этого города как промышленного центра.