ЖИЗНЬ в стиле С - Елена Муравьева

Муравьева Елена

ЖИЗНЬ в стиле С

ЖИЗНЬ

— Опять ты?

— Я ведь имею право. — Таня смущенно улыбнулась. Полина предупредила сразу: услуги ее не дешевы, поэтому, если у клиента возникают сомнения по поводу сделанного предсказания, она готова повторить процедуру еще два раза. После этого надо принимать решение иначе информационный канал закроется и ситуация станет необратимой.

— Раз так, заходи.

Третий, последний визит не принес облегчения. Глядя в глубину хрустального шара, экстрасенша, скучая, изрекала знакомые уже истины:

— Как я тебе и говорила: человек, предназначенный тебе судьбой, живет в нашем городе. Зовут его Андрей Рощин. Он — твоя половинка. Твое счастье. Твоя удача. Вы предопределены друг другу. Ему положено любить и заботиться о тебе. Тебе — рожать и растить его детей. Трижды судьба сводила вас и трижды ты оказалась слепа, глуха и недогадлива. За что и наказана.

Потрепанная колода карт подтвердила приговор:

— В этой жизни, голубушка, он для тебя потерян. Между вами пропасть. Вы чужие. Он никогда не полюбит тебя. Есть только один выход…

— Какой? — иронично полюбопытствовала Таня на первом сеансе, расценив многообещающее вступление, как повод «позолотить ручку».

Однако, здесь играли в другие игры.

— Ты должна предотвратить убийство, — грянуло неожиданное. — И спасти нескольких ребят, погибших в 1906 году.

Татьяна испугалась: «Господи, да она сумасшедшая!»

— Тебя предупреждали, — напомнила Полина, наслаждаясь произведенным эффектом.

Действительно, соседка Валерия Ивановна, рассказывая про Полину, велела ничему не удивляться: «Все ее пророчества кажутся диким бредом, но сбываются в обязательном порядке. Почему? Никто не знает. Даже она сама!»

— Спасешь ребят — получить умного, честного, обеспеченного мужика и будешь жить с ним до скончания века в любви и согласии. Не спасешь — мыкаться тебе и страдать дальше.

— Каких ребят? Тех, что жили в 1906 году? — на всякий случай уточнила Таня.

– Да.

– Но они же давно умерли!

— Ты не умничай, а решай! Будешь, устраивать судьбу или нет?!

— Буду.

— Тогда говори «да» и принимайся за дело!

— Но как? Вы меня на машине времени отправите в прошлое?

— Нет. Оно к тебе само явится.

— Кто?

— Прошлое.

Так началась эта история. Странная женщина, странные слова, странные дурацкие поступки, удержаться от которых не хватило сил. После первого сеанса Таня помчалась по указанному адресу. Суженый-ряженый обитал в симпатичном двухэтажном коттедже, затерявшемся среди блочных высоток. Ого! От восхищения у Тани перехватило дух. Сам герой тоже выглядел убедительно: под сорок, среднего роста, крепкого сложения, с густой русой шевелюрой и уверенным профилем, он подкатил к дому на молочном Оппеле; поздоровался с пожилой теткой, выгуливающей неподалеку кудлатую собачонку, достал ключи, стал открывать калитку. Таня удовлетворенно улыбнулась: мужик производил приятное впечатление, а главное, был при деньгах.

Воодушевленная последним обстоятельством, на следующее утро она отпросилась с работы и «села в засаду» на ближайшей к особняку лавочке. План был прост: познакомиться с Рощиным, дальше действовать по обстоятельствам. Предупреждение Полины: «Ничего не получится. Пока ребятки из прошлого в опасности — ты для Андрея ноль. Пустое место. Хоть убейся, он на тебя не обратит внимания», — энтузиазма не убавило, все казалось разрешимым.

При свете солнца дом выглядел еще лучше. И еще заманчивее. Стать хозяйкой в этом богатеньком уютном мирке с каждой минутой хотелось все сильнее. «Детям было бы здесь хорошо», — вились в мозгу жадные мысли. В разыгравшемся воображении цена, предложенная Полиной, уже не казалась фантастической. «Убийство — так убийство, 1906 — так 1906», — думала Таня. — Валерия Ивановна вон послушалась и теперь счастлива. Может и мне повезет»

Рощин появился около полудня, мазанул безразличным взглядом по улице и прохожим, захлопнул железную калитку, зашагал в сторону ближайшего супермаркета. Таня припустила следом. На бегу достала зеркальце, тронула помадой губы, провела расческой по волосам и томным голосом впечатала в широкую спину:

— Простите, не подскажете который час?

Сейчас…сейчас… предвкушая невероятное, билось сердце.

Рощин обернулся.

