Партизаны третьей мировой. Главный противник - Алексей Колентьев

— В колонну по одному — становись! — Голос мой даже не хрипит, говорю на севших связках, почти шёпотом но все понимают — Алекс, ты в «голову», я замыкаю. Направление северо–северо запад, ориентир — высота 3412, дистанция пять метров. Марш!

… Мы идём тихо, скрадывая звук шагов, стремясь раствориться в серых вечерних сумерках как это делали наши деды и прадеды. Предстоит много пройти и ещё больше придётся вынести и пережить, поскольку у всех нас как опять же повелось только одна Победа, одна на всех и за неё мы уже выразили готовность заплатить самую высокую цену.

Главный противник

…Война точно бой гладиаторов в цирке,Кровь смочит песок и теперь, как тогда.Кого тянет в сети кровавый и прыткий?Чья гибель коварством и злобой горда?..

Россия. 15 сентября 2011 года. Юго–западный участок Центрально–сибирской оккупационной зоны. 164 км севернее предместий г. Кемерово. Авиабаза ВВС США «Нью–Нортвуд», 07.05 по местному времени. Лейтенант Зак «Фрости» МакАдамс, командир отряда SOCOM «Варлок». Срочный вызов, сомнения и воспоминания.

…Лицо Кори осунулось, под глазами залегли тёмные тени от недосыпания: маленький Адам не давал ей покоя, что поделаешь – когда режутся зубки, матери покоя не видать. Связь была отличной, картинка на маленьком мониторе ноутбука не дрожала, и я жадно впитывал каждую чёрточку лица жены, которое казалось ещё прекраснее, чем восемь лет назад, в тот день, когда мы познакомились на свадьбе её младшего брата Майкла. Чёрт возьми, прорва времени пронеслась как один день, а словно вчера это было. Она за что–то отчитывала распорядителя – юркого манерного паренька в дорогом синем костюме–тройке, лаковых туфлях, с деланным французским акцентом. Волосы распорядителя были чем–то смазаны и размётаны по маленькой голове, словно там взорвалась петарда. Кори резко отчитывала этого мужчинку, стиснув в руке программку с номерами столов, она даже раз или два в раздражении топнула ногой. В памяти остались белые, с открытым носком туфли на высоченных «шпильках», загорелые стройные ноги и кремово–белое платье со скромным вырезом и открытыми плечами. Резко повернувшись спиной к человечку в блестящем костюме, она, бормоча нечто сердитое, пошла мне навстречу и, сделав три шага, оступилась на ровном месте. Помню тепло её тела и дразнящий цветочный запах духов, когда Кори оказалась у меня в объятиях. Тогда мы с Майклом только–только вернулись из Басры, где налаживали контакты с местными сочувствующими Коалиции племенными вождями. Жара и пыль так резко контрастировали с дождливой погодой и минусовой температурой тут, в Анкоридже, что я даже слегка приболел…

– Оп! Держу вас! Осторожней, мэм!

– Спасибо… Зак, верно? Майкл мне много про вас рассказывал. Вы вместе воевали с террористами, а ещё – вы его командир.

Её карие глаза на загорелом лице с усыпанным конопушками, слегка вздёрнутым носом и чуть приподнятыми, словно в удивлении бровями, да еще, пожалуй, глубокий грудной голос сразу же выбили меня из седла, так сказать. Отпустив девушку, я, немного смущаясь, только и мог промямлить в ответ нечто глупое.

– Майк наверняка опять что–то приврал, мы всё время занимались переговорами с тамошними шейхами, я и стрелял–то только раз или два…

Лёгкая тень на секунду стёрла с лица девушки всё веселье, но она быстро взяла себя в руки и, протянув мне узкую ладошку, с приязнью посмотрела прямо и открыто:

– Майкл всегда говорит о вас с уважением. Я долго упрашивала его познакомить меня со знаменитым Закари МакАдамсом – грозой этих ужасных иракских террористов. Пойдёмте, я покажу столик, за которым мы будем сидеть вместе. Майкл и Рэйчел будут совсем рядом, ну не бойтесь, лейтенант, я не кусаюсь!..

Мы поженились через год, а ещё через полтора у нас родилась Сэнди, которая теперь так похожа на мать. И вот теперь – Адам, сын. Это так непривычно, но каждый привет из дома наполняет меня неописуемой гордостью. Если бы не служба… если бы не эта непонятная война. Придвинувшись к монитору, жена с тревогой ждёт, что я скажу. Оно и понятно: рождения сына я не видел, нас сорвали по тревоге и с тех пор вот уже пять месяцев я безотрывно разъезжаю по России. Кори всегда с пониманием относилась к тому, что часто не знала, куда отправился её муж на этот раз. Но с рождением сына она всё болезненнее переносит разлуку, в каждой её фразе, вне зависимости от содержания, я слышу один и тот же подтекст: «Когда ты вернёшься?». Даже после того, как четыре месяца назад нам увеличили денежное содержание и бонусы составили вчетверо против того, что я получал в Ираке и чуть раньше в Афганистане, тревожиться жена не перестала.

