Небесный суд - Стивен Хант

— Насколько я понимаю, Гарри о них ничего не знал.

— Он не оружейник, — ответила мамаша Лоуд. — К тому же у него не было времени на какие-то там байки. Но в Небесном Суде оружейники есть. Причем из таких мест, какие ты даже не можешь себе представить. Они-то поймут, ведь им полагается знать. Они всегда все знают. — Думаю, у них сейчас и без того хватает дел, — возразил Оливер.

Не успел он договорить, как раздался громкий стук в переднюю дверь. Старая оружейница моментально подскочила со стула. Оливер обострил свои чувства и тотчас поник духом. За дверью стоял вражеский офицер в сопровождении роты уравненных. Коммодор Блэк заглянул в щелку между досками.

— В переулке позади лавки тоже полно солдат.

Мамаша Лоуд помахала в сторону полок с ружьями.

— Ну, кто бы мог подумать, что карлисты читают «Филд энд Ферн». Нам конец. Как по-вашему, какое наказание полагается тем, кто держит дома настоящий арсенал?

Оливер вынул из патронташа две стеклянные капсулы.

— Не думаю, что эти новые суды практикуют высылку осужденных.

— Это мы уже проходили, — сказала мамаша Лоуд и направилась в коридор. Труба-гармошка тянулась от ее пушки к самой печке. — Я слишком стара для подобных вещей.

— Открывайте! — рявкнул голос за дверью. — Во имя шакалийского Содружества Общей Доли!

— Не беспокойся, милок! — крикнула в ответ мамаша Лоуд. Ее гигантское ружье засвистело, словно закипающий чайник. — Одну минутку, сейчас открою.

Она нажала рычаг, и ружье завизжало, словно пила, с визгом и скрежетом вгрызающаяся в бревно. Дверь раскололась надвое, и всех, кто находился внутри, обдало дождем щепок. Мамаша Лоуд ногой оттолкнула в сторону сиротливо болтавшиеся на петлях половинки двери, после чего вернула рычаг на прежнее место. Сработал заряд, и из дула гигантского ружья на бешеной скорости полетели металлические ядра.

Офицера отбросило на другую сторону улицы, его голубая форма тотчас превратилась в месиво окровавленных лоскутов.

— Добро пожаловать в Миддлстил, милок! — Она повернулась к колонне уравненных революционеров и вновь приподняла рычаг. — Что касается вас, то вы опозорили нашу страну!

— Матушка Лоуд, нет! Только не это!

Видя, что та даже не повела ухом, Оливер затащил коммодора назад в лавку. К счастью, вовремя. Потому что в следующее мгновение на революционеров обрушился железный ливень, и уравненных солдат отбросило назад. Металлические шары вспарывали их железные бока, рикошетом отскакивали от стен, поднимая облака кирпичной пыли. В соседних домах мгновенно повылетали оконные стекла. Затем неожиданно наступила тишина. Увидев, что демсон Лоуд лежит ничком на земле, Оливер бросился к ней и перевернул. Из сотни ран, нанесенных рикошетом, сочилась кровь. Храбрая женщина из последних сил пыталась не закрывать глаза.

— Перед тем, как отправиться по Великому Кругу, я, надеюсь, увижу твоего отца, милок, и все расскажу ему.

— Я вам верю.

Он едва слышал, что она говорит. Демсон Лоуд подняла окровавленную руку и положила ее на пистолет Оливера. Оружие словно подпитывало ее энергией, необходимой для того, чтобы прошептать последние слова:

— Не доверяй им. Никогда не доверяй Небесному Суду.

С этими словами она испустила дух. Оливер положил ее на мостовую. Снег под ней тотчас обагрился кровью. Блэк окликнул его. Солдаты, шнырявшие позади лавки, нашли проход, ведущий из-за дома на улицу. До Оливера донеслись свистки. Похоже на полицию, однако крайне маловероятно, что констебли из Хэм-Ярда ответят на призыв.

И он, шатаясь, направился назад в лавку. Коммодор Блэк решил заполучить оружие мамаши Лоуд, но для начала ему предстояло вырвать его из мертвых пальцев старой оружейницы. Подводник потащил нагнетатель давления и трубу назад в дом. По улице к ним бежали вооруженные пиками уравненные, которых вели за собой квотершифтские офицеры.

— Прости меня, паренек, — произнес коммодор. — Похоже, это наш с тобой последний бой.

Оливер вздохнул. Матушка Лоуд наверняка хранила в подвале рядом с инструментами стеклодува банки с соком самострельных деревьев. Так может, взорвать их, следуя примеру Стимсвайпа? Уж если уходить из жизни, то почему бы заодно не прихватить с собой целую роту революционного сброда?

— И вы меня простите, коммодор. Зря мы не бежали к морю, как вы предлагали, там мы могли бы легко затеряться в толпе беженцев.

Оливер чувствовал, что устал, ему отчаянно хотелось спать, да так, чтобы проспать тысячу лет, не меньше. Впрочем, еще пара минут, и в его распоряжении будет целая вечность.

