Небесная академия. Ученица и наездник - Элис Айт

Я послушно склонила голову, позволяя девушкам набросить мне на голову тончайшую вуаль. Ее снимет Тарен после того, как жрец даст на это разрешение. Это была настолько древняя деталь обряда, что уже мало кто помнил, зачем она вообще нужна, и часто ее не соблюдали. Однако я настояла на том, чтобы сегодня все прошло по правилам. А теперь, глядя на себя в зеркало, осталась довольна своим решением.

Ну красота же!

– Ты одета? Мне уже можно входить? – напомнил о себе Коллар из коридора.

Я шевельнула рукой. Плетение магии распахнуло перед отцом дверь. Он собрался сделать шаг в комнату, но так и застыл на пороге с поднятой ногой и открытым ртом, когда увидел меня.

– Гленда, вылитая Гленда! – выдохнул Коллар. На несколько мгновений его взгляд подернулся туманом – архей мысленно вернулся в прошлое, вспоминая чудесные дни, когда они только познакомились с моей мамой. Затем он очнулся, моргнул и наконец ступил в комнату. – Идем, дочь. Почти меня такой честью.

Служанки помогли мне сойти с «пьедестала», и я приблизилась к Коллару. Он подал мне руку, чтобы проводить к залу. Сзади встала Мади – подружка невесты, еще чуть дальше – раскрасневшиеся и довольные служанки.

Будь я аристократкой, за мной выстроилась бы целая толпа из фрейлин и приближенных. Но я мало кого знала, несмотря на то что провела во дворце уже два месяца. Вернее, перезнакомилась-то я уже со многими. Вот только кто из них стоил того, чтобы находиться рядом со мной в такой день? Поэтому сейчас я была уверена в том, что рядом самые надежные люди, пусть их и мало.

А скоро к ним присоединится и муж.

В зал я почти летела. Бракосочетание решили провести в небольшой церкви, примыкавшей к дворцовому комплексу. Она соединялась с дворцом крытой галереей, поэтому нам не помешал снег, к этому дню обильно украсивший Мавеннар. Даже не ощутив морозца, я выдохнула клуб пара, стремительно зашла в раскрытые двери часовни – и пораженно замерла, совсем как недавно Коллар.

Украшением часовни занимались декораторы вместе с археями. С помощью иллюзий они создали впечатление теплой летней ночи, когда солнце только-только закатилось за горизонт, но тьма еще не заволокла землю. Под потолком действительно распростерлось ночное небо с мерцающими капельками-звездами. Гости стояли по сторонам от дорожки, разделившей часовню надвое, и кутались в таинственном полумраке. Отовсюду лилась мягкая, немного печальная музыка. Девушка расставалась с прежней, невинной жизнью, и переходила в новый, незнакомый и пугающий статус жены, поэтому веселые, буйные мелодии будут потом, а сейчас было время легкой и светлой грусти. Ароматно пахло цветами и свечным воском. У стен высились «деревья» – хитро изготовленные подсвечники, усеянные крошечными огоньками.

Ну прямо-таки волшебный лес!

Для меня он был еще волшебнее, потому что его пронизывали золотые нити, которые соединяли гостей церемонии. Отныне мне было под силу видеть связи не только между грифонами, но и между людьми. Аурелейан обещал, что при должном усердии я смогу даже еще больше…

Вход в часовню изнутри охраняли три огромные фигуры, похожие на золотые изваяния. Справа выпячивал грудь строгий Гордец – нечастый гость в столице. Он предпочитал проводить время на Облачных вершинах, обустраивая гнездо, наслаждаясь безграничными небесными просторами и как бы между прочим присматривая себе самку среди свободных грифониц. Слева плечом к плечу замерли Кусачка и Заря. Они давно образовали пару и тоже ждали пополнения в семье в виде золотых грифонят. И, конечно, Кусачка тотчас меня мысленно упрекнул:

«Ну что стоишь как столб? Не задерживай нам праздничный ужин!»

Кто бы сомневался, что он скажет именно это!

«Не волнуйся, не прокиснут твои отборные сливки», – пожурила я.

«А я их и не хочу», – запальчиво ответил грифон, взмахнув хвостом.

Врал, конечно. Никуда не делась его любовь к сладенькому. Но гордая Заря гоняла супруга, чтобы вместо слоев жира под толстой золотистой шкуркой перекатывались тугие мышцы, а Кусачка ради возлюбленной был готов на все, даже на отказ от вкусняшек.

Как я его понимала!

Так, подождите. Грифонов же должно быть четыре!

Не успела я проверить ментальную связь, как пропажа нашлась. С задних рядов на меня выпрыгнул страшный-ужасный зверь размером с молодого бычка, распахнув крылья и заклекотав. Коллар вздрогнул, кто-то из гостей взвизгнул, а я рассмеялась и потрепала застывшего рядом со мной Заката по пушистой голове.

– Я тоже рада тебя видеть. Пожалуйста, веди себя сегодня прилично, и тогда завтра мы сможем поиграть вместе.

Меня окатило волной любви и тепла от грифоненка. Он шлепнул свою попу на ковровую дорожку рядом с Гордецом и очень постарался выглядеть, как старший товарищ, строго, однако мечущийся туда-сюда львиный хвост с кисточкой выдавал его нетерпение. Закат здорово подрос, напитавшись от меня магией, но ребяческий задор никуда не делся. Ему, много месяцев проведшему в тесном авиарии, куда интереснее было летать над Мавеннаром и носиться с другими грифонами по двору Крылатой башни, чем сидеть, вытянувшись по струнке, на церемонии. И все же ради меня он был готов и на такое.

К тому же здесь собралась не только семья Заката, но и другие грифоны, чье уважение он хотел заслужить. Рядом с Гордецом величественно возвышался Ураган, следом – грифон капитана Йората… И так до самого конца ковровой дорожки – увитой цветами арки, где меня ждал жених. И тоже нетерпеливо, судя по тому, как он оборачивался!

Коллар торжественно повел меня вперед, минуя ряды гостей. Глаз выхватывал знакомые лица. Вон Хоэл вытягивает шею, пытаясь разглядеть Мади. Брейт и Гвиллим, ясное дело, шушукаются. Археи Гавайн и Гвен улыбаются, женщина держит ладони на округлившемся животе. Ректор и Куланн, судя по лицам, ужасно горды за коллегу-преподавателя и студентку. Профессор Бранвен морщинистой рукой аккуратно промакивает глаза платочком. А вон там…

Уин.

Всего за два месяца он вытянулся, стал серьезнее и задумчивее. Тарен был не очень-то рад видеть на нашей свадьбе человека, которого он считал соперником, но я настояла на его присутствии. Тарен при всем своем уме не видел того, что видела я. Магическая связь между первым курсом окрепла, нити стали толще, сияли ярче. Волей-неволей мы, студенты, влияли друг на друга. Уин проникался высокими стремлениями товарищей, а оторванные от жизни аристократы, наоборот, благодаря ему учились тверже стоять на земле и понимать тех, кого раньше презрительно именовали простонародьем. Я верила Белке, его искренней и горячей идее, что мы все вместе еще можем стать отрядом с первым в истории эн-хеем-наездником – конечно же, с Хоэлом во главе. И у нас будет «одна душа на всех», а это