Один шаг - Ольга Романовская

Вампир почесал переносицу и, наклонившись, провел ладонью над плитами.

— Ты права, здесь что-то стояло, — пробормотал он. — Связи порвали, но остатки магии остались. Они тянутся сюда и сюда. — Ибрис развел руки на север и юг, к двум матово-черным зеркалам. — Но не время для воспоминаний, — встрепенулся неспящий. — Нужно отыскать зеркало всевиденья. Какое из трех, не знаю, поэтому методом тыка.

Эвиса блестяще справилась с заданием. Она перечитала столько литературы о зеркалах-артефактах, что вычислила нужное быстро.

Теперь понятно, зачем шан Лорам Старый форт, на их месте некромантка тоже жаждала бы завладеть зеркалами. Интересно, какие тайны хранят оставшиеся два? Тоже переносят во времени и пространстве или, к примеру, позволяют видеть прошлое?

Пытаясь активировать зеркало, некромантка изрядно вспотела и вспомнила уроки начертательной магии. Вооружившись мелком, она ползала вокруг рамы под тихие смешки Ибриса. Когда тому надоело издеваться, он коснулся печаткой кольца матовой поверхности, и та ожила, пошла волнами.

— Покажи Гетвина шан Лора, — приказал вампир.

Зеркало мигнуло и отразило спальню с высоким потолком. Там на черных шелковых простынях лежал черный же мужчина. Присмотревшись, девушка поняла: цвет кожи — действие проклятия. Черты лица заострились; в уголках губ запеклась темная кровь. Судорога обнажила клыки. Вампир.

Князя рода шан Лоров одели в пурпурные одежды, только рубашку оставили белой. Эвиса смутно припомнила — это часть погребального обряда.

Мертв.

Склонив голову набок, нахмурившись, девушка всмотрелась в застывшее лицо. Значит, вот кто говорил с ней! Аристократ до мозга костей. Орлиный нос, тонкие губы, пронзительные голубые глаза. Смерть оставила их широко открытыми. Интересно, что последним видел лорд шан Лор, что отпечаталось в зрачке?

Некромантка вплотную приблизилась к зеркалу и протянула руку. Эвиса не удивилась, когда кисть свободно вошла в амальгаму, будто в мед.

— Эва! — забеспокоился Ибрис.

Он оттащил девушку и зашипел о благоразумии.

— Ты похож на заботливую мамочку! — усмехнулась некромантка и, отстранив вампира, вновь подошла к старинной раме. — Мы всего лишь переспали, не надо строить планов.

— Ты моя! — упрямо мотнул головой неспящий и, мгновенно оказавшись рядом, ухватил за руку. — И я буду строить, может, — он сделал паузу и собрался с духом, — даже женюсь.

Эвиса рассмеялась и, обернувшись, легко поцеловала раздраженного клыкастого кавалера в щеку.

— Какое — женюсь? Не делай глупостей, Ибрис! Поверь, женитьба — серьезный шаг. И не мешай: мне нужно подчистить следы.

Вампир недовольно засопел, но отпустил.

Девушка спрятала торжество в уголках губ. Значит, вот как им можно манипулировать! Кто бы мог подумать, любит нежности. Ничего, Эвиса умеет целоваться, всегда настоит на своем.

Некромантка вторично погрузила ладонь в зеркало и попросила спутника подстраховать.

Времени мало, в любой момент в спальню могут войти, нужно успеть уничтожить душу князя. Она способна причинить много бед, и, пусть дурно лишать живое существо посмертия, придется пойти на крохотное преступление.

Зажмурившись, Эвиса прыгнула в комнату и обернулась, ища глазами зеркало. Оно не материализовалось, девушка видела перед собой воздух. Сначала некромантка запаниковала, но затем нащупала место перехода. Эвиса запомнила его и стремительно шагнула к ложу почившего князя.

В спальне пахло благовониями. Увы, по утилитарной причине: тело лорда источало миазмы разложения. Девушка наморщила нос, и только. Некроманты привычны к вони.

Эвиса еще раз полюбовалась точеными чертами.

Молодой князь, тянет на старшего брата Ибриса, которого девушка никогда не встречала. В зрачках — ужас. Никто не хочет умирать, даже если живет почти вечность.

Некромантка замерла над изголовьем и накрыла ладонью глаза покойника. Короткое заклинание — и легкое покалывание возвестило, что воспоминание осталось на коже Эвисы. Она метнула его в стену, чтобы материализовать. Привлечь чужое внимание не боялась: глаза не могли запечатлеть звук.

Обыденно! Эвиса испытала разочарование. Даже собственное проклятие не сплел: слишком поздно начал. Вот оно, еще не успело развеяться.

Последним воспоминанием Гетвина шан Лора в этом мире стала собственная кровь на простынях.

Итак, князя нашли, переодели, на закате похоронят.

Эвиса бесцеремонно потрогала оскаленные смертью клыки и, вытащив нож, вонзила в сердце покойнику — чтобы без сюрпризов. Тот не дернулся. Окончательно мертв.

Некромантка залезла на постель, решив использовать черную простыню в качестве холста. Мел на ней смотрелся эффектно, учитывая, что в кармане завалялся обычный, белый. Девушка спиной ощущала осуждающий взгляд Ибриса. Казалось, вампир хотел проделать в ней дыру. Обернувшись, Эвиса развела руками и мысленно посоветовала отвернуться. Дальше она сосредоточилась на обряде.

Привычная пентаграмма послушно, по мановению руки, вспыхнула синим пламенем.

Некромантка не собиралась допрашивать душу, обошлась без порезов. Свечи использовала те, которые нашла в комнате. Нарубила ножом, чтобы хватило, и распределила по контуру рисунка.

Эвиса уселась, скрестив ноги, и потянулась к потустороннему миру. Он ответил тем же, наводнив голову десятками смутных видений.

Залетали над головой духи, встревоженные словами призыва. Они четко, отрывисто срывались с губ.

Глаза Эвисы горели азартом. Казалось, она сама вышла из тела.

Удар ножа в вершину пятиугольника — и с потолка камнем упал на кровать очередной призрак. Девушка не дала ему уйти, скрутив серебряной нитью. Дух смотрел с ненавистью. Чувствуется, при жизни Гетвин шан Лор обладал дурным характером.

— Доброе утро! — Вежливость Эвисы граничила с оскорблением. — Надеюсь, вам теперь лучше.

— Кто ты? — Голос призрака оказался низким, с легкой хрипотцой.

Искуситель во всей красе! Совсем иначе он общался с Эвисой, изображая другого вампира — и тембр, и интонации.

— Твоя смерть, — ослепительно улыбнулась девушка и одним движением поднялась на ноги. Глаза ее сузились от гнева, пальцы сжали магический жезл. — Эвиса тер Шин.

— Живая! — Душа покойного князя застонала и схватилась за голову. Бестелесные руки прошли сквозь нее. — Сдохнешь! — в бешенстве пообещал призрак. — Всего одно слово!..

— Ни звука, сиятельный, — с гаденькой усмешкой возразила некромантка.

С кончика жезла сорвался кипенно-белый луч. Он разорвал духа на части, разметав остатки материи по пространству внутри пентаграммы. Князь не успел проклясть.