Багряная игра. Сборник англо-американской фантастики - Майкл Муркок

С любезной улыбкой банковского клерка он протянул руку. Я провел большим пальцем по краю «липучки», портфель открылся. Пока «Кит», склонившись, рассматривал мое добро, я спросил:

— Скажите, как быть со Спецслужбами? Похоже, они следят за мной.

Голова поднялась. Удивление постепенно переходило в злобную хитрость: — Как вам сказать, мистер Кэдуолитер-Эриксон? Следите, чтобы ваши доходы были постоянными. Следите, больше делать нечего.

— Если вы купите это за более или менее приемлемую цену, это будет не слишком просто.

— Я представляю. Что ж, я всегда могу заплатить вам меньше…

Я закрыл портфель.

— Ладно, оставим это. Вы могли бы пошевелить мозгами и попробовать провести их.

— Должно быть, вам это удавалось раз-другой. Возможно, вы и сейчас чувствуете себя уверенно, но уверенность вы черпаете откуда-то еще.

Арти «Кит» кивнул с весьма лукавым видом: — Полагаю, вы вступили в схватку с Мод. Думаю, вас следует поздравить — и принести вам соболезнования. Всегда приятно поступать как следует.

— Похоже, вы умеете о себе позаботиться. Я имею в виду, что не замечал вас здесь среди гостей.

— Сегодня здесь два приема. Куда, вы думаете, исчезает каждые пять минут Алекс?

Я пожал плечами.

— Это свечение внизу, в скалах, — он показал под ноги, — сияние на потолке. Алекс, — хихикнул он, — удирает отсюда под скалы, где есть убранный с восточной роскошью павильон…

— И отдельный список гостей на двери?

— Реджина в обоих списках. Я тоже. И малыш, Эдна, Льюис, Энн…

— А мне положено все это знать?

— Что ж, вы пришли с тем, кто в обоих списках. Я как раз думал… — он замолчал.

Выходит, я заблуждался. Дело житейское; артист-имитатор очень быстро усваивает, что главный фактор правдоподобия — это вера зрителя в неотъемлемое право на заблуждение.

— Послушайте, — сказал я, — как насчет обмена этих вот вещиц, — я приподнял портфель, — на кое-какую информацию?

— Вы хотите знать, как избежать лап Мод? — он сразу же закачал головой. — Большим я был бы дураком, если бы знал и сказал. Кроме того, вы понуждаете ваши фамильные ценности к попрошайничеству. — Он постукивал пальцем по пластрону рубашки. — Поверьте, приятель, не знает этого Арти «Кит». Я и похожего-то ничего не знаю.

Он убрал руки в карманы: — Дайте посмотреть, что там у вас.

Я снова открыл портфель.

«Кит» мельком взглянул на них, вынул парочку, повертел, положил обратно и снова убрал руки в карманы.

— Я дам вам за них шестьдесят тысяч в зарегистрированных кредитных книжках…

— А информация, которую я просил?

— Ничего не могу вам сказать, — ухмыльнулся он. — Даже какое сейчас время суток.

В этом мире преуспевающих воров очень мало. В остальных пяти — и того меньше. Желание воровать ведет к бессмыслице и безвкусице (это явная противоположность искре Божьей, таланту — поэтическому, сценическому). И все же это желание — как и желание приказывать, властвовать, любить.

— Договорились, — сказал я.

Где-то над головой слышалось слабое гудение.

Арти нежно смотрел на меня. Он полез во внутренний карман пиджака и вынул горсть кредитных книжек — блокнотов в красную полоску, — сброшюрованных из листков по десять тысяч каждый.

Он оторвал листок. Два. Три. Четыре.

— Сможете без риска положить в банк эту кучу?..

— Почему, вы думаете, Мод следит за мной?

Пять. Шесть.

— Отлично, — сказал я.

— А портфель в придачу дадите? — спросил Арти.

— Возьмите у Алекса бумажный пакет. Если хотите, я передам их…

— Давайте их сюда.

Гудение приближалось.

Я приподнял открытый портфель. Арти залез в него обеими руками. Он распихивал их по карманам пиджака и брюк, серый костюм натянулся, торчали угловатые выступы.

— Спасибо, — сказал он. — Спасибо.

Он повернулся и заторопился по склону — с карманами, набитыми всякой всячиной, которая теперь не принадлежала уже ему.

Я посмотрел наверх, отыскивая источник шума, но за листьями ничего не разглядел.

Тогда я наклонился и положил раскрытый портфель. Я открыл заднее отделение, где хранил вещи, которые принадлежали мне, и стал торопливо рыться.

Алекс готовил Пучеглазому очередное виски, а тот любопытствовал: — Кто-нибудь видел миссис Сайлем? И что это за гудение над головой? — когда из скал неверной походкой вышла рослая женщина. Она рыдала, руки царапали прикрытое «исчезающей» вуалью лицо.

Алекс пролил содовую себе на рукав; Пучеглазый воскликнул: — Боже, кто это?

— Нет! О нет! Помогите! — закричала женщина, воздевая морщинистые руки, сверкающие от колец.

— Узнаёте? — доверительно прошептал кому-то Кит. — Генриетта, герцогиня Эффингемская.

Алекс услышал и поспешил ей на помощь. Однако герцогиня проскользнула между двумя кактусами и исчезла в высокой траве. За ней поспешили все гости. Они обходили подлесок, и тут лысый джентльмен с черным галстуком-бабочкой откашлялся и, волнуясь, обратился: — Простите, мистер Спиннел…

Алекс был в смятении.

— Мистер Спиннел, моя мать…

— А вы-то кто? — вмешательство окончательно вывело Алекса из себя.

Джентльмен подтянулся, представился: — Клемент Эффингем, член парламента, — и собрался было щелкнуть каблуками, да суставы подвели. Лицо его смягчилось. — О, я… Моя мать, мистер Спиннел… Мы были внизу, среди другой половины ваших гостей, и она очень разнервничалась. Она побежала вверх, сюда — о, я отговаривал ее! Я знал, что это вас огорчит. Но вы должны помочь мне! — он взглянул вверх. Взглянули и остальные.

Луна затемнилась: под ней обосновался расплывчатый двойной зонтик винтов вертолета.

— О, прошу вас, — продолжал джентльмен, — поищите ее здесь! Возможно, она вернулась вниз. Я должен, — он быстро оглядывал оба пути, — найти ее. — Он побежал, остальные гости рассыпались в других направлениях.

Гудение вдруг прервал звук удара. А потом — грохот: куски прозрачной пластиковой кровли, ломая ветки, загремели по скалам.

Я вошел в лифт и уже нажимал застежку портфеля, когда в закрывающиеся двери влетел дружище Кит. Фотоэлемент стал распахивать створки, я ударил кулаком по кнопке «Закрытие дверей».

Мальчик, пошатываясь, привалился плечами в угол, затем восстановил дыхание и равновесие: — Слушай, из вертолета выпрыгивают полицейские!

— Гвардия Мод Хайнкл, не сомневайся, — я оторвал от виска очередную прядь седых волос. Она отправилась в портфель, на перчатки из имитирующего кожу пластика (набухшие, в узлах синие вены, длинные ногти). Бывшие «руки» Генриетты сейчас покоились в шифоновых складках ее же сари.