Последняя комната - Яна Дубовская

Последняя комната

Яна Дубовская

© Яна Дубовская, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть I Элисон

Глава 1 Маяк и маятник

Моя свеча горела ночью

Та ночь – вся утопала в снах.

Огонь свечи в моих глазах,

Был маяком слепой надежды

На призрачный рассвет впотьмах.

Огонь свечи угас спонтанно,

Фантомный свет в глубоких снах

Исчез, и превратился в прах.

Стал призраком слепой надежды

На солнечный рассвет впотьмах…

Утро было холодным и пасмурным, сизые тучи заволокли все небо, которое из-за этого казалось настолько низким, что вот-вот накроет город. Несмотря на то, что осень только началась, погода стояла довольно мрачная и промозглая, словно сейчас была никак ни меньше середина ноября. Незадолго до того как раздался телефонный звонок, начался дождь, мгновенно перешедший в ливень, и звук телефонной трели потерялся в его шуме, но Эштон все равно мгновенно проснулся, резко сел на кровати, и, прочистив горло, снял трубку. Сейчас должно быть не больше шести утра, пронеслось у него в голове, и, надо сказать, он не ожидал, что Гамблер позвонит так рано.

Однако в трубке послышался вовсе не голос партнера, а времени было не так уж и мало – взглянув на часы, Эштон помрачнел, – они показывали половину десятого. Его не разбудили с работы, а это означало, что, действительно, нужно было беспокоиться из-за вчерашнего судебного заседания.

Эштон поморщился и слишком резко произнес:

– Да, слушаю.

– Мистер Уандер? – раздался женский голос на том конце провода после непродолжительного шума. Должно быть, собеседница была на улице и звонила с мобильного телефона.

– Слушаю!

– Мистер Уандер, здравствуйте. Очень рада вас слышать, потому что последние несколько дней я пытаюсь до вас дозвониться, но вы не берете трубку, и я оставляла сообщения на автоответчике, но вы ни разу не перезвонили. И тогда я даже решила отправить вам письмо по почте. Оно дошло? Вы его получили? Так вот если вы его не получили то вы должно быть не в курсе дел. Конечно вы не в курсе, вы же не отвечаете на звонки… – визгливый голос продолжал трещать в трубке, когда Эштон грохнул ее с силой на аппарат, рискуя разбить его вдребезги.

Разбираться в том, кто это звонил и зачем, у него не было ни малейшего желания. Единственное, что сейчас его волновало так это вчерашнее слушание, на котором едва не разразился скандал. Тем временем телефон зазвонил снова, но на этот раз Эштон не стал снимать трубку, потому что номер, высветившийся на определителе, был тем же. Обернувшись на шорох за спиной, он вспомнил, что не один, и это ему совсем не понравилось. Эштон окинул брезгливым взглядом женщину, спящую в его постели, пытаясь вспомнить, где именно встретил ее, но судя по тому, что не потрудился выпроводить ее ночью, он выпил слишком много, и эти попытки воссоздать в памяти картину вечера, бесполезны.

Вчера, после длительных и утомительных выяснений по ходу судебного слушания со своим партнером Мэттом Гамблером, единственным желанием Эштона было расслабиться, что он и делал в одном из самых дорогих баров в центре Лондона. Изрядно выпив, он встретил там знакомых коллег, к которым Эштон присоединился, и ночь завертелась для него в водовороте ночных развлечений и незнакомых лиц.

Конечно, ему никогда не следовало забывать о том, что юрист должен себя вести таким образом, чтобы не подорвать доверие общества к его профессии, но Эштон жил по свои собственным правилам и подчинялся лишь собственной морали, что, впрочем, ничуть не мешало его репутации. Победителям прощают многое, если не все. Тем более что подобные опрометчивые поступки были ему несвойственны. Да и повода для того чтобы предаваться подобному распутству обычно у него не бывало, как впрочем и времени. Его время стоило довольно дорого и как часто казалось самому Эштону, ему не принадлежало. Из-за плотного графика судебных заседаний, на которых он выступал, Эштон редко позволял себе какой-либо отдых. Его, как одного из самых известных барристеров1 Лондона, буквально разрывали на части. Но вчера ему просто необходимо было выпустить пар. Однако, едва ли это пошло Эштону на пользу, потому что сегодня он не чувствовал себя хоть сколько-нибудь отдохнувшим. Напротив, голова его была тяжелой, а мысли мрачными.

