Госпожа - Л. Хилтон

Л. С. Хилтон

Госпожа

L. S. Hilton

DOMINA

Copyright © L. S. Hilton 2017

The moral rights of the author have been asserted.

All rights reserved.

Published in Russia by arrangement with The Van Lear Agency and Bonnier Publishing Fiction.

© Н. Пресс, перевод, 2017

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2017

Издательство АЗБУКА®

Герцогине, с благодарностью

Пролог

Вообще-то, мне хотелось покончить с этим поскорее, но я все же заставила себя не спешить: закрыла жалюзи на всех трех окнах, открыла бутылку «Гави», достала два бокала, зажгла свечи. Привычные, всем известные ритуалы успокаивают. Он поставил на пол сумку, медленно снял куртку и, не сводя с меня глаз, повесил ее на спинку стула. Не говоря ни слова, я подняла бокал и сделала глоток. Взгляд гостя оценивающе скользил по картинам, а я все молчала, выдерживая эффектную паузу в ожидании его реакции.

– Неужели это…

– Агнес Мартин, – закончила за него я. – Да.

– Очень неплохо!

– Благодарю, – довольно улыбнулась я.

Снова тишина. Густую, плотную неподвижность венецианской ночи нарушил звук шагов по кампо, и мы словно по команде обернулись к окну.

– И давно ты здесь живешь?

– Некоторое время, – ответила я.

От напускной бравады, которую он демонстрировал в баре, не осталось и следа. Парень явно чувствовал себя неловко и выглядел неприлично юным. Разумеется, начинать придется мне. Я стояла в двух шагах от него с бокалом в руке. Глядя ему в глаза, я сделала первый шаг навстречу. Сможет ли он понять, что я пытаюсь сказать ему взглядом?

Беги! Беги без оглядки!

Сделав второй шаг, я протянула руку и дотронулась до его колючего подбородка. Медленно, гипнотизируя его взглядом, легко коснулась губ – это был даже не поцелуй, а обещание поцелуя – и тут же ощутила его язык во рту. А он не так уж и плох, подумала я, но отстранилась, одним движением сорвала с себя платье, бросила его на пол, потом туда же полетел бюстгальтер. Тряхнув волосами, я медленно провела ладонями по соскам и опустила руки.

– Элизабет! – прошептал он.

У кровати стояла ванна. Я взяла его за руку и повела к кровати, застланной простынями «Фретте», но на меня вдруг напало какое-то оцепенение. Привычные ощущения внезапно исчезли, и во мне не осталось ни гнева, ни желания. Я просто позволила ему сделать свое дело, а когда он кончил, резко села и радостно захихикала, изо всех сил изображая удовольствие. Главное – не дать ему заснуть! Растянувшись на влажной от пота простыне, я бросила жалкий сморщенный презерватив с каплей спермы на пол и повернула кран, открыв горячую воду.

– Я не прочь принять ванну и дунуть. Как тебе такой вариант?

– Конечно, не вопрос! Может, пофоткаемся?

Стоило нам потрахаться, как от его напускной галантности ничего не осталось. Чуть раньше, в баре, мне с трудом удалось отговорить его от селфи, и теперь он уже рылся в карманах валяющихся на полу джинсов в поиске своего долбаного телефона. Странно, что не выложил в Инстаграм фотографию собственного оргазма! На те недолгие секунды, что он елозил внутри меня, я и забыла, что он полный придурок. Внезапно то, что я собиралась сделать, показалось мне куда проще.

– Валяй, любовничек! Хотя погоди секунду! – бросила я через плечо, голышом прошла в гардеробную, нашарила в ящике упаковку бумажек для самокруток «Ризла» и на всякий случай вырубила Wi-Fi. Этому парню апдейты в режиме реального времени больше не понадобятся. Добавила в ванну немного холодной воды и капельку миндального масла, открыла тяжелый старинный шкаф, достала пару полотенец и села в ванну, погрузившись в облака пара со сладковатым ароматом розового масла.

– Запрыгивай! – бросила я через плечо, неторопливо вытряхивая табак из сигареты.

На ручке моей сумки был повязан платок от «Эрме» в бирюзовых и синих тонах с черкесским орнаментом, я быстро сняла его и спрятала за спиной.

– Погоди, сейчас прикурю, – шепнула я. – Вот, держи! – Я с довольным видом протянула ему косяк, в котором не было ровным счетом ничего, но узнать об этом моему незадачливому любовнику уже не доведется.

