Дети Дрейка - Ричард Кнаак

«Tee…»

Было трудно дышать. Шарисса перевернулась, чтобы вздохнуть более свободно.

«Tee…»

Сначала она подумала, что это был сон; но затем поняла, что, если бы это было так, подобная мысль не пришла бы ей в голову. Звук показался бы ей реальным.

«Tee…»

Перекатившись на спину, Шарисса открыла глаза.

Ее кошмар уставился на нее.

Она завопила, не стыдясь этого. Любой завопил бы, увидев над собой темную, туманную массу, из которой на него таращились бесчисленные глаза. Звук продолжал отзываться эхом в ее голове, вопль был вызван тем кошмаром, висевшим над ней.

Именно ее вопль и обратил это создание в бегство. Она слышала, как Фонон что-то кричит ей, и, в изумлении и страхе, следила за тем, как пугающая масса быстро поднялась и исчезла в глубине леса. Эльф помчался за ней, но она перемещалась с изяществом и отвагой самых быстрых ястребов и исчезла даже раньше, чем он сделал десяток шагов.

Все это время Шарисса слышала у себя в голове тот же самый бессмысленный звук.

«Tee… Tee…»

Звук замер гораздо позже, чем кошмар исчез.

— Шарисса! Риина, я никогда не прощу себе такое упрямство! Я нарушил свое обещание и попытался простоять на страже всю ночь! Это… эта штука… должно быть, появилась как раз после того, как я задремал!

Солнце только-только вставало, но волшебница едва обратила на него внимание. Хотя это существо — чем бы оно ни было — скрылось, она не могла отделаться от чувства, что они по-прежнему не одни, что кто-то другой все еще следит за ними.

— Я никогда не видел ничего подобного! — воскликнул эльф, сжимая ее в объятиях — чтобы поддержать ее и самому найти поддержку у нес. — Оно вызвало звук у меня в голове…

— Тсс… — сказала она. — Оно повторяло: «„Tee… Тее…“

— Вот-вот!

— Тезерени? — прошептала про себя Шарисса.

— Что?

— Ничего. — Ей не хотелось больше думать об этом. Такая возможность тревожила ее больше, чем драконы. Она поднялась на ноги, позволив Фонону помочь ей. Что-то по-прежнему было не так. — Фонон, ты ощущаешь что-нибудь?

Его глаза сузились, и он огляделся по сторонам.

— Я не слишком задумывался об этом, когда эта штука была поблизости, но, может быть, она по-прежнему где-то здесь?

Могло оказаться и так, но Шариссу это не очень устраивало. Тут было что-то, что она чувствовала и прежде, — знакомое присутствие одного или нескольких существ. Не хранителей, но…

Отойдя от Фонона, волшебница повернулась лицом к пустому, казалось бы, лесу.

— Хорошо! Вы были вежливы! Вы не напугали меня! Я знаю, что вы теперь там, так что вполне можете и выйти к нам!

— Кого ты… — Эльф забыл свой вопрос, когда из-за деревьев медленно появились несколько фигур. Они не могли нигде прятаться. Только что их не было, в следующий момент они появились. Их была по крайней мере дюжина, и все они носили одинаковые длинные хламиды с капюшонами. Передвигались они так симметрично, как это могли делать только они. Можно было подумать, что мозг у них один на всех.

Нелюди, безликие — как называли их другие, — окружили волшебницу и ее спутника.

— Шарисса! Собираются они причинить нам какой-то вред?

— Никогда не знаешь, — честно ответила она. — Я надеюсь, что нет.

Слабая улыбка появилась на его лице.

— С тех пор как я встретил тебя, я нахожусь в постоянном замешательстве. Никогда не знаешь, чего ожидать!

— Со мной не лучше, — признала она. Одно из лишенных лица существ отделилось от остальных и остановилось перед ней. — Вы — здесь. — Волшебница попробовала проявить на деле такую же храбрость, как и в речах. — И что теперь? Почему вы пришли?

В ответ высокая фигура подняла левую руку в указующем жесте. Они посмотрели в том направлении.

Подобно безликим, она стояла там, где не могла бы стоять одно-два мгновения назад. Она была достаточно широкой, чтобы пропустить их обоих, — хотя вовсе не это привлекло их внимание в первую очередь. Как всегда, взгляд останавливало само древнее сооружение. Там стояла древняя каменная арка, по который в какой-то гонке, по-видимому бесконечной, сновало множество крошечных черных, похожих на ящерицы существ. Серая каменная арка, покрытая плющом, была лишь одной из многих форм, которые имела эта вещь, но от нее всегда исходило ощущение невероятного возраста и представление, что она не была тем, чем казалась. Эта вещь жила.

— Мой отец называет это Воротами, — сказала она Фонону. — С заглавной буквы. Он всегда чувствовал, что это нечто большее, чем имя или описание.

— Оно действительно живое? Пожатие плеч.

— Была ли живой та штука, которая напала на нас? Я начинаю думать, что этот мир так же безумен, как и Нимт.

Первый безликий снова сделал указующий жест.

— Мне думается, он хочет, чтобы мы вошли, Шарисса. Что ты предлагаешь?

Она больше не доверяла безликим во всем. У них были их собственные задачи, и Шарисса не была уверена, что эти задачи никогда не противоречили задачам ее народа. Однако ей в голову не приходил повод, который позволил бы отказаться войти, и кроме того, спрашивала она себя, стерпят ли существа в капюшонах такой отказ?

— Я думаю, что мы должны пройти внутрь. Может быть, это окажется и к лучшему.

Он сжал ей руку.

— Мы пройдем вместе. У меня никакого желания остаться одному.

Эта мысль испугала ее. А что если Фонону нет места в их планах? Шарисса стиснула руку эльфа и кивнула стоявшему перед ними безликому.

— Тогда вместе.

Как будто для того, чтобы уменьшить их опасения, безликий возглавил путь к живому порталу. Лишенная лица фигура даже не остановилась. После того как она прошла под аркой, они увидели вспышку и затем — здание, которое волшебница без труда узнала.

Ее лицо осветилось улыбкой.

— Следуй за ним! Немедленно! Они едва ли не прыгнули внутрь. Оказавшись на другой стороне, она остановилась и глубоко вздохнула. Фонон заметил улыбку на ее лице и успокоился.

— Мы на месте?

Она указала на великолепную крепость, стоявшую на вершине холма. Между ними и огромным сооружением находилось хорошо ухоженное поле с высокой травой, среди которой встречались цветы. Шарисса не могла бы припомнить зрелище, которое когда-либо наполняло ее таким облегчением и счастьем. Она побежала, таща Фонона за собой и крича ему. «Это — дом!»

Шарисса была настолько взволнована, что с трудом вспомнила дорогу от того места, где они материализовались, к воротам, где ждали ее отец и мачеха.

— Они хотели, чтобы мы вышли наружу, — сказала Ариэла падчерице — Мы недоумевали зачем. Мне часто хочется, чтобы они, по крайней мере, сделали себе рты, чтобы разговаривать.

— Тогда им, возможно, пришлось бы слишком много объяснить, — возразила Шарисса. — Я не думаю, что им бы этого хотелось.