Играя в любовь - Тереза Ромейн

Тереза Ромейн

Играя в любовь

Theresa Romain

SEASON FOR SCANDAL

© Theresa St. Romain, 2013

© Издание на русском языке AST Publishers, 2017

Глава 1. Кузены, мужья и лишние тузы

18 октября 1819 года, Лондон

Джейн Тиндалл могла бы изменить свою жизнь, если бы хозяин дома виконт Шерингбрук не выложил пятого туза.

Нынешний вечер Джейн целиком посвятила игре в «двадцать одно» и ни разу не вышла в бальный зал из душного, прокуренного карточного салона. Час за часом она сидела за ломберным столом и считала каждую открытую карту, чтобы в нужный момент сделать крупную ставку и сорвать банк.

В половине первого ей наконец улыбнулась удача. Все тузы вышли, а Шерингбрук сдал себе девятку. Значит, у него набиралось в лучшем случае девятнадцать очков, и Джейн с двадцатью должна была выиграть.

Но тут Шерингбрук открыл вторую карту, и на зеленое сукно лег… туз. Джейн замерла, не в силах оторвать взгляд от маленького глянцевого прямоугольника, ставившего жирный крест на ее надеждах и упованиях.

– Итак, мадам, у нас обоих по двадцати, – мягко, почти сочувственно, произнес Шерингбрук. – Увы и ах! Вам снова не повезло, и на сей раз сумма весьма внушительная.

Вот уж нет – сумма была не внушительная, а сокрушительная. Целое состояние. Во всяком случае для Джейн.

При этом она совершенно точно знала, что злополучный туз – пятый. Просто знала, и все тут. Никто и никогда не признавал за ней особых талантов, и тем не менее никому и никогда не удавалось сбить ее со счета, особенно за ломберным столом.

– Мадам, вы очень долго держите паузу. Что-то замышляете? – Шерингбрук скривил тонкие губы, насмешливо глядя на нее сквозь прорези черной маски.

Здесь было принято играть в масках, это раскрепощало и подталкивало к повышению ставок. Впрочем, Джейн без труда разобралась, кто есть кто за ее столом. Про хозяина дома и говорить нечего – его выдавали высокий лоб с характерными залысинами и приторно вкрадчивый голос. Остальных партнеров она тоже узнала, но не по имени, а по типажу: Пьяница, Делец и Распутник.

Конечно, компания не из приятных, но где это видано, чтобы виконт оказался шулером? И как теперь быть?

Хорошо бы встать и бросить ему в лицо: «Я не замышляю, а размышляю. Мне интересно, откуда у вас взялся лишний туз. Из рукава? Или из панталон? Очевидно, у такого ничтожества, как вы, там полно свободного места».

И тотчас вызвать мерзавца на дуэль.

Но, к сожалению, дуэль – дело сугубо мужское. Женщина может взять реванш только при помощи хитрости.

Джейн задумчиво посмотрела, как сверкает у нее на пальце чужое, взятое всего на один вечер, драгоценное кольцо.

– Итак, на чем мы остановились? Ах да… – Она неторопливо сложила свои карты, перевернула их «рубашкой» вверх и возвратила в колоду. – Примите мои поздравления с… виртуозно завершенной партией.

Слава богу, Джейн умела не только считать карты, но и блефовать – в самом широком смысле слова и лучше любого шулера. Ей ничего не стоило прикинуться кем угодно и какой угодно. Притворство не раз выручало ее, выручит и сейчас. Для начала она сделает вид, что проигранные деньги для нее – сущий пустяк, а потом…

– Как желаете расплатиться, мадам? – спросил Шерингбрук и бесцеремонно положил ладонь ей на плечо, смяв пышную оборку короткого рукава.

Противно, но вполне объяснимо. Он понятия не имел, что перед ним незамужняя девица из достойной семьи. Мало-мальски достойной девице следовало в меру сил украшать собой бальный зал, где сейчас жизнерадостно отплясывали контрданс. Там соблюдали политес. Здесь азартно испытывали судьбу, всерьез и по-крупному.

Именно за этим она сюда и пришла.

Джейн незаметно обвела взглядом своих партнеров-противников. Большие и сильные, они смотрели на нее свысока. Она казалась им маленькой и слабой. Достаточно маленькой и достаточно слабой, чтобы стать для них легкой добычей, которую можно бессовестно обмануть, обобрать и забыть. Но она не собиралась сдаваться. Больших и сильных мужчин в салоне было полным-полно, а маленькая и слабая женщина всего одна, и в этом заключалась ее сила.

Джейн выпрямилась, легким движением стряхнула с плеча руку Шерингбрука и расправила оборку.

– Помилуйте, джентльмены, неужели вы хотите закончить игру? Нет, я только вошла во вкус и намерена продолжать, чего бы мне это ни стоило.

