Франко. Краткая биография - Габриэлла Эшфорд Ходжес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Между тем Франко утрачивал тот инстинкт, благодаря которому удерживал равновесие внутри режима, а его собственное семейство стало испытывать серьезные трудности. Брат Николас оказался замешанным в крупном скандале, связанном с хищением четырех миллионов литров оливкового масла. Во время судебного расследования шесть человек погибли при таинственных обстоятельствах.
18 марта 1972 года мания величия доньи Кармен еще более возросла благодаря женитьбе чрезвычайно амбициозного Альфонсо де Бурбон-Дампьера (сына дона Хайме, брата дона Хуана) на старшей внучке Франко, Марии дель Кармен Мартинес Бордиу. После роскошной церемонии, на которой в числе немногих иностранных гостей присутствовала Имельда Маркос, донья Кармен потребовала, чтобы к ее внучке обращались не иначе как «ваше высочество», а когда та входила в комнату, все должны были приседать в книксене. Этот союз давал возможность продолжить королевскую династию в рамках семьи Франко, что привело в величайшее возбуждение донью Кармен и еще больше распалило амбиции противников Хуана Карлоса. Но каудильо подобная идея не слишком привлекала. Ему совсем не хотелось, чтобы муж его внучки, на которого он имел очень небольшое влияние (или даже вообще никакого), влиял на будущее самого Франко. Несмотря на назойливые требования Альфонсо, чтобы ему был дан титул, сравнимый с титулом Хуана Карлоса, каудильо не стал в этом содействовать новому родственнику.
4 декабря 1972 года Франко исполнилось восемьдесят лет. Испания, которой он правил, выходила из-под его контроля. Когда в январе 1973 года испанские епископы опубликовали пространную декларацию, в которой официально подтверждалась их приверженность политическому нейтралитету, независимость от государства и уважение политического плюрализма, последние остатки симбиоза церкви с властью каудильо были разбиты вдребезги. Действия церкви выглядели вполне естественными, ведь режим, от которого она пыталась дистанцироваться, имел вызывающее сходство с тем, который Ватикан поддерживал в сороковые годы, чем себя и скомпрометировал.
В апреле 1973 года полиция застрелила забастовщика в пригороде Барселоны. 1 мая член крайне левой маоистской организации ФРАП во время демонстрации заколол полицейского кинжалом. Правые офицеры и фалангисты, ветераны войны, взывали о мести. Франко, однако, отнесся к этому философски. По его мнению, ФРАП — «собака, которая лает… На деле же это ничтожное меньшинство, которое лишний раз подтверждает нашу жизнеспособность и способность к сопротивлению нашей Родины». Эта беспечность могла указывать на то, что он утрачивает контакт с реальностью или же по-прежнему ощущает необходимость во внешнем враге, чтобы вернуть осознание самого себя. В любом случае его реакция не слишком успокоила ни правых, ни левых.
Напуганный растущим влиянием крайне правых, Томас Гарикано Гоньи, заменивший Алонсо Вегу в качестве министра внутренних дел, 2 мая подал в отставку. При виде быстрой эскалации баскского экстремизма Франко наконец убедил упиравшегося семидесятилетнего Карреро Бланко стать председателем Совета министров на пять лет и сформировать новое правительство. Пост заместителя занял Торквато Фернандес Миранда. Настояв лишь на включении в правительство сторонника жесткой линии Карлоса Ариаса Наварро, бывшего прокурором во время репрессий в Малаге в 1937 году и любимчика его жены, утомленный и равнодушный Франко просто принял все предложения по составу «похоронного кабинета». Если согласиться с анализом Хью Ле-тэна, этот триумвират старцев был не в самой лучшей форме, чтобы держать в своих руках бразды правления.
Пока большинство верных сторонников спасались бегством с быстро идущего ко дну корабля, сам Франко метался из стороны в сторону без четкого курса. Неустойчивая амальгама Карреро Бланко, в которой сочетались экономический прогресс, политическая осторожность и идеологический экстремизм, уже достаточно обострила ситуацию в стране. Однако его недальновидное решение устроить 20 декабря 1973 года показательный процесс над десятью лидерами подпольных профсоюзов, так называемых «Рабочих комиссий», обернулось полным крахом. В 9.30 утра, незадолго до начала суда, команда боевиков ЭТА взорвала бомбу под автомобилем, в котором премьер-министр возвращался с утренней мессы. Карреро Бланко был убит на месте. Фернандес Миранда, автоматически ставший исполняющим обязанности премьера, с трудом сумел, с помощью Ариаса Наварро и военного министра, отменить необдуманный приказ генерального директора Гражданской гвардии навести порядок «без каких-либо ограничений в применении огнестрельного оружия». Самым трудным оказалось убедить ультрафалангиста Утреру Молину, министра жилищного строительства, и Хулио Родригеса, министра образования, не присоединяться к ударному взводу, получившему приказ разыскать убийц.
Поначалу казалось, что растерянный и упавший духом Франко не сможет ответить на этот политический и личный кризис. Его отношения с Карреро Бланко были не только официальными — можно сказать, очень близкими. С течением лет Франко потерял многих друзей, но впервые проявил на людях свои эмоции после тяжелой утраты. С трудом произнеся что-то вроде «всякое бывает в этой жизни», он появился на заседании правительства опустошенный, измученный, с покрасневшими глазами, и несколько раз начинал безудержно рыдать. Потеряв сон и аппетит, каудильо надолго закрылся в рабочем кабинете. Весь в слезах, он пожаловался одному из своих помощников, что «обрезаны последние узы, еще связывавшие меня с миром», а потом плакал и вздыхал во время одной из месс, которые отслужили в память о Карреро Бланко. Надежды на то, что каудильо выступит по телевидению, чтобы успокоить испанцев, тихо сошли на нет. Лопес Родо заметил, что «Франко без Карреро — это совсем другой Франко», но в действительности он не мог по-настоящему измениться. Коснувшись смерти своего друга в предновогоднем выступлении, каудильо заключил: «Нет худа без добра». Возможно, подсознательно обвиняя Карреро в свалившемся на него одиночестве, он даже начал считать, что сможет найти премьера и получше.
Смерть Карреро Бланко вызвала стремительное повышение политической температуры. Почувствовав растерянность и уязвимость Франко, донья Кармен, по-видимому, возомнив себя леди Макбет, и вся дворцовая камарилья стали энергично проталкивать свои политические планы. Полные решимости убрать Фернандеса Миранду по причине его относительно умеренных взглядов и симпатии по отношению к Хуану Карлосу, они были не слишком воодушевлены скорее эмоциональным, чем политическим выбором Франко, назначившего на пост председателя правительства своего семидесятипятилетнего друга, адмирала Педро Ньето Антунеса. С воплем «Они нас всех поубивают, как Карреро Бланко!» донья Кармен потребовала «жесткого премьера. Это должен быть Ариас [Наварро], и никто другой». Супруг в конце концов уступил, признав, что «Педроло почти так же стар, как и я, и у него те же проблемы с памятью». 28 декабря 1978 года Ариас Наварро, который тоже, правда, был далеко не юношей в свои шестьдесят пять лет, стал премьер-министром.
Новый премьер и его кабинет отражали ту же двойственность, что и предыдущие правительства. Впрочем, с учетом огромных противоречий в психике Франко, ставших присущими самому режиму,
