Любовь — всего лишь слово - Йоханнес Зиммель

В это время в комнату входит Ханзи — так тихо, что вначале я его вообще не замечаю. Свернув свой молитвенный коврик, маленький принц забирается в постель и, обняв меня, когда я подхожу, чтобы пожелать спокойной ночи, шепчет мне на ухо:

— Сегодня мне не будут сниться плохие сны!

И тут я слышу голос Ханзи:

— Рашид, меня прислали Джузеппе и Али. Мы желаем тебе спокойной ночи.

— Спасибо, — говорит маленький принц. — Вы все так добры ко мне.

— Но больше всех — Оливер, — говорит Ханзи, трясет мне руку и улыбается.

— Пока, — говорит он.

И, хромая, выходит — согнутый, маленький, тощенький, искривленный.

Это было вечером 25 февраля.

27

Вечером 4 марта, в следующую субботу, я вновь в гостях у Манфреда Лорда. Приглашен на ужин. 6 марта мы получим свидетельства с оценками за полугодие. А затем я полечу на три каникулярных дня к матери в Эхтернах.

В этот вечер Манфред Лорд любезен как еще никогда. Господин Лео, прислуживающий за столом, тоже вежлив как никогда. Верена красива как никогда. После ужина — я единственный гость — мы снова усаживаемся у камина, курим и пьем коньяк.

Ассад, большой пес-боксер, входит в комнату и, увидев меня, виляет обрубком хвоста. Он только что не лает от радости.

— Как собака привыкла к вам, — говорит Манфред Лорд. — Удивительно, не правда ли, Верена?

— Что? Как? Ах, да — удивительно.

— Ты где-то витаешь, дорогая. Чтоб вы знали, Оливер: Ассад вообще-то страшно недоверчив к чужим. Но к вам он чувствует симпатию. И… вы ведь теперь уже не чужой, не так ли?

— Надеюсь, что уже нет, господин Лорд.

К счастью, пес наконец ложится между нами и засыпает. Иногда он вздыхает во сне. Возможно, ему снится кошка. Мы бодро болтаем о том о сем. Затем происходит то, чего я и ожидал. Господин Лорд вдруг спохватывается:

— Ах, Оливер, хорошо, что я вспомнил… (Надо же — вспомнил! Да ты весь вечер только об этом и думал, достопочтенный Манфред Лорд!) Последний раз, когда вы летали в Люксембург, вы были так любезны, захватив с собой для вашего отца подарок для меня. Не могли бы вы еще раз сделать мне одолжение?

— О чем речь, господин Лорд!

На этот раз нет нужды посылать за книгой, она уже лежит на столе: одно из первых изданий шекспировского «Короля Ричарда III».

Пока Лорд, листая старый том, поясняет мне его ценность, Веренина нога надавливает на мою. В последние дни мы общались только по телефону, но почти не виделись. Ее муж был в отъезде всего один раз…

Манфред Лорд сегодня вечером в великолепном настроении — почти озорном, шаловливом. Он поддразнивает меня. Он хочет знать, что со мной такое.

То есть как?

Неужели я совсем не интересуюсь девушками? Ведь я еще ни разу ничего не рассказывал о девушках из интерната! А ведь там столько хорошеньких…

— Бывает и лучше. И кроме того, мне приходится столько заниматься и…

— Ну, ну, ну!

— Я вас не понимаю.

Лорд смеется:

— Ну прямо как уж. Правда, Верена? Разыгрывает из себя невинную овечку, а в самом деле… Но не бойтесь, я вас не выдам.

— Право, не знаю, о чем вы, господин Лорд. Поверьте, наши девушки вовсе не такие уж симпатичные!

— Тогда у нас с вами совершенно разные вкусы!

Веренина нога еще сильнее давит на мою. Это означает: «Внимание!»

— Ты представить себе не можешь, дорогая, какие странные вещи порой случаются. — Манфред Лорд неторопливо обрезает кончик сигары, зажигает ее и одаривает Верену сияющей улыбкой. — Могу я налить тебе еще коньяку?

— Нет, спасибо.

— А вам, Оливер?

— Спасибо, нет.

— Ну, а я позволю себе еще рюмочку…

— Так что случилось, Манфред?

Манфред Лорд снова смеется, наполняя до половины свою рюмку, беря ее и грея коньяк в ладонях.

— Скажите, Оливер, вы знаете некую Геральдину Ребер?

— Геральдину Ребер? Да… она учится в моем классе.

— И вы не находите ее хорошенькой?

— Хорошенькой? Нет. Или, пожалуй, да. Но не настолько, чтобы… Но откуда вы знаете Геральдину, господин Лорд?

Манфред Лорд выпускает облачко дыма.

— Представьте себе, она нанесла мне визит. Сегодня после обеда. У меня в офисе.

— Ее не было на занятиях. Сказали, что она больна.

— Маленькая лгунья, стало быть? Но какая хорошенькая маленькая лгунья.

— Почему же лгунья? А… а что ей было нужно у вас?