— Никаких зря, никаких могли бы, мой мальчик. За тобой охотились, потому что в твоих жилах течет кровь меченого, точно так же, как охотились за мной, потому что в моих жилах течет старая аристократическая кровь. Так давай продадим нашу кровь подороже!

В руках у Оливера снова оказалось колдовское лезвие, оно выскочило словно язык у ящерицы. У юноши тотчас возникли смутные воспоминания об отце, когда за тем гнались преследователи. Коммодор Блэк проверил дымящийся нагнетатель давления на прилавке и взял на прицел вход в лавку. Боевые возгласы революционеров раздавались все ближе и ближе. Оливер еще раз убедился, что оба пистолета заряжены. От паровой пушки исходил устойчивый жар.

Гарри Стейв находился в тюремной камере. Его сознание — вернее, то, что от него осталось, — разодрано в клочья жестокими пытками. Стимсвайп и Лорд Уайрберн бродят по далеким залам Паро-Лоа. Оливер едва ли кожей ощущал за спиной их тени.

— Ничего, скоро встретимся!

Враг был совсем рядом. Солдатня заполнила всю улицу, все близлежащие переулки, ломилась в заколоченные окна бывшей лавки «Лоуд и Лок».

— Зовите сюда Третью Бригаду! — выкрикнул Оливер, пытаясь перекричать скрежет паровой пушки. — Зовите всех!

Молли и Слоустэк уже почти перешли мост — шаткую конструкцию из стеклянных кирпичей, соединенных серебряным канатом. Бездна, простирающаяся у них под ногами, была видна сквозь прозрачный настил как на ладони. Здесь, внизу, исходивший из глубин земли жар давал о себе знать — лава текла потоками, образуя целые озера, бурлящие реки наполняли туннели зловонными парами. Когда-то эти потаенные кладовые слышали, как в подземных коридорах раздается эхо шагов властителей империи, простиравшейся под целым континентом. Увы, чимеки давно покинули арену истории. От их былого владычества остались лишь кристаллы и магия, питающаяся подземными токами, — лишь благодаря ей созданный ими подземный мир до сих пор наполнял жутковатый, мерцающий свет.

Видение появилось внезапно, без всякого предупреждения. Молли потеряла равновесие, но Слоустэк успел ее подхватить.

— Ты ее видела? — спросил он.

— Видела, — призналась Молли — призрачная фигурка маленькой девочки в дальнем конце хрустального моста.

«Они пришли», произнесла Гексмашина.

Молли заставила себя двигаться дальше по мосту, и по мере того, как она продвигалась вперед, фигурка удалялась все дальше и дальше.

— Я слышу тебя, — сказала Молли.

«Я говорю с тобой через твою кровь, Молли. Я приближаюсь к тебе точно так же, как ты приближаешься ко мне. Ты вибрируешь моей сущностью».

— Мы нашли мягкотелую Молли, — произнес Слоустэк. — Мы затащили ее как можно глубже в пневматические туннели, под защитный колдовской занавес, сотворенный нашими врагами, лишь бы только она не пострадала во время взрыва.

— Вы оба храбры и изобретательны, Сильвер Слоустэк. Но я вынуждена просить у вас большего. Уайлдкайотли вселились в шестерых представителей человеческого рода. Они не желают, чтобы я воссоединилась с оператором. Они несутся сюда, чтобы убить вас.

Молли дошла до другой стороны каньона, и паровик рукой-манипулятором перерезал кабели, державшие мост. Хрустальные кирпичи, сверкая в жутковатом подземном свете, обрушились в огнедышащую бездну.

— Пусть несутся по воздуху.

— В городах холодного времени много проходов, Сильвер Слоустэк, — произнесла Гексмашина, — много путей, чтобы подобраться к вам.

— Ты близко? — спросила Молли.

— С каждым часом я все ближе и ближе. Моя возлюбленная земля помогает мне. Я больше не пребываю в ее объятиях в центре мира. Ее жидкое пламенное сердце перенесло меня на многие уровни ее тела, на гигантской скорости подбросило меня своим биением ближе к тебе. Я пришла к тебе, Молли, и все равно враг настигнет тебя раньше, чем я успею к тебе.

— Я чувствую тебя в своих жилах, — ответила Молли. — Чем ближе мы друг к другу, тем сильнее я ощущаю перемены в своем теле. Я чувствую биение пульса земли, сокровенные мысли мира.

— Земля — живое существо, Молли. Ее тепло, ее любовь дарили мне жизнь на протяжении многих столетий, даже тогда, когда все мои близкие, все мои друзья погибли. Она по-прежнему любит нас, хотя мы наносим ей шрамы и поглощаем ее ресурсы, крадем ее силы и вытягиваем магические песни из линий волшебства. Она любила нас даже тогда, когда чимеки проникли в ее глубины, прорыв в ней ходы, словно черви в яблоке, даже тогда, когда они осквернили ее камни кровью своих соплеменников, даже тогда, когда ваши умы и души породили злобных богов, которые запечатали ее кожу ледяной коркой.