Эштон поднял с пола пиджак, пошарил в его кармане, и, найдя в нем бумажник, отсчитал несколько купюр, которые вставая, бросил на постель со словами:

– Одевайся и убирайся отсюда.

По его мнению, это было вполне достойное прощание со случайной любовницей. Однако спустя каких-то пятнадцать минут, выйдя из ванной, Эштон обнаружил купюры валяющиеся кучей на смятой постели. Он по привычке вскинул бровь, искренне удивившись этому нелепому, по его мнению, жесту, но быстро выкинул из головы, как незаслуживающее его внимания, и вышел на кухню, чтобы сварить кофе покрепче. Эштон чувствовал, что сегодня его ждал день не из легких. И оказался прав.

В просторный лаконично обставленный офис в одном из крупнейших небоскребов центрального Лондона, где находилось адвокатское бюро, в которое он работал, Эштон прибыл к одиннадцати часам. Он мог бы приехать и еще позже, но ему повезло миновать долгие пробки на дорогах.

Эштон вошел в офис в скверном расположение духа, но никто не обратил на это внимания, так как к его суровому выражению на, всегда, сосредоточенном лице уже давно привыкли все немногочисленные сотрудники и не обращали на него никакого внимания. Не говоря никому ни слова, Эштон быстро прошел в свой личный кабинет, и принялся за работу. Работа – вот что действительно было для него важно, и что приносило ему ощущение полноты жизни.

Эштон был по натуре игроком, который уже давно позабыл каково это когда проигрываешь. Стремительно развивающаяся карьера и открывающиеся возможности однажды достичь высшего профессионального признания – получить звание королевского адвоката, были для Эштона Уандера определяющими, и он не щадил себя на пути к вожделенным вершинам. Берясь за самые сложные и запутанные дела, он с легкостью виртуоза выигрывал их, зарабатывая себе безукоризненную репутацию и крупные гонорары.

Одним из последних дел, над которыми он работал, являлось убийство, в котором был замешан представитель палаты парламента. Дело было довольно щекотливым и не требующим огласки, но на вчерашнем заседании все пошло не по его плану. Появился свидетель, показания которого перечеркивали всю выработанную Эштоном стратегию и могли привести к необратимым последствиям.

Настойчивый стук в дверь вывел его из размышлений. Его секретарь и личный помощник была женщиной тактичной, и успевшей за тот непродолжительный срок, что работала на Уандера, изучить его непростой характер, но даже она иногда умудрялась нарушать его уединение в самый неподходящий для того момент.

– Я занят, – рявкнул Эштон, когда она вошла.

– Мистер Уандер, сэр, звонок из Ланкашира по поводу недвижимости. Говорят срочно.

– Что? – Эштон нахмурился, пытаясь сообразить, о чем идет речь. – Какой еще недвижимости?

– Вашей, сэр, – невозмутимо ответила секретарша. – Агент звонила несколько раз на прошлой неделе, я вас информировала. Вы, должно быть, забыли.

Едва ли Эштон, поглощенный подготовкой к слушанию, обращал внимание на что-то не относящееся к уголовному процессу.

– У меня нет на это времени, – резко возразил Эштон, поднимая трубку.

– Да, слушаю.

– Мистер Уандер, наконец-то мы с вами связались! – уже знакомый визгливый голос вновь приветствовал Эштона. – Мы разговаривали утром, точнее вы мне не успели ничего ответить, нас разъединили, помешали помехи на линии или дождь. Знаете, какой сильный ливень был в Лондоне? – услышал он восклицание. – Ах, ну да, конечно знаете, вы же живете в столице…

– Что там за идиотка? – Отрывая телефон от уха, обратился Эштон к секретарше. Та, в свою очередь, лишь развела руками и поспешно удалилась, неплотно прикрыв за собой дверь.

– Какого черта вам от меня нужно?!! – почти крикнул он в трубку.

Собеседница выбрала явно не лучший момент для того чтобы испытывать его терпение, однако резкий тон Эштона совершенно ее не задел, потому что после секундной паузы трубка взорвалась новыми возгласами.

– Как же?! Я по поводу Вашего, мистер Уандер, дома на Виндворт-авеню. Вам срочно нужно что-то предпринять, иначе наше агентство ничем Вам не сможет помочь!

– Мне? – Эштон искренне удивился. – Причем здесь ваше агентство и, причем здесь, вообще, я? Эта развалюха уже давно не моя забота. Пусть новые хозяева разбираются в чем бы, то ни было, меня это уже не касается. Вы бы еще через год позвонили! До свидания!