– Зак, папа зовёт нас к себе. Предлагает мне пожить с ним и мамой до Рождества.

Отец Кори – владелец сети минимаркетов, почти монополист у себя в округе. Мы нормально общались, но чувствовалось, что выбор дочери он не одобрял, хотя ни слова упрёка я от него ни разу не слышал. Склонный к полноте, он всегда напоминал мне ворчливого гнома из мультфильма про Белоснежку. Вот и сейчас Альберт Барнс спешил увезти любимую дочурку подальше от странного зятя, которого, как я догадываюсь, он немного побаивался из–за его непонятной профессии.

– Детка, – я позволяю себе ободряюще улыбнуться, – тогда мы даже перезваниваться не сможем. Ты же знаешь правила: связь только через радиоузел базы, а письма сюда идут довольно долго.

– Знаю, я сама не очень–то хочу ехать. – Жена оглянулась куда–то влево, потом снова с облегчением перевела взгляд на экран ноутбука. – Но мама поможет присмотреть за Адамом, а Сэнди наконец–то оторвётся от этой странной Морин Стокс. Все эти чёрные одежды и агрессивная музыка… Зак, поездка может пойти нам на пользу. Хорошо ещё, что наша дочь пошла характером в тебя и не ходит хвостом за другими. Я буду скучать, Сэнди просила передать, что тоже очень соскучилась по тебе и дяде Майклу. Как там мой непутёвый братец? Рэйчел жалуется, что он ей совсем не звонит.

Майкл уволился, как только началась война, и нанялся на службу к частным подрядчикам. Его уговорил какой–то приятель, оставшийся ещё со школьных времён, соблазнив жирным окладом, который нам, в армии дяди Сэма, даже не снился. Мне стыдно было говорить жене, что её брат стал карателем и получает деньги за то, что травит газом местных крестьян и беженцев прячущихся в лесах. Все они: «Марсден и Ко», «Юнайтед Секьюрити» и «Блэкстоун» – словно свора голодных шакалов, шли вслед за армией, подбирая трофеи, не гнушаясь даже товарами из сельских магазинов. В странах бывшего Варшавского договора и республик Советов скауты контракторов вербовали всякую мразь, готовую за лишний грош передавить голыми руками всю собственную родню, не говоря уже про каких–то русских. Тем более, что наёмники из Польши, Венгрии, Литвы и Чехословакии ненавидели их особенно люто, как бывший раб своего потерявшего силу и лишённого способности дать сдачи господина. Майкл стал заниматься тем, чему я его так долго учил: натаскивал головорезов «Блэкстоун» на поиск и уничтожение любого, кого можно назвать террористом. Другое дело, что чаще всего это были беженцы, либо непонятного вида люди с гладкоствольным оружием, прячущиеся в пригородных лесопосадках иногда целыми комьюнити по две–три семьи, – они попадались в сети чистильщиков одними из первых. Наёмники пользовались нашими картами и специально разработанными наставлениями по контрпартизанской борьбе. После развала Союза был запущен план, согласно которому некоторые идеи подспудно внедрялись в сознание людей на постсоветском пространстве. С целью посеять межнациональную и религиозную рознь ЦРУ финансировало националистов и религиозных сектантов. Программа называлась «Данайские дары», в её рамках среди населения в странах вероятного противника наряду с религиозной и экстремистской литературой распространялись и различные пособия по выживанию. В последние намеренно встраивались схемы опосредованного поиска, могущие облегчить обнаружение и уничтожение тех, кто решит оказать организованное сопротивление в случае вторжения. Главной мыслью подспудно проводилась идея индивидуализма, высмеивались идеи товарищества и взаимопомощи, поскольку мелкие группы, враждующие друг с другом, легче найти и уничтожить поочерёдно. Брат жены в этом преуспел, тренированные им команды охотников успешно работали по всему району Средней полосы России. Сам же он сейчас, по слухам, где–то в Средней Азии, помогает местным князькам уничтожать оставшихся там русских военных. После того, как два месяца назад я узнал правду, мы с Майком поспорили и потом подрались. Но позднее пришли к соглашению, по которому я молчу о том, что знаю о его новой работе, а он держится от меня так далеко, как может. Рэйчел всегда была практичнее, чем моя жена, возможно, ей вообще плевать, как её муж зарабатывает на жизнь. Майк был отличным бойцом, только годы, проведённые в университетской футбольной команде, сделали его излишне самоуверенным. Однако я не думал, что женитьба на амбициозной и, на мой вкус, слишком расчетливой Рэйчел сделает из моего лучшего ученика обычного мясника, забывшего, что такое долг солдата. И вот с тех пор мы с братом Кори не разговариваем. Да, я никогда не смогу пожать руку тому, кто перестал быть воином, забыл о чести защитника Родины.