Пунктирная линия (журнальный вариант) - Сергей Высоцкий

Квартира напротив была для Корнилова как заноза.

...У сорокалетних супругов, вечно пьяных, опустившихся, росло трое детей. Две девочки-близняшки шестнадцати лет и мальчик, которому только предстояло пойти в школу. Отец работал такелажником на Ленфильме, и полковник терялся в догадках, как этот совершенно спившийся человек с трясущимися руками мог управляться с громоздкими декорациями. Заместитель директора студии, которого Корнилов уже несколько раз просил принять меры к пьянице, уверял его, что «такелажник Барский дело знает». Принудительное лечение Барскому не помогло — сосед пил по-прежнему. Каждый вечер у него собирались дружки, в подъезде валялись битые бутылки и пахло мочой. А жена такелажника пила еще больше. Опухшая, с грязными всклокоченными волосами, при случайных встречах с Корниловым в подъезде или на улице изображала на лице подобие улыбки и каждый раз говорила одно и то же:

— Все, начальник! С понедельника завязываю. Забираю ребят и — к матери, в деревню.

Полковник проверил: мать у Барской несколько лет назад умерла от алкоголизма и в деревне никогда не жила. А сама Матильда Константиновна даже за город почти не выезжала. Она постоянно приводила к себе кавалеров, и, когда ее такелажник в неурочное время возвращался домой, начинался мордобой. Приезжала милиция, буян получал десять суток за хулиганство, а потом опять все катилось по наезженной колее.

Одна из двойняшек — обе выросли на удивление красивыми — пошла по маминому пути: мальчишки звали ее «Нинка-давалка». Корнилов не раз видел ее с мужчинами «в возрасте». Правда, они не походили на кавалеров ее матери — опустившихся пьянчуг. Это были всегда прекрасно одетые люди, доставлявшие девушку домой на машинах. Корнилов, увидев однажды поздно вечером, как пьяную Нинку высадил из «Жигулей» пожилой мужчина, решил поговорить с ним. Но едва Игорь Васильевич упомянул о том, что девушка еще несовершеннолетняя, как «жигулевец», не проронив ни слова, дал газ и умчался.

Полковник связался с дежурным ГАИ, сообщил ему номер машины и попросил на утро пригласить владельца «Жигулей» на Литейный. К себе в кабинет.

Разговор с пожилым Нинкиным «приятелем», преподавателем университета, оказался неприятным и тягучим. Ошалевший от одной мысли, что его связь станет известной на службе и дома, он твердил:

— Товарищ полковник, это никогда не повторится. Честное слово, клянусь вам.

Кузяков так перетрусил, что даже не подумал отказаться от Нинки. А ведь мог сказать, что подвез незнакомую девушку.

Корнилов же хотел только одного — чтобы Нинку оставили в покое, не спаивали.

— Предупреждаю, что действия ваши уголовно наказуемы.

— Честное слово, клянусь! — Преподаватель заглядывал полковнику в глаза, как провинившийся щенок. — Только не сообщайте жене...

Исчез преподаватель, но другие приятели у Нинки остались. Однажды ночью раздетая догола девчонка позвонила в квартиру Корниловых. Полковник просто обомлел, увидев ее в таком виде.

— Меня ограбили, — сказала она без всякого смущения. Даже не прикрылась. От нее пахло вином и духами. — А вы милиция!

Административная комиссия исполкома задумала лишить Барских родительских прав — надо было как-то спасать их маленького сына. Но после долгих споров решения так и не приняли — ситуация складывалась просто тупиковая. Можно было отдать мальчика в детский дом. Но оставались Нина и ее сестра Рита — девушка, как будто бы сделанная из другого теста, задумчивая книголюбка, собиравшаяся закончить школу с золотой медалью. Никакой исполком не мог отправить почти совершеннолетних девушек в детский дом. А сами они расстаться с матерью и отцом не хотели. И отказывались отпустить в детский дом брата. После всей этой истории в Главное управление пришло анонимное письмо, в котором сообщалось, что полковник Корнилов, используя служебное положение, хочет избавиться от неугодных соседей. А теперь вот кандидат искусствоведения обвинял его в бездействии.

Имелся, конечно, у Корнилова один радикальный выход — поменять квартиру. Но уж слишком большой была жертва — они прожили в этом доме всю жизнь. Да и что сказали бы остальные соседи? Если уж милицейский начальник съехал, не смог справиться с пьяницами и хулиганами, что тогда говорить о простых гражданах? Нет, не мог он позволить себе такого шага!

Игорь Васильевич, задумавшись, сидел на диване с письмом е руках, когда в комнату вошла жена.

