Будет ли революция в России? - Алексей Кунгуров

Всякая война, то есть ярко выраженный неблагоприятный фактор, стимулировала бурное развитие науки и технологий. В этой связи достаточно вспомнить историю развития авиации и ракетостроения, обеспечившего прорыв человека в космос. Именно русские, живущие в самом холодном регионе планеты, выработали высокую культуру гигиены и отопления жилища. Хотя, казалось бы, живущие в более благоприятных условиях европейцы имели больше ресурсов для внедрения в повседневность таких «излишеств», как баня или печка. Но обычай регулярно мыться укоренился в Европе лишь на рубеже XIX–XX вв. во многом под влиянием русских, познакомивших их с баней во время Заграничного похода русской армии 1813–1815 гг. Именно относительная мягкость климата в Западной Европе не давала стимула для совершенствования культуры быта, несмотря на то, что веками из-за повальной антисанитарии эпидемии выкашивали там миллионы людей. В России же баня и теплое жилище не были излишеством, а лишь непременным условием выживания в суровых климатических условиях. Созданная в СССР система централизованного теплоснабжения городов с экономической точки зрения является наиболее совершенной, позволяя существенно экономить энергоресурсы. Дефицит и дороговизна энергоносителей сегодня стимулирует многие страны Запада перенимать советский опыт. Подобных примеров, когда именно неблагоприятные условия становились стимулом прогресса, можно привести еще тысячи.

Всем известен взгляд коммунистов на разделение труда, доведенное при капитализме порой до абсурда сверхузкой специализации. При капитализме существует разделение труда, значит, при коммунизме этого разделения быть не должно, а это еще больший абсурд. С точки зрения здравого смысла разделение труда есть благо. Чтобы понять, почему основоположники единственно верного учения выдвигали такие лозунги, надо учитывать, что в те времена умственный труд был привилегией имущих слоев, а физический труд воспринимался, как вынужденная необходимость для низов. Между тем целесообразнее стремиться к наиболее полному раскрытию индивидуальных способностей человека, а не к тотальной уравниловке. Всякую работу должен выполнять тот, кто имеет наибольшую к ней способность. Кто-то будет проектировать космические корабли, а кто-то мести улицу. Было бы большим несчастьем, если б коммунисты в СССР принялись слепо вводить законы коммунистического общежития. Если Сергей Королев полдня вынужден был бы чистить сортиры и рубить дрова, потому что так написано у Маркса, вряд ли он смог за оставшиеся полдня спроектировать ракету-носитель «Восток».

Факт, что способности у всех людей разные, и смысл гуманизма в том, чтобы эти способности раскрыть и развить. Следовательно, разделение труда необходимо, но оно не должно носить репрессивного характера. Общество равных возможностей — это химера, ибо возможности всех людей от рождения различны. Тем не менее, можно вести речь о том, чтобы всякий человек имел возможность максимально раскрыть свой потенциал. Может быть, будущий гениальный изобретатель космолетов родится в глухой деревне в семье пастуха. Гуманистическое общество должно в этом случае обеспечить ему возможность осознать и реализовать свои таланты.

С другой стороны, должны существовать механизмы, не допускающие формирования касты потомственных элитарнее, ибо закрепление разделения труда приводит к созданию между слоями общества искусственных переборок, затрудняет социальную мобильность. Если сын пастуха более результативный инженер, чем отпрыск академика, то вопрос о том, кто должен чистить сортир, а кто сидеть за компьютером, можно считать решенным. Да, создание общественных институтов, способных эффективно выполнять такую регуляцию — сложнейшая задача. Но чтобы ее решить, надо четко представлять, что и для чего нужно сделать, а не подменять вопрос легким умозрительным решением — дескать, уничтожить разделение труда и считать проблему решенной раз и навсегда.

