Путь истины. Очерки о людях Церкви XIX–XX веков - Александр Иванович Яковлев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первая мировая война и революции 1917 года стали важнейшими рубежами в развитии России, отразились они и на жизни доктора медицины. Он оказывается с семьей в Средней Азии, чудом избегает расстрела, в 1919 году в Ташкенте умирает жена. В условиях гражданской войны и разрухи оставшись с четырьмя детьми, из которых старшему было двенадцать, а младшему шесть лет, Валентин Феликсович обращается с молитвой к Богу и скоро получает ответ. Для заботы о детях Господь указал сестру Ташкентской больницы Софью Сергеевну Белецкую, ставшую второй матерью для них, но не женою для него, ибо самому доктору предстояло новое служение.
У земского врача выходных не бывает, воскресные и праздничные дни – самые занятые, поэтому Войно-Ясенецкий в течение тринадцати лет почти не имел возможности бывать на церковном богослужении, несколько лет не говел. Все изменилось в Ташкенте. Потрясения общественные и личные усилили его внимание к духовной жизни. Главный врач городской больницы и заведующий кафедрой Туркестанского университета не только стал постоянным участником церковных служб, но и вступил в церковное братство. Валентин Феликсович регулярно посещал церковные собрания и даже проводил серьезные беседы о вере.
Сейчас нам трудно представить себе, каким поразительным событием оказалось это для ташкентского общества, ведь перед революцией отход интеллигенции от Православия стал почти всеобщим, Церковь отрицали или, в лучшем случае, требовали ее «решительного обновления». Захватившие власть большевики пошли еще дальше и начали борьбу с целью полного уничтожения Церкви, намереваясь заменить для людей веру во Христа верой в идола «коммунизма». По планам Ленина и Троцкого во всей Советской России разгоралась война против Церкви, в которой власть использовала демагогию и открытый террор, угрозы и раскол церковного сообщества. Людям навязывалось представление об ограниченности жизни человека материальными условиями, всякая духовная жизнь отрицалась. Увы, большинство людей смирилось с обстановкой воинствующего безбожия. По улицам многих городов пошли комсомольские антихристианские карнавалы, журнал «Безбожник» издавался многотысячным тиражом, во многих домах на место икон вешали портреты вождей, в школах детям запрещали носить нательные крестики, священнослужители и члены их семей были лишены гражданских прав. В этих условиях любое проявление веры в Бога требовало смелости, а выступление с апологией Православия – немалого мужества.
В 1922 году новоявленные «обновленцы» при поддержке ОГПУ открыто повели дело к расколу и уничтожению Русской Церкви. Патриарх Тихон (Беллавин), названный «врагом Советской власти № 1», находился под арестом, так же как и большинство авторитетных архиереев. Заправилы «обновленчества» объявили себя руководством Церкви, начали вводить изменения в церковной жизни, противоречащие церковным канонам, с помощью чекистов отнимали у «тихоновцев» церкви. Сопротивление им стали оказывать многие архиереи, священники и миряне.
В Ташкенте еще в январе 1921 года был созван епархиальный съезд для «суда» над архиепископом Туркестанским и Ташкентским Иннокентием (Пустынским). Доктор Войно-Ясенецкий был приглашен в качестве гостя, но не удержался и выступил с большой и взволнованной речью. Глубокая вера, твердость характера, самостоятельность суждений и присущий ему дар живого слова позволили склонить участников съезда в защиту правящего архиерея. По окончании заседания владыка Иннокентий отвел его в сторону и сказал: «Доктор, вам надо быть священником!». «У меня и мысли не было о священстве, – писал позднее Войно-Ясенецкий, – но слова преосвященного Иннокентия я принял как Божий призыв архиерейскими устами, и, минуты не размышляя, сказал: “Хорошо, владыко! Буду священником, если это угодно Богу!”»
В конце января 1921 года состоялось посвящение доктора во диакона, 2 февраля, в праздник Сретения Господня прошла священническая хиротония. Иерей Валентин был назначен четвертым священником в ташкентский собор, ему было поручено произнесение проповедей. Это необыкновенное событие стало сенсацией в городе и в университете, преподаватели и несколько студентов медицинского факультета пришли к профессору-священнику для выражения недоумения. Священник устоял и перед моральным давлением своего окружения. Теперь он не только делал операции в больнице, читал лекции студентам и писал книгу «Очерки гнойной хирургии». Профессор медицины в рясе проповедовал на воскресных службах, выступал на публичных диспутах против отрекшегося от Бога протоиерея Ломакина, на которых к радости слушателей неизменно одерживал вверх.
Спустя два года, в самый разгар богоборческой войны, когда Политбюро ЦК РКП(б) планировало дату судебного процесса над Патриархом Тихоном с расстрельным приговором, когда сотни священнослужителей арестовывались и ссылались, раскол проявился и в Ташкенте. Несколько видных священников примкнули к «обновленцам», многие священники скрылись, нареченный во епископа архимандрит Виссарион был арестован. Напуганный архиепископ Иннокентий тайно, ночью уехал в Москву, надеясь пробраться в Валаамский монастырь. Этот архипастырь из семьи вологодских священнослужителей, закончивший Киевскую Духовную Академию, удостоенный ученой степени магистра богословия, на двадцатом году своего епископского служения презрел завет Иисуса Христа: …пастырь добрый полагает жизнь свою за овец. А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит; и волк расхищает овец, и разгоняет их. А наемник бежит, потому что наемник, и нерадит об овцах {Ии. 10, 11–13). Как позднее стало известно, в том году владыка Иннокентий примкнул к «обновленчеству»… Но все же владыка Иннокентий успел поставить на церковную свещницу активного отца Валентина.
В обстановке церковной смуты, не обращая внимания на угрозы «обновленцев», священники Валентин Войно-Ясенецкий и Михаил Андреев в мае 1923 года созывают съезд духовенства и мирян, оставшихся верными Патриарху Тихону. И на этом съезде неожиданно отец Валентин был избран на ташкентскую кафедру. В иной стране в иное время повторилась ситуация, случившаяся в 374 году в Медиолане (современный Милан): в разгар ожесточенной борьбы православных с ересью арианства на Медиоланскую кафедру был избран высокообразованный интеллигент и блестящий оратор Амвросий, ставший одним из великих западных отцов Церкви.
Сосланный
