Круги по воде (сборник) - Мариэтта Роз

Круги по воде

Повести

Мариэтта А. Роз

© Мариэтта А. Роз, 2015

© Марина Галимджанова, дизайн обложки, 2015

© Екатерина Голубовская, фотографии, 2015

© Лидия Дасманова, фотографии, 2015

© Алена Карпова, фотографии, 2015

© Ольга Коврова, фотографии, 2015

© Вячеслав Кондратов, фотографии, 2015

© Ксения Прудникова, фотографии, 2015

© Юлия Рыжонина, фотографии, 2015

© Татьяна Шкарина, фотографии, 2015

Редактор Мариэтта А. Роз

Корректор Влада Романенко

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Девочка из Пентагона

Стилягам, битникам, панкам, рокерам, металлистам, готам, байкерам…

Всем тем, кто не боится быть другими.

Я родилась и выросла в Пентагоне.

Я – девочка из Пентагона.

1984—1986 гг.

Моё детство прошло в старом сталинском доме, расположенном в самом центре Новосибирска. Шесть подъездов, семь этажей, высоченные потолки, огромные окна. Большой, просторный. Рядышком – три четырехэтажки. Всё вместе – один большой двор.

Тогда считалось хорошим тоном знать не только своих соседей по площадке, но и вообще всех в округе, как в деревне. Имя, род деятельности, семейное положение, хобби. Особенно хорошо были знакомы друг с другом мы – дети.

Нас, детей, в те времена вообще было много, самых разных возрастов! И все мы учились либо в 99-й школе, либо в 42-й. Совсем мелкие, вроде тогдашней меня, ходили в один садик, расположенный неподалеку.

…Они появились где-то в 1984 году, может чуть раньше. Почему-то выбрали наш дом. А мы почему-то их не прогнали.

И взрослые, и дети отнеслись к ним, таинственным пришельцам, настороженно, с опаской, но при этом с любопытством.

Выглядели неформалы тех лет совсем не так броско, как например, современные, но на общем фоне всё-таки сильно выделялись. Никаких идейно выдержанных полубоксов, нарочитая небрежность в одежде. Цвета в основном тёмные – синий, чёрный. У парней – длинные чёлки, у девчонок – лак на ногтях.

Фенечки, банданы, многочисленные заклепки, пирсинг и замысловатые разноцветные прически появятся позже. Все-таки на дворе 84 год, и, чтобы выйти на улицу с ирокезом, нужно быть по-настоящему сумасшедшим.

Вели они себя тихо. Никаких драк, никакого мусора. Крепко держались друг друга. Но, несмотря на внешнюю общность, их внутренние коалиции были заметны, хотя и непонятны наблюдателям со стороны. Они строго поделили между собой подъезды: панки обитали в третьем, металлисты – в четвёртом, в моём, пятом, – рокеры.

В тёплое время года ровно в восемь вечера они дружной толпой выходили на улицу и терпеливо ждали, когда родители уведут нас, малышей, с площадки. Стояли спокойно, тесными группками, издалека похожие на большие чёрные тучи. У многих – гитары, у некоторых – приёмники. Переговаривались.

Тогда казалось, что неформалов ужасно много! На самом деле – не так уж, раз их всех сумел вместить всего лишь один дом, который они метко прозвали Пентагоном.

Кто они? Откуда? Зачем они? Никто не знал. В диалог с местными они вступали осторожно, в основном с ребятами их возраста – школьниками старших классов, студентами. Для взрослых – лишь вежливая улыбка, как будто говорящая: «Ты не знаешь, кто я. Не понимаешь. А разве ты хочешь понять?» Может, и не так. Но что-то горькое было в той вежливой улыбке.

В школу я пошла в 1986 году. В ту, что поближе, то есть в 99-ю. Вместе со мной в первом «Б» классе оказались мои дворовые приятели – Машка, Вовка, Толик, Сашка и ещё один Сашка.

Согласно молчаливой политике тогдашней директрисы, первые классы формировались по географическому принципу. С чем соглашались и педагоги, и родители. Во-первых, так проще организовать доставку детей из школы: кто-то один из взрослых доводил стайку ребятишек до дома, и там уже они разбегались по подъездам. Во-вторых, не нужно искусственно налаживать отношения в классах, укреплять, стимулировать – какие-то отношения уже есть. Если дружеские, то просто отлично! Нет так нет. Впрочем, школы это уже не касается – ребята как-нибудь разберутся сами.

Новая жизнь несколько отвлекла моё внимание от таинственных пришельцев.

Первоклассница! Как это гордо звучало!

Новое платье, два фартука – чёрный и белый, ленты, портфель, азбука, прописи, счётные палочки. Всё свеженькое, хрустящее.