— Нет, — буркнул раздраженно и продолжил путь.

Ах, так! Таня закусила губу, упрямо нахмурилась. Мы еще посмотрим: кто кого, решила сердито и через десять минут снова окликнула Рощина.

— Простите… — с ленивой кошачьей грацией она удивленно вскинула голову и растянула губы в сладчайшей улыбке. Стройная, нарядная, надушенная, с восторженным огнем в глазах. Не женщина — мечта, соблазн, упоение. — Не подскажете, где школа № 159?

— Школа? — Андрей ткнул пальцем куда-то влево, — школа там.

Таня замерла. Рощин не мог не заметить ее красоты и почти откровенного женского призыва. Он должен был отреагировать. Если Полина не врала, если он жил один, ему ничего не мешало завести легкий пустой разговор, ничего не стоило пригласить к себе симпатичную молодую женщину на чашку кофе. Ничего? Глядя в удаляющуюся спину человека, с которым она могла быть счастлива, Татьяна ненавидела ребят, погибших в 1906 году. Из-за них Андрей, словно заколдованный принц из сказки, не видел ее, не слышал, не чувствовал. И не желал видеть, слышать, чувствовать.

— Каким образом Рощин связан с погибшими ребятами? — второй визит к Полине начался с вопросов.

Экстрасенша не собиралась ничего объяснять.

— Я знаю, что надо делать, а почему не имею ни малейшего представления.

— Откуда вы это знаете?

— Талант такой. — Полина устало прикрыла веки.

— И все же?!

— Прошлое, настоящее и будущее всех людей связано между собой. Благодаря своему дару я вижу эти связи и могу помочь скорректировать человеческую судьбу. В твоем случае, чтобы состоялся счастливый союз с Рощиным, надо изменить события 1906 года. Понятно?

— Нет.

— Вот и хорошо.

— Ничего хорошего! Прошлое нельзя изменить! Его нет! Я не желаю участвовать в афере!

— Не участвуй. Никто не заставляет.

Легко сказать — не участвуй. Как остаться спокойной, зная, что человек, предназначенный тебе судьбой, живет не где-нибудь в тридевятом царстве, в невообразимой недосягаемой дали, а здесь близко, рядом, чуть не на соседней улице? Каждый день Таня таскалась к дому Рощина, часами караулила и, как последняя идиотка, цеплялась к мужику по любому поводу. Напрасно! Как предупреждала Полина, Андрей, судя по пустым равнодушным глазам, даже не замечал, что к нему пристает все время одна и та же женщина.

— Хватит толочь воду в ступе. — Третий сеанс закончился категорический требованием. — Решай! Даю минуту на размышление, — Полина откинулась на спинку кресла, протяжно вздохнула.

Таня пожала плечами.

— Я не могу так сразу.

— Можешь, надо только захотеть. И имей в виду — время пошло!

Тик-так, тик— так…бежали, летели, мчались, обрывались в вечность секунды, напоминая о тяжелом прошлом, безрадостном настоящем, неопределенном будущем. Круша сомнения, секунды требовали: решай. Секунды твердили: соглашайся, будь что будет, хуже, чем сейчас не получится.

«Мне нечего терять. И нечего бояться. Я рискну», — думала Таня. Что бы ни сулило безумное предложение, к худшему в ее жизни меняться было нечему.

— Я …согласна.

— Молодец, — Полина искренне обрадовалась. — Надо спасти ребят.

Какие к черту ребята? Таня раздраженно закусила губу. Она не хотела никого спасать. Никого кроме себя. Себя бедной, несчастной, горемычной.

— Если ты не пропустить через свое сердце чужую беду, не вложить душу в дело, которым занимаешься, ничего не произойдет и Андрей тебя не полюбит, — предупредила экстрасенша. Прочитать нехитрые эгоистичные мыслишки не стоило трудов. — И хватит об этом. Ты свое слово сказала, теперь мой черед. Итак: наведайся на неделе в парочку антикварных салонов. В воскресенье заскочи на «блошиный» рынок, найти старуху в фиолетовой шляпе и купи у нее старую сумку. Поняла?

— Да.

— Раз, поняла, иди-исполняй. Сеанс закончен!

— Что?! — возмутилась Таня. — На хрена мне салоны и барахолка? Какая еще старуха с сумкой?

— Больше никаких вопросов! Ты свое получила. — Полина решительно направилась в коридор.

У порога она сердито буркнула:

— Не поминай лишнего и прощай.

После душной пыльной квартиры, после напряженного разговора, свежий воздух показался упоительно сладким. Таня вздохнула глубоко, освобожденно и вдруг удивилась: «Что, значит, не поминай лишнего?» Она ничего не помнила. Голова была пустая, словно надутый резиновый шарик.