— Что, Егорушка, не весел, что головушку повесил? Я уж думала, ты уснул.

Вместо ответа Игорь Васильевич протянул письмо.

— Очередная «телега»? — жена брезгливо взяла листок, разорвала его на мелкие кусочки и ссыпала обрывки в стоявшую под столом корзину.

12

Утром в кабинет к Корнилову зашел Лежнев. Сказал, поздоровавшись:

— На хороший крючок ты меня поймал! Только и думаю о твоем старике.

— Я тоже, — отозвался полковник. — Но с очерком придется повременить.

— Ну вот! — огорчился Лежнев. — Приехал, заинтересовал...

— Старика убили.

— Вот так новость! — удивился Борис Андреевич. — И кто же? Хулиганы?

— У меня у самого сейчас одни вопросы и никаких ответов.

Борис Андреевич поднялся с кресла, медленно прошелся по кабинету, постоял у окна. Потом вдруг обернулся и сказал:

— А вы, товарищ начальник, не правы! Меня сейчас интересуют не ваши профессиональные заботы, а история Капитона Григорьевича. Дела давно минувшие! А уж тут, дорогой Игорь Васильевич, вы со своими запретами бессильны. Ты где дело Бабушкина брал?

— В областном архиве.

— То-то! И я его там могу взять. Принесу письмо из редакции — и нет проблем. Не первый раз. А свои тайны можете держать при себе! Подходит?

Корнилов молча достал из сейфа синюю папку с делом Бабушкина. Протянул журналисту.

— Читай. Только лотом не жалуйся на бессонницу.

Лежнев сел в глубокое кресло рядом с журнальным столиком и раскрыл папку...

Все время звонили телефоны. Полковник с кем-то разговаривал, сердился, шутил, убеждал. Кому-то приказывал. Коротко отвечал: «Есть!». Приходили и уходили люди. Лежнев ничего не слышал.

Вернул его к действительности голос Корнилова:

— Ну, что, Боря, есть тема для очерка?

— Тема? — Борис Андреевич закрыл папку, похлопал по ней рукой. — После всего этого слово «тема» звучит казенно.

— Это уж точно, — согласился Корнилов. Он достал тетрадь с некрологами.

— Старик сказал мне, что вместе с ним подделывали и сбывали продовольственные карточки двое — Петр Поляков и Анфиноген Климачев. Климачев давно умер. Ты, может быть, помнишь — после войны он был зампредом райисполкома? Второй — Поляков — умер совсем недавно. — Корнилов перелистал тетрадь, нашел некролог Полякова. — Видишь, Капитон Григорьевич даже не успел вклеить сообщение о его смерти. Я думаю, Романычев и с повинной явился, узнав, что последний сообщник умер. То ли он боялся его, то ли жалел.

— Какую из этих бумажек ты мне можешь дать?

— Любую. Сделаем ксерокопии.

— Тетрадочку бы скопировать,

— Ты обратил внимание на листки с именами «во здравие» и «за упокой»?

— Эти имена я записал, — сказал Лежнев. — Начну теперь клевать зернышко за зернышком. Только вот зернышки, чувствую, все горькие будут.

13

Круг знакомых у покойного Капитона Григорьевича был узок. Это и облегчало и усложняло работу по розыску. Не требовалось много времени, чтобы опросить людей. Но что, если эти беседы не дадут результата? В какие двери тогда стучаться?

К удивлению сотрудников отдела, с матерью Дмитрия Алексеевича Бабушкина и протоиереем Владимирского собора отцом Никифором Корнилов решил побеседовать сам. Бугаеву поручил опросить шофера экскурсионного автобуса, на котором Бабушкин с Романычевым ездили в Гатчину, и попытаться отыскать кого-то из экскурсантов. Бабушкин на удивление подробно и ярко описал внешность всех, кто ездил с ним на экскурсию, но пользы от этого не было никакой — кто из них откуда, где работает, сказать он, естественно, не мог. У него лишь создалось впечатление, что, кроме старика, все были приезжие.

Только одна зацепка показалась Корнилову серьезной: Бабушкин запомнил, как молодая женщина, узнав, что в одном из домов на Фонтанке жила знаменитая актриса Савина, сказала соседке по креслу: «А у нас в поселке имение Савиной!»

Где было имение этой актрисы, и предстояло выяснить майору Бугаеву. А потом попытаться отыскать молодую женщину, приехавшую в Ленинград из этого местечка. Хорошо, если в городе она остановилась в гостинице, а не у родственников или знакомых.

Капитану Филину Корнилов поручил проверить, ездил ли экскурсовод с субботы на воскресенье за город? С кем? И в какое время в понедельник вернулся?