— Да, должен вам сказать, что со мной такого никогда еще не случалось. Представь, дорогая: молоденькая девушка. Лет восемнадцати, правильно, Оливер?

— Да, восемнадцать.

— Заявляется в секретариат. Я был занят и не принимал! Но она настаивает. Говорит, что неотложное дело. Секретарша пытается вежливо ее выпроводить, но она вырывается, проносится через две комнаты приемной и вырастает перед моим письменным столом. «Господин Лорд?» — «Да». — «Я должна вам кое-что сказать. Меня зовут Геральдина Ребер. В моем классе в школе-интернате доктора Флориана недалеко от Фридхайма учится некто Оливер Мансфельд. Он любовник вашей жены».

Господин Лорд смеется. Причем так громко, что Ас-сад просыпается и лает. Лорд гладит его.

— Тихо, Ассад, тихо. Твой хозяин всего лишь смеется, все в порядке.

Ассад успокаивается.

— Ну, как вы это находите?

— Она ненормальная? — говорит Верена. Ее нога сразу же пропала.

— У нее не все в порядке, Оливер?

— Я… Да нет, не думаю.

— Может быть, мясо косули было слишком жирным?

— Простите, не понял.

— Мне показалось, что вам стало плохо.

— Я чувствую себя совершенно нормально, господин Лорд!

— Выпейте на всякий случай коньячку. И ты, дорогая, — тоже.

Не дожидаясь на сей раз нашего согласия, он наливает нам по полной рюмке. Я вижу, как дрожит Веренина правая рука. Она придерживает ее левой, чтобы не было заметно. У меня по спине бежит пот. Коньяк. Слава тебе Господи.

— У нее наверняка не все дома — у этой девочки, — говорит хозяин дома, не спеша прикрепляя наслюнявленным пальцем отставший листок сигары, — хотя это скорее ревность, чем помешательство. И ревнует она вас, Оливер.

Я уже немного оправился от удара. Теперь остается только одно — бегство вперед!

— Все верно, господин Лорд. Она ревнует.

Я снова чувствую Веренину ногу. Она надавливает на мою: «Правильно! Продолжай в том же духе». — Мы ходили некоторое время с Геральдиной, а потом я ее бросил.

— Почему?

Я пожимаю плечами.

— Вам надоело, так? Вот таковы мы все, мужчины, — заключает хозяин дома. — Животные, бесчувственные животные, топчущие ваши самые нежные чувства, дорогая.

Я отпиваю глоток коньяка.

— Девушка все еще сильно привязана к вам? — спрашивает Верена, и я чувствую ее ногу.

— Что значит «все еще»? — говорит Лорд, прежде чем я успеваю ответить. — Оливер ее большая любовь!

— Господи, да нет же! — говорю я. (Глоток коньяка.)

— Она же все рассказала мне, Оливер! Так что, пожалуйста, не надо! Она рассказала мне целую кучу подробностей… о вас двоих.

Господин Лорд гладит Ассада.

— Месть, — говорю я. — Подлая месть. Я этого ей так не оставлю!

— Что же она тебе рассказала о нас, Манфред? — интересуется Верена.

Лорд снова начинает смеяться.

— Извините, но это так забавно… у этих тинейджеров действительно вместо головы нижняя часть тела… Ну, например, она мне поведала, какая большая любовь связывает тебя и Оливера.

— Я пожалуюсь шефу!

— Не надо, Оливер. Девочка опасна!

— Но я не могу допустить такого! Откуда она вообще узнала о вас и вашей жене, господин Лорд?

— Вы же сами говорите: месть. Да, моя собачка, да. Женщине, желающей отомстить, приходят в голову самые дикие идеи. — Он глубоко затягивается сигарой. — Чего только не нафантазирует такая вот молоденькая и хорошенькая девушка…

— Что же она нафантазировала? — спрашивает Верена.

— Всего я не запомнил, дорогая. Там столько всякого было. Погоди-ка… Ну, вот, например, что вы якобы прошедшей осенью часто ходили в старую обзорную башню недалеко от Фридхайма. Ты знаешь эту башню, дорогая?

Снова вступаю я:

— Это бессовестная ложь! Я сделаю все, чтобы ее выгнали из школы!

Нога. Веренина нога.

— Якобы вы часто встречались в городе. Да не волнуйтесь же вы, Оливер! Видите, что бывает, когда даешь отставку девушке. Теперь приходится расплачиваться.

— Господин Лорд, я надеюсь, мне нет необходимости оправдываться перед вами…

— Оправдываться? Дорогой друг, что за ерунда такая? Разве вы не заметили, как мы с Вереной привязаны друг к другу? Неужели вы думаете, что я поверю какой-то маленькой ревнивой дурочке, которая наплела мне, что вы любите мою жену? — Он сегодня беспрестанно смеется, достопочтенный Манфред Лорд. — Притом заметьте: как хитро все она придумала, эта фройляйн Геральдина! Из всех владельцев вилл во Фридхайме она избрала именно нас. Потому что моя жена так красива. Потому что всем во Фридхайме известно, как я ее люблю. Потому что теоретически — я повторяю: теоретически — возможно, что…