Памятное. Книга вторая - Андрей Громыко

Хорошо известно, какой травле подвергаются профессора и преподаватели, которые осмеливаются знакомить студентов с трудами классиков марксизма-ленинизма. Их, как правило, третируют, а то и просто создают им такие условия, что продолжать работу в учебном заведении становится невозможно.

Защита? Но какую защиту может найти человек от попечительского совета? Ведь в его состав входят люди надежные, не за страх, а за совесть работающие на толстосумов, которые оказывают финансовую помощь учебному заведению. Если паче чаяния в нем попробуют читать лекции о трудах Маркса, Энгельса, Ленина, финансовые санкции будут обеспечены. Их не назовут даже санкциями. Найдут более эластичное название. Все будет сделано исподтишка. Но по такому учебному заведению ударят больно.

Есть и более испытанное средство, так сказать «демократическое», чтобы зажать рот неугодному профессору, а то и отстранить его от чтения лекций и вообще от работы. Для этого стоит раз-другой опубликовать пасквиль в газетах на человека, который попал в категорию инакомыслящих. Времена пресловутого Маккарти это доказали весьма убедительно.

Немало мне встречалось людей, хорошо знакомых с тем, как поставлено преподавание общественных наук в американских высших учебных заведениях. Некоторые из них заняли позже крупные посты в правительстве, учреждениях, связанных с внешними делами.

Сошлюсь для примера на мой разговор с Гарольдом Стассеном. В свое время он был губернатором штата Миннесота. Республиканец Стассен однажды едва не попал в кандидаты на пост президента от своей партии. Этот человек хорошо знал на практике принятую в США модель получения высшего образования. Он откровенно говорил:

— Социальные науки изучаются по трафаретам, начисто исключающим приобщение студентов к экономической теории Маркса, к философии марксизма.

Я спросил Стассена:

— Неужели вы сами, человек, хорошо известный, крупный политический деятель, тоже прошли мимо этой экономической теории, диалектического и исторического материализма?

Наш разговор был свободный, неофициальный. Стассен любил потеоретизировать, и мне нравилось с ним беседовать. Он с откровенностью, которая мне импонировала, сказал:

— Я пробовал ознакомиться с экономическим учением Маркса, так как меня не удовлетворяли простые ссылки профессоров на его труды — в своих комментариях они больше критиковали Маркса, чем излагали положения его теории. Вот и решил сам взяться за изучение «Капитала». Но не скрою, дальше второй главы дело не пошло. Когда дочитывал ее, то так разболелась голова, что больше читать не смог. На этом и остановился.

Ничего, однако, не сказал Стассен о марксистской философии. Из этого можно было заключить, что ее он не изучал вовсе. По соображениям такта эту тему я постарался свернуть.

Могу уверенно утверждать, что большинство министров в правительствах США, Англии, других крупных капиталистических государств, с кем мне приходилось встречаться и основательно беседовать, не знают сути учения Маркса.

Беседы с Кейнсом

Меня не один раз озадачивало, что те, о ком я говорю, почти не знакомы ни с философией Гегеля, Канта, Шопенгауэра, ни с экономической теорией предшественников Маркса — Смита, Рикардо, Дж. Милля. В какой-то степени те люди могли говорить об экономических трудах Кейнса. Причем англичане больше знакомы — и это понятно — с теорией своего соотечественника. Вполне уместно сказать об этом, коль скоро речь идет об американской демократии и культуре, хотя Кейнс — истый англичанин.

Многие кейнсианские положения о допустимости и пределах вмешательства правительства в экономическую жизнь страны осуществляются в США. Это происходит не потому, что такие постулаты получили теоретическое обоснование у Кейнса. Скорее наоборот. Этот экономист стал их обосновывать теоретически, поскольку прагматические соображения капитала уже давно заставили монополии и правительства капиталистических государств прибегать к таким вмешательствам на практике.

Кейнс — самый крупный теоретик современной политэкономии капитализма. Безусловно, как человек талантливый, обладавший к тому же исключительной трудоспособностью, он оставил глубокий след в буржуазной экономической науке. Другое дело, сказанное им слово находится в стороне от тех великих открытий в экономической науке, которые сделал Маркс.