Собрав воедино скудные впечатления от десятка провинциальных вечеринок и дюжины бульварных романов, Джейн принялась лепить образ роскошной женщины. Богатой. Красивой. Обольстительной. Раз – и она кончиком языка увлажнила накрашенные губы, чтобы они выглядели как самый сочный из запретных плодов. Два – обвила спираль тугого локона вокруг пальца. Три – слегка подалась вперед и пригладила лиф чернильно-синего платья.

Больше ничего не потребовалось. Вот так просто, на раз-два-три она заставила их проглотить наживку. Они встрепенулись и заерзали, как будто им вдруг стали тесны панталоны.

Конечно, провоцировать четверых изрядно подвыпивших мужчин – занятие небезопасное, но Джейн все рассчитала. Вокруг люди, много людей. При таком количестве свидетелей ее партнеры будут держать себя в руках и не пойдут дальше непристойных намеков. Ничего, пускай порезвятся. Главное, карты пока на столе, а значит, есть шанс восстановить справедливость.

Первым заговорил Распутник.

– Вы уверены, что справитесь с напряженной игрой? – Он вскинул брови и хищно осклабился. – Я готов преподать вам несколько уроков в приватной обстановке.

– Благодарю, у меня достаточно опыта. Я привыкла играть всерьез. Только такая игра по-настоящему возбуждает, – промурлыкала Джейн, лукаво улыбнувшись, и провела кончиком языка по губам. – Ну что, джентльмены? Вы согласны доставить мне такое удовольствие? По рукам?

– Черт побери, если мадам нужны мои руки, я готов пустить их в ход, – пробормотал Пьяница, беспорядочно перебирая дрожащими пальцами лежавшие перед ним монеты и банкноты.

Никчемный раб бренди, он пропьет их, как пропил собственные мозги. Ему невдомек, что для кого-то деньги – это способ вырваться на свободу и начать новую жизнь.

– Я готов предоставить в распоряжение мадам не только руки, но и кое-что поинтереснее, – подал голос Распутник и хохотнул, чрезвычайно довольный собой и своей пошлой остротой. – Берите, не пожалеете.

Джейн повернулась к виконту и смерила его задумчивым взглядом.

– Признаться, меня куда больше интересует наш банкир. Он так искусно сдавал карты! Вот кто мастер на все руки.

– Я, э-э-э, хм, – сбивчиво начал Шерингбрук и, пару раз кашлянув, ни с того ни с сего предложил: – А давайте-ка снимем маски.

Он опустил голову и принялся развязывать узел на затылке.

Пора. Сейчас или никогда. Джейн взмахнула рукой и как будто случайно задела колоду. Карты рассыпались по столу. Туз… второй… надо срочно найти еще три и во всеуслышание объявить, что виконт – шулер.

– Ах, что я натворила! – хихикнула она жеманно. – Простите великодушно, сейчас я исправлю свою оплошность.

Некоторые карты легли «рубашкой» вверх. Джейн потянулась, чтобы перевернуть их, но цепкие пальцы виконта сомкнулись у нее на запястье, и он произнес с натянутой усмешкой:

– Не беспокойтесь, мадам. Если вам так не терпится продолжить игру, проще будет распечатать новую колоду.

Виконт кивком подозвал стоявшего неподалеку лакея в несвежей ливрее. Тот подошел, смахнул на поднос карты и удалился. Десять секунд – и все кончено. Джейн с тоской взглянула на зеленое сукно опустевшего стола. Прощай, проклятый пятый туз. Прощай, единственная надежда избавиться от чудовищного долга, который она никогда не сможет оплатить.

Уничтожив улики, Шерингбрук заметно повеселел и широко улыбнулся.

– Мадам, мы сняли маски. Прошу вас, присоединяйтесь. Такого восхитительного противника, как вы, надо знать в лицо.

Джейн подняла глаза.

Четверо мужчин сидели вокруг стола и смотрели на нее: Делец – с холодным любопытством, Пьяница – с интересом, Распутник – с нетерпением, а виконт – с подозрением.

Ничего не поделаешь, придется открыть лицо. Впрочем, какая разница? Они все равно не узнают, кто она. Откуда им знать? Слава богу, имя у нее на лбу не написано, а больше неоткуда.

Джейн небрежно сдвинула маску на макушку и поправила крупные тяжелые серьги.

Шерингбрук задумчиво прищурился, как будто что-то вспомнил.

– Как же я раньше не заметил? Это драгоценности Хавьера. Знаменитые бирманские рубины цвета голубиной крови. Неужели вы…

– Мне казалось, Хавьер не из тех, кто раздает фамильные драгоценности направо и налево, – вмешался Делец.

– Хавьер? – насмешливо фыркнул Распутник. – До женитьбы он только и делал, что раздавал фамильные драгоценности. Причем исключительно налево.

Сомнительная шутка вызвала бурное веселье у всех, кроме Джейн.