Царь муравьев - Андрей Плеханов

Дома оказался Миша Панков – не самый близкий мой друг, но приятный человек, таможенник в чине капитана. Он страшно обрадовался, прокричал, что мы не виделись, наверно, сто лет, что он в отпуске, что жена его и дети на югах, что он сидит один, как сыч в дупле, пьет в одиночку шикарный вискарь, закусывает обалденной буженинкой и венгерскими огурчиками, играет сам с собой в нарды, и ждет не дождется, когда позвонит хоть какая-нибудь паршивая собака. Собакой, стало быть, оказался я, и был немедленно захвачен в плен. Миша – знатный бильярдист, мы тут же договорились идти играть в «Бизон», но перед этим я дал клятву заехать к нему в гости, чтобы тяпнуть того самого шотландского вискаря, конфискованного как контрафактный товар в количестве двадцати бутылок.

Все это более чем устраивало меня. Миша живет в ведомственном доме, большую часть обитателей которого составляют сотрудники таможенной службы и ФСБ. К тому же сам Панков – не робкого десятка человек, мастер спорта по самбо, мы познакомились с ним на тренировке. В уме я немедленно построил план: еще теснее подружиться с Михаилом и жить в его квартире – во всяком случае, до тех пор, пока не объявятся подло бросившие меня фрагранты. Виски, конечно, был осложняющим моментом, за время жизни с Женей я основательно отвык от алкоголя, но надеялся как-нибудь справиться.

Я вышел из больницы, добрел до парковки и огляделся. Ни души не было вокруг, только ряд пустых автомобилей, дремлющих в ожидании хозяина. Стоял замечательный день сентября – из тех дней, в которые даже в пыльном городе воздух становится прозрачным, и дышится необычайно легко. В такие дни кончается нудный осенний дождь, и после холодных ночей приходит неожиданное, последнее в году, и оттого особенно ласковое тепло. Ветви боярышника нависали над машиной, желтые листья устилали капот и крышу – пришлось достать щетку и смести их. Я вдруг расслабился и размягчел душой. Представил бодрячка Мишу с кием в руках – ох, разделаю я его сегодня под орех… Или он меня, какая разница… Представил милую Женечку, всегда немного грустную – только один раз в жизни мы играли с ней в бильярд, в русскую пирамиду, и она разнесла меня в пух и прах… Неспешно сел в машину, провел пальцем по приборной доске и оставил дорожку в осевшей пыли – целый месяц я не вытирал ее. Ничего, вычистим машинку, помоем ее до блеска. Только не сегодня, конечно. Сегодня мне предстоит бильярд, толика горячительных напитков и беспечная мужская болтовня – лучшее средство, чтобы утишить душевную боль.

И никаких чистильщиков. Я сказал – никаких!

Я выехал с больничной территории и свернул вправо на Кузнецкое шоссе. И увидел в Зеркало, что синий «Форд» лениво отчалил от обочины, поехал за мной.

С какой стати я решил, что он за мной? По многорядному шоссе ехали одновременно десятки машин, мчались по всем полосам, обгоняя друг друга. Может быть, все они были частью гигантского плана по отлову и уничтожению доктора Бешенцева? Маразм, скажете вы. Но подозрительность снова захватила мое взбудораженное сознание, я никак не мог отвязаться от мысли, что меня преследуют, более того, был уверен в этом. Я промчался по шоссе пять километров на приличной скорости, обогнал десяток автомобилей, то и дело перестраиваясь из ряда в ряд, и все время «Форд» держался в двух-трех машинах от меня.

Я посмотрел на часы – еще один подарок Жени. На этот раз она не секретничала – прямо сказала, чтобы я носил часы, не снимая, потому что они улавливают мой пульс, и ежели таковой, не дай бог, прервется, сигнал тревоги будет немедленно передан на пульт, и подлизы узнают, что со мной что-то случилось. Вот радость-то – лишиться пульса… Я сбавил скорость и еще раз попытался дозвониться по всем номерам смартфона. Пусто-пусто. Куда подевались проклятые подлизы?! Пришла мысль снять часы и обозначить тем самым, что со мной что-то уже случилось. Нет уж, если они могут запеленговать часы, то лучше сделать это не на трассе, по которой я двигаюсь со скоростью девяносто километров в час, а там, где может произойти действительно что-то серьезное.

Я подпустил «Форд» близко, настолько, чтобы рассмотреть его номер. Потом продиктовал номер на автоответчик Жене и рассказал о ситуации. А затем нагло вывернул в левый ряд, подрезав при этом пару машин, и встал перед светофором. Как только загорелся зеленый, я резво развернулся на перекрестке и дал газу. «Форд» вдруг потерялся и я облегченно вздохнул. Увы, надежда скоро померкла – синий капот снова замаячил сзади, сперва далеко, потом все ближе и ближе. Я забыл о гаишниках и отчаянно маневрировал, пытаясь оторваться, но водитель «Форда» был классом много выше меня. Через пару минут он плотно сел мне на хвост, уже не пытаясь прятаться.

Лучше бы меня остановило ГАИ. А еще можно было притормозить у какого-нибудь милицейского поста и попросить помощи. Но я был уверен, что в этом случае гарантированно попал бы в лапы чистильщиков. В конце концов, они все еще действующие сотрудники УВД, с соответствующими документами, и им куда проще объяснить милиционерам на посту, что я – находящийся в розыске преступник, чем мне, что я удираю от несуществующих в природе чистильщиков, убивающих никому не известных фрагрантов.

Остаться бы мне на магистрали… Нет, я начал петлять, надеясь на знание боковых улочек. Можно подумать, что мои преследователи знали их хуже. Пронесся по Абрикосовой, свернул на Виноградную, нырнул под «кирпич» на Тенистую. И уперся носом в стройку. Все, приехали.

Есть такой знак: «Тупик». И есть такая птица – тупик. Это про меня. Я, тупица, не заметил этот знак.

Из всех тупиков в городе этот был самый тупиковым. Недаром его назвали Тенистым – лучи солнца сюда почти не попадали. Здесь была какая-то складская территория, переулок представлял собою коридор длиной в двести метров, такой узкий, что не развернешься на машине, только задним ходом пятиться. Склады равнодушно повернулись к переулку серыми кирпичными задами высотой в пять метров – ни единой двери, ни одного окна. Торец улочки перегораживала высокая глухая ограда из оцинкованного профиля, поверху шел ряд колючей проволоки – жиденький, но вполне достаточный, чтобы разодрать руки в клочья. А на ограде было написано большими корявыми буквами:

«Строительство объекта ведет ООО ЖБКМПРМОНТАЖ 123-456. Проезд закрыт. Объезд по ул. Виноградной».

Спасибо, благодетели, объяснили!

Я рывком врубил заднюю скорость – вдруг успею. Проехал почти весь тупик, обливаясь потом и отчаянно сжав зубы. Не успел – выезд перекрыл знакомый синий силуэт. Тонированные стекла «Форда» медленно поползли вниз.

Надо было протаранить его сходу в бок, откинуть и попытаться вырваться. Но я топнул по тормозам и встал как вкопанный. Вот они, проклятые рефлексы – слишком много я ремонтировал людей, пострадавших от ДТП, чтобы самому стать таковым. Охота подошла к финальной стадии, я сам загнал себя в ловушку. Пришла пора снимать часы.