Папочка-длинные-ноги - Джин Вебстер

Вебстер Джин

Папочка-длинные-ноги

Джин Вебстер

Папочка-длинные-ноги

Перевела с английского Зоя Корнеева

ДЖИН ВЕБСТЕР родилась в 1876 году в Нью-Йорке. Она принадлежала к известной семье издателей. Названная Алисой Чандлер Вебстер, она сменила имя, еще учась в колледже, - точно так. как поступила ее самая известная героиня в "Папочке-Длинные-Ноги". Ее двоюродным дедушкой был Марк Твен, а ее отец разбогател после того, как издал "Приключения Гекльберри Финна". Это дало ему возможность послать дочь в дорогой пансион, а затем в Вассар. В Вассаре Джин Вебстер начала писать болтливую колонку о своем колледже для местной газеты. Позже она собрала эти колонки и. издала отдельной книгой, названной "Когда Патти попала в колледж". Позже Джин Вебстер стала известна как ведущая американская юмористка, а ее роман "Папочка-Длинные-Ноги" стал настоящим бестселлером, удачной пьесой и основой для пяти (по крайней мере) направлений, включая музыкальное (в 1955 году) с Лесли Кэрон и Фрэдом Астером. Она умерла в 1916 г. вскоре после появления "Дорогого врага" продолжения "Папочки-Длинные-Ноги".

Голубая среда

Первая среда каждого месяца - был Совершенно Ужасный День, который нужно было ждать со страхом, выносить с мужеством и забыть как можно скорее. На каждом этаже не должно быть ни пятнышка, на каждом стуле ни пылинки, на каждой кровати - ни морщинки. Девяносто семь скорченных маленьких сирот должны быть вычищены и одеты в свеженакрахмаленные льняные полосатые одежды; и всем девяноста семи напоминали о хороших манерах и приказывали говорить "Да, сэр", "Нет, сэр", - всякий раз, когда к ним обращался опекун.

Это было несчастное время, и бедная Джеруша Аббат, будучи старшей из сирот по возрасту, должна была принимать на себя главный удар. Но и эта особая среда, подобно другим своим предшественницам, добралась, наконец, до финала. Джеруша освободилась от буфета, где она делала сэндвичи для гостей приюта, и возвратилась наверх выполнять свою обычную работу. Под ее особым контролем была комната F, где одиннадцать малышей, от четырех до семи, занимали одиннадцать детских кроваток. Джеруша собрала своих подопечных, привела в порядок их растрепанные волосы, вытерла им носы и выстроила в благонравную послушную линию по направлению к столовой, где в течение блаженного получаса они будут заниматься хлебом с молоком и сливовым пудингом.

Затем она плюхнулась на диван у окна и прислонилась пульсирующим виском к холодному стеклу. Сегодня она была на ногах с пяти часов утра, выполняя любое приказание сварливой и суетливой экономки. Миссис Липпетт за кулисами не всегда выдерживала то спокойствие и благородное достоинство, с которым принимала Опекунов и дам-гостий. Джеруша пристально смотрела через открытый, вытянувшийся от мороза газон, поверх высокого железного забора, отмечавшего границы приюта, на неровную поверхность горных хребтов с разбросанными внизу поместьями, на шпили деревенских построек, поднимающихся из ветвей голых деревьев.

Подходил к концу день - по ее понятиям, довольно успешный.

Опекуны и инспектирующий комитет выполнили свои обходы, прочли свои отчеты, выпили свой чай, а сейчас торопились к своим приветливым домашним очагам, чтобы забыть надоедливые заботы до следующего месяца. Джеруша подалась вперед, наблюдая с любопытством - и ощущением тоски - вереницу колясок и автомобилей, которая выкатывалась из приютских ворот. В воображении она ехала то в одном, то в другом экипаже к большим домам, рассеянным вдоль склона горы. Она рисовала себя в меховом манто и бархатной шляпе, украшенной перьями, откинувшейся на сиденье и небрежно шепнувшей водителю: "Домой!" Но на пороге дома эта картина делалась расплывчатой.

У Джеруши было воображение, - которое, как говорила Миссис Липпетт, доведет до беды, если она не побережется, - но сильное ее воображение, каковым оно и было, не могло унести ее дальше парадного крыльца роскошного дома, куда она должна была войти. Бедная, полная страстного желания, безрассудно смелая маленькая Джеруша за все свои семнадцать лет никогда не ступала за порог обычного дома; она не могла даже представить картину каждодневных, обычных дел тех, других людей, которые продолжали жить, не тщась заботами о сиротах.

Дже-ру-ша Аб-бат,

Тебя вызывают в контору,

И, я думаю, тебе

Лучше поторопиться!

