Опасные виражи - Анатолий Лившиц

«О ком здесь написано? – подумал Филиус, прочитав до конца восьмой стих. – Неужели обо мне?» – в его памяти всплыли слова внутреннего голоса, услышанные им в момент выхода из собора святого Павла.

«Да, – подтвердил их вновь неожиданно зазвучавший голос. – Ты станешь тем, о ком здесь написано». «Я? – Филиус в замешательстве побледнел и закрыл Библию. – Наверное, мне будет приятно стать кумиром поклонения многих, но каким образом я им стану?» Этот вопрос остался без ответа, и задумчивое лицо Филиуса приобрело растерянное выражение.

5

Прошло ещё несколько лет. Филиус стал красивым юношей, от которого стало трудно отвести взгляд. Все молодые воспитанницы детского дома были влюблены в него, однако он не проявлял симпатии ни к одной из них. Его волновали мысли о собственной судьбе и остававшийся без ответа вопрос, как он станет кумиром поклонения многих, не давал ему покоя.

– У меня для тебя сюрприз, – неожиданно сказал Фред Филиусу в день, когда последнему исполнилось пятнадцать. – Можешь считать это моим подарком, но что это за подарок ты узнаешь, если в шесть часов вечера ты придёшь ко мне домой.

– Вы не захотели принести этот подарок в свой кабинет? – спросил Филиус, слегка удивившись.

– Мне надоело беседовать с тобой в кабинете. Пора для разнообразия проводить вечерние беседы дома. К тому же, я живу недалеко от детского дома, так что нетрудно будет меня найти.

Филиусу действительно не пришлось прилагать много усилий для того, чтобы найти седьмой дома на Ковентри-стрит. Вечером он зашёл во второй подъезд и, добравшись до пятого этажа на лифте, позвонил в тридцать седьмую квартиру.

– Ты точен как штык, – дружелюбно сказал Фред, открыв дверь ровно в шесть. – Проходи, располагайся как тебе удобно и будь как дома, но не забывай, что ты в гостях.

Филиус прошёл в центральную комнату и сел в стоявшее у окна кресло. Посмотрев вокруг, он узнал, что его собеседник обладает красивым жильём. Изысканная обстановка небольшой квартиры, в которой были круглый столик с возвышавшимся ночником, книжный стеллаж с цветными обложками, расставленными по цветам, тумбочка с телефоном, радио и телевизор. И, разумеется, кровать, над которой висела, похожая на бумажную розу, люстра – всё это понравилось Филиусу, и он по достоинству оценил тонкий эстетический вкус её владельца.

– Я живу со вкусом, – сказал Фред, отгадав мысли пришедшего гостя. – Я стараюсь иметь то, что нравится и делать то, что хочется, но это, к сожалению, не всегда удаётся. Жизнь вообще – скучная штука, состоящая, как правило, из одних и тех же мыслей, чувств, слов и поступков, но если войти во вкус сочетания приятного с полезным, то можно забыть о бесполезном и неприятном.

– А в жизни бесполезного и неприятного гораздо больше, не так ли? – спросил Филиус риторически.

– Если смотреть на жизнь с философской точки зрения, то в ней нет ничего полезного и бесполезного. Рано или поздно всё пройдёт, а то, что длится пока, является иллюзией. А если смотреть на неё глазами реалиста, не способного мыслить абстрактно, то жизнь для него является возможностью реализации своих эгоистичных желаний и амбиций. Один арабский мудрец сказал, что все люди делятся на негодяев и дураков. Если человек живёт для себя и старается приобрести всё, что хочет любым способом, то он – негодяй, если он этого не делает, – то – дурак.

– Философов и творческих особ негодяи считают дураками, не так ли? – спросил Филиус, которому с каждой минутой эта беседа нравилась всё больше. – Ведь они не стремятся ничего приобретать и живут не для себя, а для творчества.

– Творчество, требующее самоотдачи и самовыражения, кажется негодяям бредом идиота, не стремящегося к плотским удовольствиям и равнодушного к материальным благам. Поскольку негодяев гораздо больше, творческие индивиды могут только чувствовать среди них своё одиночество и презирать их.

– Это единственное, что им остаётся, – заметил Филиус, на губах которого появилась ироническая улыбка. – Презрение как способ защиты весьма язвителен. Сравнение негодяя с волком, оскалившим пасть, и их шумную толпу, жаждущую хлеба и зрелищ, со стаей шакалов, бегущих на стадион, ударяет не в бровь, а в глаз.

– Я хочу защитить тебя от негодяев, потому что ты к ним не относишься, – неожиданно произнёс Фред. – Иначе тебе будет трудно находиться среди них в течение так называемой «взрослой» жизни.