Уже в годы второй мировой войны перед Кейнсом преклонялись не только многие ученые-экономисты стран Запада, но и люди, далекие от науки, миллионеры и мультимиллионеры Америки. Крупнейшие американские корпорации и компании, так же как английские, французские, итальянские, монополии других империалистических государств, взяли практически на вооружение его основные теоретические посылки.

Не свободны от влияния Кейнса и концепции Ф. Рузвельта по решению тех задач, которые он ставил после своего избрания в качестве хозяина Белого дома с целью преодоления экономического кризиса в США. Даже те буржуазные экономисты в развитых капиталистических странах, которые не принимали каких-то одних положений теории Кейнса, заимствовали некоторые другие его идеи.

Сейчас, в том числе среди ученых-экономистов разных стран, сложилось вполне определенное понимание, чьим интересам служил Кейнс и служит поныне кейнсианство. Главное, на что делал упор этот маститый ученый, — возможность преодоления болезней капиталистической экономики путем ее государственно-монополистического регулирования.

Признаться, когда я впервые встретил Кейнса в 1943 году в Атлантик-Сити на сессии Совета ЮНРРА, то подумал, что ему вроде бы и нечем заниматься на этой сессии, где обсуждались соответствующие вопросы, связанные с создаваемой межправительственной организацией. Но дело в том, что та конференция явилась одной из первых в военное время, на которой рассматривались вопросы экономики стран, пострадавших от гитлеровской оккупации.

Политические задачи, естественно, тесно срослись с задачами хозяйственного восстановления этих стран. И конечно же оказание всякого рода помощи государствам, которые в ней нуждались, требовало политических решений правительств.

На конференции были и представители политической власти государств, и видные экономисты, и деятели, которые ни к одной из первых двух категорий не принадлежали, но советы которых могли стать полезными с точки зрения их осведомленности о положении в странах с экономикой, разрушенной войной.

К числу экономистов, участвовавших в работе конференции, относился и Кейнс, который пользовался доверием английского правительства. Хотя авторитет ученого часто вовлекал его в круг тех, кто задавал тон в работе конференции, сам он стремился к тому, чтобы не появляться на переднем плане. Однако его внушительная фигура обычно выделялась среди советников и экспертов.

Мне приходилось беседовать с Кейнсом. Во время первой из бесед он проявил особый интерес не к политике по вопросу о восстановлении экономики пострадавших от войны государств, а к фактическому положению в странах, которые были в то время оккупированы войсками вермахта.

Информация, которой он располагал на этот счет, не являлась достаточной для того, чтобы получить представление о том, какой вид помощи и какой стране потребуется. Кейнс, как и большинство участников, оперировал общими данными, которые публиковались в печати.

В остальном беседа свелась скорее к общему политическому разговору о зверствах фашистов, о беспощадности гитлеровского командования, проявлявшейся в отношении населения оккупированных территорий. Кейнс довольно решительно высказывался:

— Я полностью поддерживаю установку союзных держав на разгром врага и исключаю возможность какого-либо компромисса с нацистской Германией.

Последующая встреча дала возможность составить более полное представление о взглядах Кейнса по некоторым проблемам. Он, например, говорил:

— Западные союзные державы, прежде всего Англия и США, имеют общие интересы не только в период войны против фашизма, которая должна принести победу, но будут иметь не меньший по своему значению интерес к сотрудничеству и в послевоенное время.

В этой связи Кейнс указывал на два фактора.

— Во-первых, — утверждал он, — Англия и США являются странами англосаксонскими, и этого из истории изъять нельзя.

А во-вторых, обе страны в экономическом отношении как бы дополняют друг друга.

Судя по всему, для Кейнса представлялось ясным, что Британская колониальная империя будет ощипана после окончания второй мировой войны. Поэтому Англия не сможет развиваться вполне самостоятельно, прежде всего в экономическом отношении, и будет постоянно нуждаться в помощи своего мощного союзника — США.

Я спросил Кейнса: