Опасные виражи - Анатолий Лившиц

Опасные виражи

Сборник повестей

Анатолий Яковлевич Лившиц

© Анатолий Яковлевич Лившиц, 2015

© Виктор Федорович Вирт, дизайн обложки, 2015

Редактор Евгения Викторовна Рамбл

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Опасные виражи

В третий сборник казанского автора, пишущего в жанре мелодрамы, вошли шесть повестей, действие которых происходят на территории Англии и Франции. Персонажи этих остросюжетных и динамичных повестей, читающихся на одном дыхании, мыслят неординарно, совершают непредсказуемые поступки, вызванные необычными снами, таинственными видениями и неведомыми, но властными голосами, раздавшимися из ниоткуда. В этих повестях есть редкие, но запоминающиеся эротические эпизоды и не поддающиеся логичному объяснению мистические моменты, которые уводят за пределы реальности, где отсутствуют логика и здравый смысл. Это делает повести захватывающими, увлекательными и извилисто неожиданными, подобно тропинками в многоходовом лабиринте, и придаёт им некий то светлый, а то, иногда, и тёмный сверхъестественный оттенок.

Эти своеобразные повести рассчитаны на тех читателей, которые любят острые ощущения и внезапные повороты судьбы, на которых можно встретить как опасную, возникшую неожиданно, угрозу смерти, так романтичную любовь, уводящую из обычной реальности в необычный мир грёз и фантазий. Герои этих оригинальных повестей ходят по острию ножа и нередко расплачиваются своими жизнями как проявленное ими любопытство, так и за свои непредсказуемые поступки, на которых их побуждают высшие силы.

В этом сборнике, как и в первом, есть истинно верующие, которые держаться особняком, изучают Библию и, имея только самое необходимое, получают иногда от Бога откровения, поддерживающие их дух, есть религиозные особы, умеющие красиво проповедовать библейские слова, но не верящие в них, и есть мирские, ищущие плотских удовольствий. Их пути смешаны, что придаёт содержанию своеобразный колорит и делает его драматичным. Надеюсь, что этот сборник вызовет интерес у тех, кто любит внезапные ситуации и на крыльях детской мечты улетает в свой собственный выдуманный мир, навеянный цветными снами и рисунками мистического воображения.

Девушка-странница —Божья избранницаПо вьющемуся лентой шоссеИдёт, напеваяО розах из рая,Растущих в цветной полосе.В дома заходя, говорит она странноО том, что на небе живёт постоянноДухом своим, по земле только бродитИ тело своё по местам разным носит.Словно обузу, с которым готова,В любую минуту расстаться без слова.Жители домиков думают: «Странная,Чудаковая, неординарная,Нищая духом, зато так свободна,Что денег не просит и ест отрешённо.Но, тем не менее, её принимают, как божью вестницу, и угощаютВодой и едой и в котомку кладутДеньги за тихий молитвенный труд.Она не надеется только на Бога,Поёт для Него и без всякого долга,Или ответственности перед людьми,Словами играя, как песнями рая.Их превращает в весёлые дни.А ночью блаженно она отдыхает —Под деревом спит или с Богом вступаетВ необъяснимый чудной диалог,Ей только понятный, такой благодатный,Что в ней появляется звёздный цветок.

Восхождение на трон

1

Он не знал, откуда он появился, но отчётливо помнил то место, где он находился до своего появления в земном пространстве. В том удобном месте ему было тепло, спокойно и безопасно и он, чувствуя полное умиротворение, не имел никакого желания шевелиться. Как будто он был в тёплой, как парное молоко воде и, неподвижно смотря в одну точку, ощущал абсолютный покой. И вдруг он этого покоя лишился. Почувствовав внезапный толчок, он отделился от этого бесподобного места, как пробка от откупоренной бутылки, и издал свой первый громкий крик, выражающий шумный протест против своего появления в этом мире. Открыв глаза, он увидел пространство, заставленное какими-то непонятными предметами. Позже он узнал, что эти предметы называются кроватями, что на них имеются такие вещи как подушки, что те и другие предназначены для отдыха и спокойного сна.

А пока он лежал под серым потолком и, ничего не понимая, смотрел на двуногих существ в белых халатах, ходивших между кроватями и раздававших что-то таким же двуногим существам, лежавшим на кроватях. Позже он узнал, что эти двуногие существа называются женщинами или представительницами прекрасного пола с той лишь разницей, что носящие белые халаты называются ещё и медсестрами, а лежавшие на кроватях без них – пациентки. Ещё он узнал, что медсестры раздают пациенткам таблетки, имеющие белый как снег вид. На пациентках вместо белых халатов были платья или юбки, как и на его матери, вытолкнувшей его в пространство этого мира и ушедшей в другое пространство во время этого выталкивания. На ней было тёмное платье, и лежала она в отдалённом месте, с тем же неподвижным видом, какой был у него, когда он находился в удивительном месте и ощущал совершенный покой.

