Встречи с Богоматерью - Владимир Щербаков

Меня, как и всех, пронизывало невидимое пространство. И как я понял осенью девяносто первого, мой небесный двойник - это мое ментальное тело. Он был там, вверху. И он тоже участвовал в работе.

Таков закон. Могу написать: физический закон, и буду прав. Там есть души умерших, точнее, их ментальные тела, которые поднимаются постепенно из астрала, как бы всплывают. Мое же было там уже при жизни - не так часто, но бывает! (Это мой небесный двойник, о коем я упоминал в первой книге.)

Начиная с декабря количество тяжелых дней было резко уменьшено. Произошел перелом. Я мог работать почти как прежде, как летом, под ласковыми летними звездами. Великая Богоматерь Исида сказала еще в конце ноября:

- Будем его ограждать, защищать, тяжелых дней во время работы над книгой будет меньше.

Сама эта формула по законам небесной магии меня защищала, я вспоминал эти слова Богоматери, и становилось легче. Мне хотелось, чтобы богам было тоже легче. Ведь прекрасная богиня говорила не раз, что им тоже трудно.

Меня предупреждали об опасностях и неприятностях. Вот что однажды случилось. В конце ноября был день, когда мне не следовало принимать участие в серьезных делах, сделках и тому подобном. Но утром я не вспомнил этого, пошел в сбербанк, чтобы взять довольно крупную сумму денег. Могу сказать: выписал три тысячи двести. Кое-что следовало купить из одежды, из продуктов, которые так вздорожали, что сумма, раньше казавшаяся очень большой, теперь может вызвать улыбку начинающего бизнесмена этой удивительной страны. Однако для меня это было крупное денежное дело - пусть надо мной подтрунивают бизнесбои, а также красивенькие секретарши совместных предприятий, которым мои "деревянные" могли понадобиться разве что для мелкой сдачи, а гораздо большие суммы скорее всего лишь для того, чтобы заменить поизносившиеся обои на самой дальней от Москвы даче.

Прошу внимания, как ни мелок с их точки зрения повод. Я пошел в сбербанк, по дороге разделяя их возможные иронические замечания и всецело к ним присоединяясь, что помешало мне быть серьезным. Ну, и я получил эти купюры вложенными в сберкнижку, повернулся, пошел, сунув их в карман довольно небрежно. Вышел из сбербанка, прошел десятка два метров. Сунул руку в карман, точно по наитию. Там не было денег. Вытянул из кармана только сберкнижку. А карман пуст. Можете себе представить.

Резко повернулся, двинул к банку. Голова стала ясной: предупреждала Божья Матерь об этом, предупреждала! Бегом в банк! Навстречу, из его дверей - женщина в белых сапожках. Оглянулась на меня. Такой у меня выгляд, как говорят в Польше... Бросаюсь в тамбур - и мой бросок свидетельствует о том, что мне далеко до начинающих бизнесменов, равно как и до самых заурядных депутатов, по-прежнему выполняющих функции слуг народа. Зрелище и впрямь достойное пера: сторублевки рассыпаны в тамбуре сбербанка. На одной из бумажек след подошвы дамского сапога. Взволнованный, собирал я эти бумажки на глазах у вкладчиков, сновавших туда и обратно. Так родился один из моих афоризмов: будь серьезен - пора.

Вышел оттуда, из этого предбанника, пересчитал купюры. Все в норме. И вы хотите, чтобы я не вспомнил после этого о ментальном мире?

Вечером рассказал Жанне о сем происшествии. Она сразу сказала:

- Тебе деньги на этот раз вернули. Должен понять!

Так. Не иначе. Потом был разговор, два дня спустя. Великая Исида, Божья Матерь, Богородица сделала мне замечание.

- Мы вас оберегаем, а вы делаете свое... - так она сказала.

- О чем ты? - спросила Жанна (рано утром трудно все вспомнить).

- Он потерял ценные бумаги. Теперь нужно освятить каждую бумажку, передай ему.