Я казалось себе ужасно взрослой.

Весь август во дворе мы хвастались друг перед другом обновками, портфелями, лентами. Обсуждали наши будущие школы, строили планы. Каждый уже мысленно приволок домой целый ворох «пятёрок». В общем, прощай, детство! Здравствуй, новая взрослая жизнь!

Первого сентября мы – первоклассники Пентагона – пришли в школу тесной кучкой, слипшись друг с другом. По пути успели обменяться цветами, обсудить, кто с кем будет сидеть, вновь помечтать о новой, пока ещё неведомой, но, конечно же, совершенно взрослой жизни! В общем, над головой сияло солнышко, солнышко сияло внутри нас.

В тот столь возвышенный для нас шестерых день родители обсуждали не менее важный вопрос: кто будет забирать нас всех из школы? Добровольцем вызвалась Машкина мама, тётя Зина. На том и порешили.

Школа, в которой нам предстояло учиться, – стандартное четырехэтажное здание с небольшим садом и спортивной коробкой. Во дворе хаотично столпились ученики, родители, учителя, отдельной стайкой – первоклассники вперемешку с цветами.

Наконец на крыльцо вышла директриса и начала говорить речь, пафосную и непонятную, щедро сдобренную фразами в духе «светлое будущее», «победа коммунизма» и прочее. В общем, я быстро заскучала и начала оглядываться.

Конечно же, в толпе «товарищей по учёбе» увидела множество знакомых лиц, например: соседку по площадке Иринку, Кеху с пятого этажа, Лёньку из второго подъезда. Все откровенно скучали, переговаривались. Наконец директриса умолкла, и нас, первоклашек, согласно древней традиции, пионеры повели в класс.

Кабинет моего первого «Б» находился на втором этаже, в самом углу. В дверях стояла пожилая женщина с умным, морщинистым лицом, как у черепахи.

– Заходите и садитесь, где нравится, – сказала она. – Цветы кладите на стол.

Мы зашли, дружно положили букеты на стол, и небольшая стайка детей Пентагона устремилась в угол кабинета – поскорее занять свободные места. Тут же на всякий случай достали из портфелей все имеющиеся в наличии тетрадки, книжки, ручки. Что делать дальше, мы не знали.

С любопытством огляделись. Хотя, честно говоря, ничего особенного здесь не оказалось. Пара скучных шкафов в углу с книгами, коробками и ещё чем-то. Несколько портретов людей с умными лицами. Кто все они такие, я понятия не имела. Но вот что действительно потрясло моё воображение – так это доска. Такая огромная, нереально чёрная! «Интересно, – подумала я, – её ваксой начищали или как? И какими гвоздями её приколачивали?» Нет, правда! Как такая громадина держится?

Когда все более или менее угомонились, пожилая женщина с умным, морщинистым лицом, как у черепахи, сказала:

– Пока сидите так, потом я вас пересажу. Дети! Меня зовут Людмила Михайловна, я ваша учительница.

Мы дружно закивали: учительница так учительница.

– Я буду учить вас читать, писать и считать.

Мы опять закивали: собственно говоря, именно за этим мы сюда и пришли.

– У нас будет много общественной работы. Мы сформируем отряды. И во втором полугодии, если вы будете этого достойны, то станете октябрятами, а в третьем классе – пионерами, а потом – и комсомольцами! Дети, вы знаете, кто такие комсомольцы?

– Знаем, – не слишком уверенно ответили мы.

Людмила Михайловна нам всем широко улыбнулась и продолжила. Правда, я её уже не слушала. Я смотрела в окно. А в окне была веточка дерева, сплошь покрытая зелеными листочками, по ней прыгали птички, что-то щебетали.

– Девочка, ты меня не слушаешь!

Я очнулась.

– Девочка, как тебя зовут? – Людмила Михайловна склонилась ко мне.

– Жека, – ответила я и тут же поправилась: – Женя Левадная.

– Женечка, почему ты меня не слушаешь?

Я насупилась: терпеть не могу, когда меня зовут Женечкой!

– Я в окно смотрела.

– Нехорошо! Ты должна слушать то, что я говорю, и только тогда ты станешь коммунисткой, достойной продолжательницей дела Ленина. Ты ведь знаешь, кто такой Ленин?

– Нет, – честно призналась я.

Людмила Михайловна сердито поджала губы.

– Дети, а вы знаете, кто такой Ленин?

Никто не знал. Только один мальчик – бойкий, вихрастый – крикнул с места:

– Это памятник!

– Если хочешь что-то сказать, мальчик, то сперва подними руку.

Мальчик стушевался, но руку поднял.

– Как тебя зовут? – спросила Людмила Михайловна.