Коммунизм, если смотреть общо, ставит своей целью создание идеальных условий для физического существования человечества. Конечно, коммунисты-идеалисты утверждают, что именно реализация коммунистических принципов в организации человеческого общежития даст возможность человеку развиваться умственно, творчески. Дескать, ныне миллиарды людей вынуждены вкалывать на дядю, что не оставляет им ни сил, ни времени для духовного развития. Стоит же их освободить от рабства, как они тут же продемонстрируют всплеск своих способностей. Однако это утверждение ничем не обосновано и не подтверждено экспериментально. Попробуйте создать в отдельно взятом колхозе микрокоммунизм, где «от каждого — по способностям, каждому — по потребностям», и вы получите наглядный пример тому, что способности у большинства будут быстро деградировать, а вот потребности (особенно в алкоголе) стремительно вырастут. Без качественного изменения сознания всех людей никакой коммунизм невозможен в принципе, но разве механическое усовершенствование условий обитания способствует перевороту в сознании людей?

В этом смысле гуманистическая концепция является куда более внятной и реалистической. Цель гуманизма — наиболее полно способствовать раскрытию в людях человеческих способностей, дать возможность человеку реализовать ту задачу, что возложена на него Природой. Соответственно, гуманизм не может ограничиваться ублажением материальных и духовных потребностей самих людей. Его основная задача в том, чтобы создавать наиболее действенные стимулы для человеческого творчества. Но внешние стимулы вовсе не следует отрицать. С ликвидацией государства, чего так страстно желают марксисты, спешить не стоит до тех пор, пока государство стимулирует социальный и научный прогресс. То же самое и с деньгами, и с материальным неравенством.

Равенство — это химера. Все люди не равны по своим способностям и достижениям. И это просто прекрасно, ибо всегда существует пример выдающихся личностей для остальных. Поддержание неравенства между людьми означает сохранение стимула для более активного труда, ведь труд — это то, в чем выражается человеческая сущность. Это означает сохранение многих черт современного капиталистического общества, но только внешне. В современном обществе наибольшие возможности для потребления имеют не самые достойные представители человечества, а лишь привилегированные или наиболее агрессивные, беспринципные. Потребительское общество — это иерархия хищников.

Но неравенство людей в социальной иерархии не обязательно связано с их потребительскими возможностями. Для истинного профессионала важно не количество денег, которые он может потратить на создание для себя комфортных условий существования, а то место в обществе, уважение, которое он имеет благодаря своим достижениям. Деньги в этом случае являются одним из мерил успеха, он не смыслом жизни. Однако если у кого-то больше денег, а у кого-то меньше, это порождает неравенство. Другое дело, что деньги в гуманистическом обществе уже не будут служить инструментом угнетения, поскольку доходы человека напрямую связаны с его способностями, трудовым вкладом. Соответственно тот, кто наиболее полно стремится раскрыть свои способности, будет занимать более высокое социальное положение.

Именно к этому стремились истинные люди в сталинском СССР, благодаря их беспрецедентному творческому порыву удалось осуществить индустриализацию, совершить научно-технический прорыв, победить в войне. Да, социальное неравенство в Советском Союзе существовало, и не только существовало, но даже культивировалось. Вопрос в том, как именно и с какой целью. Выдающийся ученый получал гораздо больше материальных благ, нежели крестьянин или рабочий, однако он получал их не столько в виде собственности и, тем более, не в возможности осуществлять власть, основанную на собственности, сколько в виде привилегий. Сделал полезное открытие в науке — получи в пользование особняк. Успешно руководишь конструкторским бюро — вот тебе служебный лимузин, возможность пошить костюм в кремлевском ателье, право отдыха на самом престижном курорте. Но все эти блага были довольно эфемерными, ибо не принадлежали человеку, а находились лишь в его пользовании, пусть даже и пожизненно. И самое главное, эти привилегии были не целью жизни, а лишь атрибутом успеха, напрямую связанным с творческими достижениями человека.

Правда эта система очень быстро выродилась, когда привилегии стали не наградой за успехи в труде, а приложением к должности, то есть атрибутом власти. Именно в этом извращении, а вовсе не в отказе от преодоления товарно-денежных отношений надлежит видеть причину бюрократического перерождения советского строя. Материальное благополучие стремительно улучшилось после революции при жизни одного поколения, и стимулы для саморазвития существенно ослабли, общество начал разъедать «вещизм», как его тогда называли, инстинкты потребительства взяли верх над человеческой сущностью. И ведь формально выходит, что успехи социалистического строительства в СССР были просто фантастическими, однако не только перехода к коммунизму не произошло, но в результате Перестройки общество оказалось даже отброшено в прошлое без прямого насилия извне.