– И к кому же, по-вашему, я отношусь? – спросил Филиус без иронии. – К творческим дуракам?

– К философам-абстракционистам, – уверенно заявил Фред. – Таких мало и таким нечего делать среди конкретных реалистов, представляющих в своём большинстве обывателей и мещан.

– Как же вы намерены меня защитить?

– Удалить тебя от них, – Фред выжидательно посмотрел на Филиуса. – Бегство тоже является способом защиты, не правда ли?

– Вы хотите куда-то меня отправить?

– Пора тебя выводить на большую дорогу. В день своего совершеннолетия тебе придётся выйти из детского дома и обрести профессию. Ты уже решил кем быть?

– Ещё нет, – покачал головой Филиус. – Существует много разных профессий, но мне не нравится ни одна.

– Что же тебе нравится? – Фред устремил на юношу сосредоточенный взгляд.

– Быть собой.

– И всё?

– А разве этого мало?

– Может быть, и много, но без профессии ты не будешь иметь денег, а без денег никому не будешь нужен.

– А я и не стремлюсь быть нужным кому-то. Мне достаточно самого себя.

– Одинокий философ без денег не выживет в этом мире, – уверено произнёс Фред. – Для того, чтобы быть нужным только себе, нужна свобода, а без денег ты не сможешь её достать.

– Вы хотите помочь мне обрести безденежную свободу? – на губах Филиуса появилась ироническая улыбка.

– Я хочу помочь тебе в выборе профессии, – сказал Фред, выдвинув ящик из-под стола. – Профессия, которую предложу я, позволит тебе быть собой до конца своих дней.

– И какую же профессию вы собираетесь мне предложить?

– Звание священника тебя устроит? – неожиданно спросил Фред, достав из ящика конверт, где лежало письмо, полученное им вчера.

– Пожалуй, – немного подумав, ответил Филиус. – Священник живёт тихо-мирно, никого в себя не пускает и не выходит из себя. На проведение обрядов он затрачивает немного усилий и основное время, в течение которого проходит жизнь, проводит в одиночестве, позволяющем наслаждаться покоем и умиротворением.

– Замечательно! – воскликнул Фред, чуть не хлопнув в ладоши. – Такой ответ достоин аплодисментов. Мне кажется, тебя ждёт большое будущее, и с моей стороны будет большой ошибкой, если я не помогу тебе в него войти.

Фред вскрыл конверт, и через несколько секунд Филиус увидел белый лист, исписанный неровными буквами.

– В тот день, когда ты попросил у меня Библию, я подумал, что ты хочешь стать верующим и выбрать путь нравственной чистоты. Когда ты вернул Библию со словами, что эта книга тебе многое показала и многому научила, я решил, что ты хочешь стать священником и в тот же день написал письмо знакомой семье, проживающей в Ватикане.

– В Ватикане? – удивлённо переспросил Филиус. – Вы написали обо мне?

– Видишь ли, – сказал Фред не сразу. – Я подумал, что будет неплохо, если эта семья тебя усыновит. У них нет детей, поэтому ты своим появлением можешь их обрадовать.

– Вы хотите отправить меня в Ватикан?

– Хочу, но не знаю, хочешь ли этого ты, – Фред устремил на него серьёзный взгляд. – До дня твоего пятнадцатилетия от них не было ответа, и я думал, что уже не будет, но накануне дня твоего ангела я неожиданно получил от них письмо, в котором они просят тебя приехать. Если ты им понравишься, они тебя усыновят.

– Это и есть ваш сюрприз? – спросил Филиус, взглянув на письмо.

– Да, – ответил Фред. – Неожиданно, не так ли? Мне кажется, что если ты согласишься, то займёшь хорошее место под солнцем.

– Солнцу нет дела до тех, кто борется за место под ним, – серьёзно заметил Филиус. – Мне что-то не хочется уезжать отсюда. Здесь я имею кров, пищу, спокойную жизнь. А там – он вопросительно посмотрел на Фреда. – Что я буду иметь там?

– Там ты будешь иметь то же самое, – уверенно заявил Фред. – Эти пожилые люди заменят тебе родителей. Они создадут тебе все условия для спокойной жизни. С их помощью ты поступишь в религиозный колледж, после окончания которого, станешь священником или епископом.

– Почему вы хотите, чтобы я стал церковным служителем?

– Потому что хочу обеспечить тебе спокойную жизнь. По-моему, церковь является самым подходящим местом для такой жизни. Стены храма надёжно защищают от царящих в мире многочисленных соблазнов и мирской суеты, не так ли?

Филиус вспомнил, что несколько минут назад он уже говорил об этом в немного другой форме. Решив не возвращаться к вопросу о своём будущем, он захотел узнать кое-что из прошлого Фреда и спросил: