Влюблённые - Лина Вальх
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Как думаешь, где сейчас настоящий Феликс? — Голос воспользовался небольшим окошком, во время которого боль отступила от головы, сосредоточившись только в глазах. — Подозреваю, он слишком… мёртвый, чтобы умереть окончательно, и все же меня не покидает чувство, что в радиусе нескольких кварталов его нет. И это чувство не похоже на то, что бывает, когда человек просто уехал, не предупредив.»
«О чем ты? Он?..»
«Не могу сказать это с уверенностью, но бесследно человек может исчезнуть только в одном случае. Ну или вампир, если мы говорим о нашем скользком кровососущем друге.»
— И я тоже был рад тебя видеть. Марьяна, — ехидно протянул «Феликс».
Травница хмыкнула и отступила от кровати. Она снова хлопнула деревянной шкатулкой, зашуршала грубой тканью, и затем ее шаги начали удаляться. Когда же девушка замерла на секунду, до Эйлин донёсся полный надменности и яда голос травницы:
— Бросьте бессмысленные надежды, что-либо исправить, если не хотите потом жалеть о потраченном впустую времени. Она больше ничего и никогда не увидит. Даже в своих мечтах. Медиумы не видят снов. Они почти не спят и в итоге сходят с ума, бормоча бред, выбалтывая чужие мысли и изрекая кривые пророчества, понять которые в силах только они сами.
Дверь негромко скрипнула и захлопнулась, прежде чем холодный от сдерживаемой ярости голос Джанет… нет, Ланы процедил сквозь сцепленные зубы:
— Это мы еще посмотрим.
Глава XVII. Фемида
Январь, 2023
— Мистер Маккензи! Мистер Маккензи!
Александр Куэрво все же оказался не прав в этой жизни в двух вещах: университетский курс Алана Маккензи пользовался огромной популярностью, а сам Алан был объектом внимания большого количества его слушателей. Столько же влюблённых взглядом Александр видел последний раз разве что… Он даже не мог точно вспомнить, где и когда, но собранный вокруг Алана кружок из студенток и студентов всех возрастов напоминал ему какой-то культ, вхожим в который он сам не был. Всю дорогу по коридору его преследовали перешёптывания о недавно освобождённом профессоре Маккензи, а несколько афиш с его именем красовались на доске объявления о грядущих студенческих постановках греческих трагедий в честь дня святого Валентина.
Прорвать сквозь толпу верещащих студенток оказалось еще сложнее, чем доказать судье, что внесённые за Алана деньги были получены законным путём.
С Маккензи Алекс не виделся почти месяц. На заседание Алан не пришёл, угодив в тюремную больницу, а сам Александр после уплаченного залога помчался к одному жадному коллекционеру раритетных автомобилей, чтобы еще одна «старя рухлядь» поселилась в его гараже и погасила возможные вопросы отца, куда делись деньги с личного счета Алекса. Наверняка финансовый консультант сейчас во всю визжал сквозь телефонную трубку об этом старому Куэрво.
— Мистер Маккензи, — запыхавшись, тяжело выдохнул Алекс, хватаясь за бок и опираясь другой рукой о преподавательский стол.
Папка с документами по делу неожиданно стала слишком тяжёлой для Александра, и он бросил ее на стол, прямо перед замершим в удивлении Аланом. Он уже почти собрал собственные отчётные листы и махнул на прощание нескольких последним студентам, лениво покидавшим аудиторию с кислыми минами на лице и почему-то всем с мокрыми волосами. Проследив за мрачными взглядами учеников, Алекс заметил возвышающийся прозрачный бассейн, до краёв наполненный водой. Паркет вокруг него был заляпан мокрыми следами босых ног, а небольшая лестница примостилась сбоку, ожидая следующую жертву изощренной фантазии Алана Маккензи.
— О, Александр! — вскинул голову Алан, удивлённо уставившись на него. — Какая неожиданная встреча! Не думал, что когда-нибудь тебя здесь увижу. Решил взять парочку уроков по актёрскому? — Он оперся руками на край стола, так что тот заскрипел и накренился.
— Нет, нам нужно серьёзно обсудить ваше дело.
Алекс раскрыл папку и, быстро пролистав несколько прозрачных файликов, вытащил нужные бумаги.
— Моё дело? — недоуменно нахмурился Алан, и через мгновение его лицо просияло. — А, моё дело. И зачем это мне?
Непосредственность, с которой Алан это спросил, обескураживала.
— Вы… — Алекс запнулся, ощущая, как застрявшие в горле слова, копошатся в нем клубком шипящих рассерженных змей. — В смысле зачем?!
— Зачем. Это. Мне. — Медленно, разделяя каждое слово и с особой интонацией выделив последнее, повторил Маккензи. — Меня выпустили, — пожал плечами Алан. — Разве нет?
— Под залог.
— Но выпустили. Считаю, на этом можно остановиться, — едко оскалился Алан. — Спасибо, Александр, было приятно с тобой поработать, но теперь, пожалуй, за дело примутся другие ребята. Тебе еще рано в такое влезать.
Обычно это Александр оставлял собеседников недоуменно моргать, чертыхаться и перебирать в голове все возможные повороты, на которых разговор принял неправильное развитие. Сейчас же Маккензи смеялся ему в лицо, раскладывая работы студентов по папкам с надписями «Можно что-то сделать», «Совсем безнадёжные» и «Заберите их кто-нибудь», что, вероятно, означало крайнюю степень разочарованности преподавателя в своих учениках.
— Что? О чем вы? — растерянно пробормотал Алекс, сжимая в руках черно-белые снимки экрана Я хотел обсудить с вами видеозапись с камер наблюдения. Я знаю, что она была в доступе у детектива Калверта, но он никак ею не воспользовался. Нам нужно доказать, что люди на записи никак с вами не связаны и тогда…
— Боже, Алекс, заткнись, пожалуйста! — вскинулся Алан, взмахивая руками.
Резкий порыв воздуха подхватил едва удержавшегося на месте Алекса, пронёсся по аудитории и захлопнул хлипкие пластиковые двери. Нет, это никак не было связано с мистером Маккензи. Тем более под потолком было открыто окно, которое… Алекс нервно сглотнул. Которое Алекс не заметил, когда вошёл.
— Конечно они со мной связаны! — Алан с силой бросил папку с работами разочаровавших его студентов, и из неё высунулся кусочек анкеты с фотографией Эйлин на ней. — Или ты наивно думал, что детектив Калверт просто халтурно делал свою работу и не заметил на видео партнёров твоего отца?! Давай так. Я скажу тебе это только один раз. Да, ты видел людей своего отца. Нет, в этом помещении нет прослушки федералов, иначе я бы об этом знал. В целом, я бы даже сказал, что здесь ее и не может быть, мой
