Больше, чем я просила - Екатерина Шерив
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тридцать девять с лишним, – ответила Алевтина, доставая из кухонного шкафа баночку с мёдом и пакет с высушенными травами. – И у меня подозрения, что она держалась не один день.
– О господи, – Матвей нервно провёл рукой по волосам.
– Не переживай, сынок. Она выздоровеет, – Алевтина поправила его взъерошенные волосы. – Главное вовремя ей помочь. Давай поставим кирпичи накаляться в печку, а потом вместе приготовим для неё лечебный чай?
Уверенный голос матери воодушевил Матвея, и он энергично принялся выполнять все её указания.
***
На следующее утро состояние Таты не улучшилось и Матвею пришлось пойти в город за доктором.
Иван Иванович был их семейным врачом. Матвей и Фёдор познакомились с ним, когда были на заработках. Они разгружали медицинскую технику в местной поликлинике, и в какой-то момент отцу стало плохо. Иван Иванович оказал ему помощь; сделал укол от высокого давления. А потом Фёдор несколько дней ездил к нему в больницу, где его клали под капельницу. Они подружились не как врач и пациент, а как приятели и с тех пор Иван Иванович был для них как палочка-выручалочка. Ведь с профессиональной медицинской помощью в деревне было никак.
Матвей отправился к нему пешком. У Ивана Ивановича была машина, и не было никакого смысла скакать к нему на Ветре или ехать на телеге.
На счастье, в этот день в поликлинике была смена Ивана Ивановича. Матвей обрадовался, увидев этого круглолицего полулысого мужичка.
Добродушный доктор выслушал рассказ Матвея о Тате, а потом сказал, что сможет поехать к ним, но не раньше, чем через час. Матвею пришлось согласиться ждать.
Когда Иван Иванович освободился, они с Матвеем отправились в Олонки на его стареньком желтоватом «москвиче».
Во время поездки Матвей сначала ответил на «дежурные» вопросы Ивана Ивановича, которые обычно задают людям, с которыми давно не виделись, а потом доктор стал задавать уточняющие вопросы о Тате:
– Сколько лет вашей учительнице? – спросил Иван Иванович, сгорбив округлые плечи, когда всматривался в дорогу.
– Двадцать два.
– А… понятно, – улыбнулся доктор. – Не твоя ли она случайно невеста?
От этого вопроса Матвею показалось, что он протрёт подушечками пальцев свой лоб до дыр.
– Иван Иванович, можно я не буду отвечать?..
– Извини, понял. Ничего, не переживай. Вылечим мы вашу Татьяну.
Когда доктор притормозил возле дома, жители сразу повылезали из своих домов, потому что автомобиль в Олонках был экзотикой. Под их любопытные взгляды Матвей и Иван Иванович вошли в дом.
Их встретила мама и сразу проводила доктора с его белым чемоданчиком в комнату Таты. Алевтина вошла вместе с ним, а Матвей остался ждать.
Через пару минут он услышал шум у входной двери и отправился в коридор.
– Привет, братик! – ему навстречу выбежала его беременная сестра.
– Привет. Всё нормально? – спросил Матвей.
– У нас, да, – запыхаясь, произнесла Дарья, расстёгивая зимнюю куртку. – Папа сказал, что Татьяна заболела. Я принесла ей тайскую жидкость от простуды. Егор когда-то из командировки привёз. Она нас каждый раз спасает.
– Спасибо, – проговорил Матвей, несколько раз постучав по дверному косяку.
– Не за что. Ты как? – Дарья подошла к нему и взяла за обе руки.
– Нормально.
Матвею показалось, что его сестра ещё больше округлилась с момента их последней встречи, а это было всего дней пять назад. А выражение её лица становилось всё более просветлённым и взрослым.
– А как Татьяна?
– Иван Иванович сейчас у неё.
– Иван Иванович? – удивилась Дарья. – Ты что ли за ним ходил?
– Да.
– Матвей, это так серьёзно?
– Да не знаю я, – он мотнул головой в сторону. – Они там… мама с ними ещё. Вот жду. Тебе не стоило сюда приходить. В твоём положении… вдруг какой микроб поймаешь.
– Я вижу, что как раз стоило… – произнесла Дарья, пытаясь поймать его мечущийся взгляд. – Братик, может сделаешь нам чаю?
– Сделаю, – ответил он, опустив глаза в пол и отправился на кухню.
***
Матвей вошёл в кухню, зажёг керогаз и поставил греть воду. Через несколько минут он услышал, что Дарья стала играть на пианино мелодию песни «Когда уйдём со школьного двора». Он вспомнил, что они вместе исполняли её на последнем звонке, когда она заканчивала девятый класс, а он одиннадцатый.
Когда вода закипела, Матвей взял кружку, налил в неё кипяток с заваркой и понёс в гостиную.
– А как же ты? – округлила глаза Дарья, принимая от него кружку с чаем.
– Я не хочу.
Матвей взял стул и сел рядом с ней возле пианино.
Дарья сделала пару глотков чая и снова начала играть ту же мелодию.
– Помнишь её? – прикрыв глаза, спросила она.
– Конечно.
– У меня до сих пор перед глазами зарёванные лица учителей, – Дарья звонко засмеялась, забрав прядь светлых волос за ухо. – Как мы их тогда довели до слёз!
– Да, петь было непросто, – Матвей медленно провёл рукой по чёрно-белым клавишам пианино. – И… никто не знал, что через несколько дней наш привычный мир рухнет, и мы окажемся здесь.
– Но у нас же всё хорошо? Мы не голодаем и есть крыша над головой.
– Да, это у нас есть, – проговорил Матвей, а потом внимательно посмотрел на сестру. – Ты вообще молодец! Взяла от этой ситуации всё. Тебе всего двадцать, а ты уже замужем и малыша ждёшь. С Егором тебе очень повезло.
– Так и есть! – она оторвала пальцы от клавиш и села напротив него – И… кстати я твой выбор тоже одобряю.
– О чём ты?
– Сам знаешь о чём, – Дарья улыбнулась. – Татьяна – прекрасная девушка.
Матвей вгляделся в её проницательные глаза, а потом попытался рассмеяться.
– Дорогая моя сестрёнка, ты с какой луны сегодня упала? Я думаю, ты в курсе, что у неё муж есть.
– Ну и что? Его же здесь нет.
Матвей положил локти на колени и сжал пальцы обеих рук в кулак.
– Даш, что у тебя сегодня за вопросы?
– Так… раз ты так меня называешь, значит я не ошиблась, – Дарья с улыбкой посмотрела в потолок. – Татьяна… Мама говорила, что она просила называть её Тата, до того как узнала о наших идиотских правилах. Ей имя Тата очень идёт. Оно подчёркивает её нежность, утончённость и доброту. Знаешь, я этой девушке завидую. Знаешь чему? Вот, ответь мне, почему мамины кудри достались тебе и Семёну, а мне нет?
Матвей засмеялся.
– Тебе смешно, а я всю жизнь вам завидую. Я девочка и мне должны были достаться мамины волосы. А