Пока он затягивался, я быстро накинула платок ему на шею и туго затянула, заправив за уши. Он тут же поперхнулся дымом, стал задыхаться и судорожно бить руками по воде. Упираясь ногами в край ванны, я изо всех сил откинулась назад, в сторону кровати, и продолжала тянуть платок. Он сучил ногами, но так и не мог опереться о скользкую от масляной воды ванну. Прикрыв глаза, я начала отсчет. В правой руке он продолжал по-дурацки сжимать промокший косяк и одновременно пытался схватить меня за запястье, но ему это не удавалось, пальцы скользили в миллиметре от моих рук. Двадцать пять… Двадцать шесть… Я не чувствую ничего, кроме дрожи в мышцах от нагрузки, не слышу ничего, кроме собственного дыхания, а его тело корчится в конвульсиях. Двадцать девять… Это ничего не значит. Тридцать… Это ничего не значит. Он стал заметно слабеть, но потом вдруг смог засунуть под платок сначала один палец, потом кулак и рывком бросил меня вперед, однако от усилия погрузился под воду, а я быстро выскочила из ванны, встала ему на грудь левым коленом и навалилась всем весом. У меня лопнул сосуд на глазу от напряжения, но моя жертва все еще билась под водой, на поверхность поднимались пузыри. Отпустив платок, я погрузила руки в воду, вслепую пытаясь нащупать его лицо и горло. Он попытался укусить меня слегка пожелтевшими зубами, но тут пузыри перестали появляться. Сквозь розовато-молочную воду я не видела его лица. Я медленно восстановила дыхание, расслабила сведенные от напряжения мышцы лица, но только я собралась приподняться, как вода в ванне вдруг всколыхнулась и он бросился на меня. Навалившись всем телом, я оседлала его, пытаясь не дать поднять голову. Мне снова удалось погрузить его в воду, прижав локтем, потом извернуться так, чтобы закинуть ноги ему на плечи. В таком положении мы находились довольно долго, пока с моего лица в ванну не капнула кровавая слеза.

Наверное, именно этот едва различимый звук и напомнил мне обо всем. А может быть, аромат миндального масла в поднимающемся от воды паре или прохладная пленка на поверхности воды. Тот холодный вечер, бесконечная тишина, первое мертвое тело под моими руками. Едва заметная линия разлома внутри меня превратилась в зияющую пропасть, и захватывающая дыхание сила мгновенно перенесла меня в тот день. Время словно сжалось, прошлое сконденсировалось и вернулось ко мне. Я так давно оставила ту девочку в прошлом, что уже и не вспоминала о ней. Она никогда не была живой в полном смысле этого слова, говорила я себе, но сейчас я как будто бы впервые увидела ее. В оцепенении я снова погрузила руки в воду, но там не было ничего, кроме чужого мертвого тела. Это нужно было сделать, вот только я никак не могла вспомнить зачем. Его рука дернулась вверх, я накрыла его пальцы своими, будто играя на водяной флейте. Не знаю, долго ли я смотрела на рябь на воде: может, несколько минут, а может, и час. Когда я пришла в себя, вода уже остыла.

Наконец я вытащила из-под себя тело и обнаружила, что его глаза открыты. Значит, последнее, что он видел на этом свете, – моя раскрытая вагина.

Скользкая кожа слегка порозовела и опухла, как свежевыпеченный хлеб, губы уже начали сереть. Голова запрокинулась назад, в свете свечей никаких отметин на его горле я не заметила. Схватившись за край ванны, я вылезла. Ноги предательски дрожали. Как только я отпустила его, тело тут же ушло под воду, и мне пришлось вытащить затычку, путаясь в его мокрых всклокоченных волосах. Пока вода утекала, я сходила за полотенцем, потом вытерла ему грудь и положила ладонь на сердце – ничего. Я наклонилась и потянула уставшие мышцы. Пол был залит водой, край ванны испачкан кровью и табачными крошками. Надо отмыть тут все горячей водой.

Чтобы вытащить тело из ванны, пришлось его практически обнять. Труп оказался тяжелым. Когда мне наконец удалось положить его на пол, я прикрыла тело полотенцем и села рядом, скрестив ноги. Так я просидела до тех пор, пока тело не остыло.

Слегка приподняв полотенце с его лица, я наклонилась и прошептала ему на ухо:

– Меня зовут не Элизабет, а Джудит!

Часть первая

Отражение

Восемью неделями ранее…

Одевалась я под песню Коула Портера «Miss Otis Regrets» в исполнении Эллы Фицджеральд. Эта песня всегда поднимала мне настроение. Спальню в своей квартире на площади Санта-Маргерита я превратила в гардеробную: зеркальные шкафы «Молтени» вдоль стен, туфли, сумки, шарфы – все на виду, все в зоне доступа, и это тоже поднимало мне настроение. Квартиру я выбрала на piano nobile, с видом на площадь и старинный рыбный рынок, отделанный белым камнем. Одну из стен гостиной я снесла, чтобы увеличить пространство, а в изножье кровати, прямо перед одним из трех арочных окон, поставила ванну на массивном основании из зеленого мрамора. Ванная комната, выложенная античными персидскими изразцами, находилась за гардеробной на месте бывшей лестничной клетки. И это были еще далеко не все радости нового дома Элизабет Тирлинк. Архитектор долго ворчал по поводу несущих балок и разрешений на перепланировку, но через девять месяцев после моего прибытия в Венецию я обнаружила, что расплата за грехи делает невозможное возможным. На стенах я развесила приобретенные в Париже картины – Фонтана, «Сусанна и старцы» и Кокто, добавив к ним еще одну современную работу: небольшую картину Агнес Мартин в белых и дымчато-серых тонах, которую приобрела на «Paddle8», онлайн-аукционе в Нью-Йорке. Кроме того, я воссоединилась и с остальными французскими шедеврами, за исключением лишь обезглавленного трупа Рено Клере, который навеки остался в наглухо заколоченном ящике в хранилище предметов искусства недалеко от Венсенского замка. Что бы там обо мне ни думал этот архитектор, утечки мне были совершенно ни к чему.