Играя в любовь - Тереза Ромейн

– Ты позволишь за тобой поухаживать? – спросил Эдмунд.

– Не стоит, я прекрасно справлюсь сама.

Эдмунд положил себе всего понемногу, чтобы Джейн могла свободно выбрать что пожелает. Она взяла яйцо и ломтик ветчины и села за небольшой прямоугольный стол, рассчитанный человек на восемь – на семейство с кучей ребятишек.

Боль с изуверской силой вонзила острые зубы во внутренности, и ему пришлось опуститься на стул, отодвинув тарелку, и, чтобы как-то отвлечься, Эдмунд сказал:

– Прекрасно выглядишь! Этот цвет тебе очень идет.

Джейн молниеносно нырнула под стол.

– Неужели? Какой именно цвет?

Он опешил. Вот уж отвлекся так отвлекся.

– Э-э-э… Джейн? Джейн!

– Вот интересно, удосужился ли ты на меня хотя бы взглянуть, прежде чем сообщить, что я прекрасно выгляжу, – раздалось из-под стола.

– Очень смешно. Ха-ха-ха. По-моему, тебе тоже не помешает подкрепиться.

– Ты ведь даже не заметил, какое на мне платье, правда? Просто ляпнул дежурную любезность.

Ну ляпнул… Что в этом такого? Почему она так странно реагирует на комплименты? Может, потому, что не привыкла их получать?

– На тебе зеленое платье, – сказал Эдмунд наугад.

Джейн вылезла из-под стола со слегка помятой прической и таким же помятым выражением лица, но – да! – в платье яблочного, то есть зеленого, цвета.

– Убедилась? Прекрасно!

– Случайно угадал, – недовольно буркнула Джейн.

Пропустив мимо ушей эту реплику, он окинул Джейн беглым взглядом. Нежно-зеленое платье ей в самом деле шло и выгодно отличалось от аляповатых нарядов с рюшами, которые она носила раньше.

– По-моему, очень удачный фасон, – осторожно заметил Эдмунд, надеясь, что на сей раз комплимент будет воспринят более благосклонно.

– По-моему, тоже, – оживилась Джейн. – Я рада, что теперь могу следовать собственному вкусу. Матушка вечно одевала меня в жуткие цветастые платья с чудовищным количеством оборок.

Он улыбнулся, а она нахмурилась и отвернулась к окну.

– В Лондоне дома стоят так близко друг к другу. Мне кажется, я могу разглядеть обстановку в гостиной твоих соседей.

– Наших соседей, – поправил Эдмунд.

– Да, наших соседей.

Итак, о нарядах и соседях они побеседовали. О том, хорошо ли она спала, тоже. Что дальше? Эдмунд принялся резать говядину: сначала на кубики, затем каждый кубик пополам, потом каждую половинку еще раз пополам…

Погода! Они еще не затрагивали эту богатую тему.

Посмотрев на Джейн, он увидел, что и она с необыкновенным усердием режет ветчину на мельчайшие кусочки и с таким же усердием избегает на него смотреть.

Эдмунд передумал говорить о погоде и машинально поднес вилку ко рту. Говядина, будь она трижды неладна! Его чуть не вывернуло наизнанку.

В этот момент Джейн решила прервать затянувшееся молчание.

– Киркпатрик, я знаю, что некоторые новобрачные после свадьбы отправляются в путешествие.

– Да, – кивнул Эдмунд и сделал изрядный глоток кофе, чтобы успокоить взбунтовавшийся желудок. – Кто-то отправляется, а кто-то – нет.

Джейн оставила в покое ветчину и принялась с ожесточением стучать ложкой по вареному яйцу.

– Некоторые едут в Италию или во Францию. Франция совсем близко.

– Ты уже разбила скорлупу в мелкие дребезги, – заметил Эдмунд.

– Положим, не такие уж мелкие, если сравнить с твоей говядиной.

Он взглянул на свою тарелку, поморщился и положил нож и вилку.

– Джейн, насколько я понимаю, тебе хотелось бы поехать в свадебное путешествие?

– Я бы не возражала, – решилась она наконец на него посмотреть.

– Да я бы и сам не против, но… – Эдмунд скользнул взглядом по гравировке на столовом серебре родового герба Киркпатриков. – Дела не позволяют мне сейчас уехать из Лондона.

– А когда позволят?

– Возможно… – Он замялся. – Возможно, через некоторое время.

– Через некоторое время? – Джейн взяла нож и рассекла яйцо едва ли не до основания. – Если у человека не возникает желания отправиться в свадебное путешествие в медовый месяц, откуда ему взяться потом?

Эдмунд вдруг понял, что пока у него возникло лишь одно желание: запустить в нее чем-нибудь тяжелым, чтобы прекратить назойливые расспросы, – и резко заявил:

– Джейн, помимо желаний существуют обязанности!