Это было выполнено беспрекословно. Великая Богиня знала, что для меня эта сумма - не пустяк. Знала!

И тоже в ноябре я узнал, что души враждебных мне при жизни людей еще не успокоились. Они могли нести зло. Это сказывалось на работе. Так я понял.

- 29 ноября ему надо поставить свечку в церкви за упокой душ тех людей, которые были враждебны ему при жизни.

Слова великой богини необычны, они на практике вводили меня в проблемы Шаданакара - мало было того, что я знал о нем. Он реально воздействовал на меня. И это воздействие не всегда было позитивным. Боги наблюдали это. Божья Матерь видела - и давала простой и эффективный алгоритм защиты от дурных влияний и нападений злых сил. Так. Не иначе...

Это следовало сделать в пятницу. Но вечером, когда мы с Жанной собрались в церковь, то узнали от соседей, что она закрыта. Такой был день. Я звонил в другие храмы - та же картина. Мы пошли все же к церкви. Там я оставил деньги на свечки - пусть догадаются. Моя молитва была короткой. А вот запись о следующем дне...

На богине синее с блеском платье, малиновая отделка украшает его. Гор в рубашке с каймой - цвет гармонирует с ее нарядом. Она стояла дальше от балкона, чем обычно. Сказала:

- Ты просишь прощения? Мы знаем.

- Так получилось. Мы ходили в церковь вечером, а она не работала, и другие церкви не работали. И он не поставил свечку.

- Хорошо сделали, что пришли к церкви и там просили о сказанном... Сейчас, утром же, сходи в церковь, поставь за него свечку, как я просила.

- За что подожгли мою дверь? (Ночью накануне кто-то поджег дверь квартиры, и Жанна с матерью просили помощи у соседей.)

- Жгла она, - и Богоматерь показала женщину, заведующую детским садом по соседству с домом, где живет Жанна. - Еще может быть попытка. Эта женщина закодирована. (Я не могу пока объяснить смысл сказанного.)

- Как ему писать, в какие дни?

- Скажу завтра. А сейчас назову неблагоприятные дни... - И Богоматерь перечислила их, более того, на этот раз назвала, кроме дней, и часы.

Такая вот беседа: в тот же день сказано и о потере ценных бумаг. И тут же история с дверью, которую подожгла заведующая детским садом. (Она сожгла уже пять дверей в разных подъездах, и все знают, что это именно она, но подают в милицию абстрактные заявления, как и мать Жанны, боясь указать ее имя, в милиции же эти заявления попадают в руки энтузиастов, которые с жаром восклицают: что нам делать с вашими заявлениями! Они совершенно не знают, что с ними надо делать. Погорельцы же говорят: пусть ищут, мы специально не указываем имени.) Происходящее интересно своей полной закодированностью.

Саддукеи и фарисеи

Снова бывал в ближнем парке. Летом, когда я писал первую книгу, он ждал меня по вечерам. Днем он не скучал и без меня. Когда по выходным я выбирался туда, всюду раздавались голоса. Даже в дремучих зарослях я с трудом отрывался от повседневности. Но и она шла на пользу. Теперь же, поздней осенью, здесь остались призраки. Я видел темные силуэты. Они точно таяли в туманах, в чернильной мгле. Я иногда догонял их - они оборачивались прохожими, одинокими, похожими на меня. О нет, они не гуляли, как и я. Они приходили удостовериться, что звезды светили по-прежнему, постепенно разгораясь на вечернем небе, что не все меняется к худшему и есть, есть в природе постоянство. Постоянство зеркальной темной воды, постоянство шумящих сосен, а также полный набор свидетельств ничем не нарушенной смены времен года и дня ночью. То же с землей: она не обманывала, ее можно было достоверно измерить шагами, пробираясь через кусты с облетевшими листьями, минуя разводья самых сырых мест в осинниках, скругляя повороты троп на взгорках с пожухлой травой. Все было здесь как надо этой осенью девяносто первого.