Томми Диллон, присоединившись в хору, напевая, поднялся по ступенькам, а затем пошел вдоль коридора: его пение становилось громче по приближении к комнате F. Джеруша оторвалась от окна и встретилась лицом к лицу с жизненными трудностями.

"Кому я понадобилась?" - она вклинилась в песнь Томми нотой пронзительной тревоги.

Миссис Липпетт в конторе, И, я думаю, она сошла с ума. Эх, люди! исполнил речитативом набожно Томми, но его интонация была сердитой. Большинство бесчувственных маленьких сирот испытывало симпатию к заблудшей сестре, которую вызывали в контору пред очи раздраженной экономки; а Томми вообще преданно любил Джерушу, несмотря на то, что она часто одергивала его и заставляла сморкаться.

Джеруша отправилась в контору молча, решительно сдвинув брови. "Что же я сделала не так? - гадала она. - Сэндвичи были недостаточно тонкими? Или в ореховый торт попала скорлупа? Или знатные леди обнаружили дырку в чулке Сьюзи Хауторн? Или - о ужас! - один из ангелоподобных младенцев ее собственной комнаты "наделзил" Опекуну?"

Длинный холл на нижнем этаже не был освещен, и, когда она спустилась вниз, последний Опекун, стоял, готовясь выйти, в проеме открытой двери, что вела к воротам. Джеруша поймала лишь мимолетное впечатление - человек был чрезвычайно высокого роста. Он помахал рукой шоферу автомобиля, ждущему на извилистой аллее. Когда автомобиль тронулся и приблизился, яркий свет передних фар резко отбросил тень человека на внутреннюю стену. Тень получилась с гротескно вытянутыми руками и ногами и прыгала по этажу вдоль стены коридора. Это было очень похоже на огромного колышущегося долгоножку*.

* Долгоножка (насекомое) - доел, "Папочка-длинные-ноги".

Озабоченный, хмурый взгляд Джеруши сменился легкой улыбкой. По природе своей она была душой солнечной и всегда хваталась за малейший повод, чтобы посмеяться. Но развлечение забавным видом Опекуна добра не сулило.

Она приблизилась к конторе, ободренная увиденным, и явила свое улыбающееся лицо миссис Липпетт. К ее удивлению, экономка так же, как и Джеруша, если не улыбалась в буквальном смысле, то, по меньшей мере, была приветливо-вежлива.

- Садись, Джеруша, я должна кое-что сообщить тебе.

Джеруша опустилась на один из ближайших стульев и ждала, затаив дыхание. Автомобиль скользнул фарами по окнам. Миссис Липпетт скользнула за ним глазами.

-Ты обратила внимание на джентльмена, который только что ушел?

-Только на его спину.

-Это один из самых богатых наших Опекунов, и он пожертвовал для приюта

большую сумму. Я не могу назвать его, он специально поставил условие, чтобы имя

его оставалось неизвестным.

Зрачки Джеруши слегка расширились: она не привыкла к тому, чтобы в конторе с ней обсуждали эксцентричные поступки Опекунов.

-Этот джентльмен проявил интерес к нескольким нашим мальчикам. Помнишь

Чарлза Бентона и Генри Фрейза? Они оба были направлены в колледж мистером...

этим Опекуном, и оба отплатили хорошей учебой и успехами за те деньги, что были

израсходованы на столь благородное дело. Другой платы джентльмену и не нужно.

-Прежде его филантропия была направлена исключительно на мальчиков: я никак

не могла заинтересовать его хоть в малейшей степени продолжением образования

девочки, какой бы достойной та ни была. Он, могу я тебе сказать, о девочках не

заботился.

-Не заботился, мадам, - прошептала Джеруша. Ей показалось, что здесь

необходимо было что-то ответить.

- Сегодня на регулярной встрече был поднят вопрос о твоем будущем.

Миссис Липпетт выждала паузу, затем продолжила в медленной, спокойной

манере, стараясь, чтобы у ее слушательницы внезапно напряглись нервы.

- Обычно, как ты знаешь, детей после шестнадцати лет не держат в приюте,

но для тебя было сделано исключение. Ты окончила нашу школу в четырнадцать и

в учебе проявила себя очень способной, - не всегда, я должна сказать, это

относится к твоему поведению, - это дало возможность разрешить тебе продол

жить учебу в сельской средней школе. Сейчас ты ее кончаешь, и, разумеется,

приют не может далее быть за тебя ответственным. Если на то пошло, ты имела на

два года больше, чем большинство детей.

Миссис Липпетт опустила тот факт, что Джеруша в течение этих лет усердно отрабатывала свое содержание и что порядок в приюте всегда был для нее на первом месте, а образование - на втором, и в дни, подобные нынешнему, ее всегда оставляли в приюте для уборки.