Затем, глубоко вздохнув и немного успокоившись, он добавил:

– Я должен пока оставаться в Лондоне, чтобы разобраться с делами, от которых зависит благополучие моей семьи.

– Разумеется, ты очень ответственный. Занятой. Незаменимый. – Каждое свое слово она сопровождала ударом ножа по многострадальному яйцу. – Но теперь я тоже член твоей семьи и, в отличие от всех остальных, нахожусь в Лондоне. Может быть, вместе мы быстрее справимся с делами? Или ты мне не доверяешь?

Ему нечего было ответить. Посвятить Джейн в хитросплетения давних предательств? Нет, исключено. Особенно если она любит его. Или думает, что любит. В любом случае исключено.

Она часто-часто заморгала и вновь отвернулась к окну, Эдмунд мягко сказал:

– Джейн, я тебе доверяю, но это конфиденциальные дела: мне приходится заботиться об интересах других людей.

– Короче говоря, ты не нуждаешься в моей помощи, и мы никуда не поедем, пока ты не уладишь свои секретные дела.

– Не бог весть какие секретные, но… В конце концов, у тебя, наверное, тоже есть секреты?

Джейн посмотрела ему в глаза:

– Нет, больше нет.

«Эдмунд, я люблю тебя».

Они оба покраснели, и он торопливо произнес:

– Я постараюсь уладить все поскорее. Как только появится возможность, мы поедем куда захочешь.

– Может быть, на Рождество?

Эдмунд покачал головой:

– Вряд ли. До Рождества осталось всего семь недель, и к тому же…

– К тому же ты не думал жениться этой осенью.

– И что из этого следует?

– Ровным счетом ничего.

Джейн резко отодвинула стул, вскочила, едва не сбив с ног лакея, наступила на подол платья и чуть не упала.

Эдмунд быстро встал, удержал ее за локоть и кивком отпустил растерянного лакея, бормотавшего извинения.

Джейн попыталась было вырваться, но он не позволил – лишь крепче сжал ее локоть.

– Поскольку теперь ты баронесса, будь любезна, не устраивай семейные сцены в присутствии слуг.

– Почему? Пойдут сплетни? Разразится скандал? – Джейн прищурилась. – Меня это не волнует.

– Нет, скандал не разразится, но нашим слугам легче и приятнее работать, когда в доме покой и гармония.

Она перестала вырываться.

– То есть ты заботишься о слугах. И что, по-твоему, я могу на это возразить?

– По-моему, ничего. – Киркпатрик переждал приступ боли в желудке и добавил: – Я обещал, что постараюсь сделать тебя счастливой. Может, дашь мне шанс?

Эдмунд заглянул ей в глаза: сколько же в них горечи, сколько разочарования! Она словно знала, чувствовала, что он предаст и ее, как предал остальных.

Киркпатрик на мгновение зажмурился, а когда вновь посмотрел на Джейн, она ответила ему чистым, светлым взглядом.

– Разумеется, я дам тебе шанс. И, в свою очередь, постараюсь стать для тебя достойной женой.

Эдмунду не хотелось думать, какой именно жены он достоин, поэтому он предпочел сказать, как обычно:

– Благодарю тебя.

– Вежливость и еще раз вежливость, вежливость превыше всего! – усмехнулась Джейн. – Итак, милорд, чем вы намерены меня порадовать?

Чем можно порадовать молодую женщину, баронессу? Уж конечно, не сладостями и не поездкой в Королевский зверинец.

– А не отправиться ли нам на бал, чтобы представить леди Киркпатрик светскому обществу?

Джейн лучезарно улыбнулась.

– О, чудесно! Это будет первый бал в моей жизни.

Глава 6. Первый шаг к семейному счастью

План перемирия, призванного стать первым шагом на пути к семейному счастью, был беспроигрышным, но даже барону Киркпатрику не удалось бы устроить бал для Джейн в такие короткие сроки. Тихая пора раннего ноября была тем временем года, когда высший свет Лондона только-только начинал возвращаться в город на внеочередную сессию парламента. Киркпатрик уже получил приглашения на раут у известной в высших кругах дамы, графини Аллингем. Первый бал сезона должен был состояться без малого через две недели.

Джейн не знала, чем себя занять. У нее было больше десяти дней и совершенно никаких дел. Надо отдать должное Киркпатрику: он сдержал все свои обещания, и она могла делать все, что ей вздумается. Такое положение вещей было для нее в диковинку.

Теперь в ее распоряжении имелась личная горничная Хилл, такая мастерица, что могла не только уложить прекрасные русые волосы Джейн в изящную прическу, но и заставить их виться.

На туалетном столике появились украшения с изумрудами, а в шкафу – красивые модные платья на все случаи жизни, а для прохладной пасмурной погоды – отороченные мехом плащи и теплые накидки. К услугам новоиспеченной баронессы теперь всегда был личный экипаж, что облегчало поездки при непогоде.