– Умерла? Лора умерла? – этот вопрос, заданный субъектом мужского вида женщине в белом халате, оказался первым, что он услышал. Он совершенно не понял этого, но по расстроенному выражению лица женщины догадался, что она не в состоянии утешить того, кто задал ей этот вопрос.

– Ваша жена умерла от сильного кровотечения, мистер Сандлин, – снова услышал он непонятные слова и на этот раз увидел огорчённое лицо мужчины в белом смокинге. – Это был непредвиденный случай и от её внезапной кончины доктор впал в шок, правда, этот шок был недолгим. Через несколько минут он пришёл в себя, но был в таком замешательстве, что вышел из кабинета в полной растерянности. Последовала короткая пауза, а когда она закончилась, медсестра выразила сожаление по поводу того, что мистер Сандлин больше не сможет увидеть свою жену живой.

– Зато, – она с большим усилием улыбнулась. – Зато вы можете увидеть живым вот этого малыша, – она подошла к кровати, на которой лежал он, и погладила его по головке. – Он очарователен, не так ли? К сожалению, у меня нет детей, и я бы с удовольствием заимела такого как он.

В следующую минуту она взяла его на руки и отдала субъекту, лицо которого помрачнело от горя. Опечаленный неожиданной смертью жены, Томас Сандлин с тоской подумал, что ему придётся воспитывать ребёнка одному и что на нём лежит ответственность за его будущее.

– Это ваш сын, мистер Сандлин, – опять услышал он непонятные слова медсестры. – Ваша жена умерла во время родов, но ваш сын будет жить. Я чувствую, что он будет жить долго и счастливо. Его ждёт большое будущее, мистер Сандлин.

– Что побуждает вас так думать? – вторглись в его слух слова субъекта, у которого он был на руках.

– Моё предчувствие, мистер Сандлин. Мне кажется, что ваш сын будет выдающейся личностью. Может быть, о нём узнает весь мир. Вы можете не верить, но моё предчувствие меня не обманывает. Вашего сына ждёт мировая слава и властное величие.

Не поверив ей, но почему-то запомнив её слова, Томас с ребёнком в руках, охваченный глубокой печалью, побрёл из роддома домой. Мысль о смерти Лоры не укладывалась в его разуме, и ребёнок казался ношей, которую не хотелось нести. Тем не менее, придя в свою ставшую пустой квартиру, он положил ребёнка в детскую кроватку, специально купленную за месяц до его рождения. Эту кроватку, специально купила Лора, и от мысли о том, что он больше никогда не увидит её, ему стало так тоскливо, что захотелось выть волком. Он любил Лору больше жизни, жил для неё, и по её просьбе сделал ей ребёнка. И вот теперь её нет! Теперь она мертва, а этот ребёнок будет жить! Чёрт возьми, почему не наоборот? Было бы гораздо лучше, если бы умер ребёнок. Тогда бы Лора была бы жива. Она была бы сейчас с ним рядом, а ребёнок лежал бы бездыханным на кровати в роддоме. Ребёнок стал причиной её смерти. Теперь с ним рядом он, а не она. На кровати в роддоме осталась неподвижной она, а он лежит в детской кроватке у него дома. Теперь о нём надо заботиться, воспитывать и нести за него ответственность. Теперь он – отец, а этот малыш – его сын. Это частица его плоти и крови, и он должен беречь его как зеницу ока! А Лору он должен проводить на кладбище и опустить в холодную могилу. Как это печально и несправедливо, чёрт возьми!

Томас подошёл к кроватке и равнодушно посмотрел на своего отпрыска. В его памяти вновь зазвучали слова медсестры о том, что его малыш очарователен. Сейчас они показались ему нелепыми. Что может быть очаровательного в родившемся младенце? Он похож на небольшой кусок мяса, имеющий образ ребёнка, в котором существует человеческие признаки. У него нет волос, черты его только начали формироваться, сам он не представляет собой ничего, кроме живого маленького тела, способного издавать шумные звуки. В этом естественном, появившемся несколько часов назад существе нет ничего очаровательного. Что медсестра сказала о его будущем? Что его ждёт мировая слава и властное величие? Какой вздор! Откуда это она взяла? Этого не может быть, потому что он имел неосторожность появиться в обычный семье лондонских служащих. Его мать работала секретарём в коммерческой фирме, отец – директор музея изобразительных искусств, поэтому на большое будущее ему нечего рассчитывать. В лучшем случае он может получить высшее образование и работу по специальности, но о большем нечего и думать. Эта медсестра не цыганка и её предчувствие не имеет никакого значения.