Вечное - Николай Секерин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если же лекарь новым методом убьёт богатого человека, то ситуация для него будет плачевной. В лучшем случае, его убьют на месте. В худшем, сожгут заживо вместе с телом вельможи.
Признаться, я боялся, что лекарь подобрал меня именно для опытов. Первым порывом было желание сбежать. Особенно когда я огляделся на его территории и увидел, что находилось у него в доме.
В банках на стене плавали в какой-то жиже органы животных, во дворе полно скелетов собак, кошек и крыс, а один череп, подозрительно напоминал человеческий.
– Это обезьяна, – успокоил меня старик. – Значит так, юноша, ты будешь работать моим помощником. Знаю, обо мне в посёлке много всякого судачат. Я тебя взял не для того, чтобы ставить опыты и не для того чтобы съесть, можешь не бояться. Мне нужен постоянный дешёвый работник. Ты ничего не умеешь и это хорошо, я всему обучу тебя так, как это нужно мне. Ты сирота и мал, поэтому на тебя не нужно много еды. Для начала будешь выполнять работу по дому, дальше посмотрим. Ты всё понял?
Я понял всё и успокоился. В конце концов, какая разница? Умру я здесь, или на улице от голода?
Начался новый этап моей жизни.
Старик лекарь, так никогда и не сказал мне своего имени. Не знали его и в посёлке. Обращался я к нему не иначе как господин. Он всегда был хмур и разговаривал нетерпеливо и зло.
– Махеши! Быстро за водой!
– Махеши! Вымой здесь всё!
– Махеши! Покорми пса!
Он выделил мне маленький закуток в сарае, где я мог спать на пучке соломы. Кормил он меня исправно, даже когда сам не ел, обо мне не забывал. Он относился ко мне как к полезному инструменту, который требует ухода. Если нож не точить и бросать где попало, он заржавеет и затупится. Так и я нуждался в регулярной пище и сне, чтобы «не ржавел и не тупился».
Старик никогда меня не бил и не унижал. Он просто был резок и груб. Всё, что требовалось от меня – выполнять его указания и держать рот закрытым, если не поступает прямого вопроса. Я хорошо это усвоил и в течение года научился воспринимать старика как родного, строгого деда.
В мои обязанности входила вся работа по хозяйству. Я стирал ему вещи, готовил еду, таскал воду, подметал. Когда приходили пациенты, старик всегда выгонял меня во двор.
Он принимал их в отдельной комнате своего дома, куда я не имел права заходить. Я очень редко видел лица пациентов, а если и видел, то всегда мельком. Старик скрывал их от меня, он не хотел, чтобы я знал о том, кто, когда и какую болезнь у него лечит. И уж тем более он не хотел, чтобы я видел его умение.
Так в затворничестве прошёл ещё один год моей жизни. Меня по-прежнему всё устраивало, лишь порой становилось скучно. Регулярная еда не может заменить собой общение и игры со сверстниками. А старик был собеседником не важным.
Как-то раз я подметал двор возле сарая, в котором жил. Ко мне неслышно подошёл лекарь и сказал без предисловий:
– Следуй за мной, юноша.
– Да, господин, – ответил я.
Он шёл впереди. Старый, сутулый, с лохматыми седыми волосами, неопрятной бородой, дряблой кожей и вечно хмурым взглядом. В последнее время старик стал опираться на длинную палку, похожую на посох.
Он прошёл в дом, а я в нерешительности остановился, так как он открыл дверь в запретную для меня комнату.
– Иди, не бойся, – проворчал старик и зашёл внутрь.
Я опасливо проследовал за ним.
Моему взору предстало тускло освещённое помещение. Посредине комнаты стояла широкая кровать, установленная с небольшим наклоном. Так, если лечь на эту кровать, человек будет находиться, в состоянии полусидя – полулёжа.
Слева от кровати стоял массивный табурет и стол со множеством разнообразной глиняной посуды. В большинстве своём это были маленькие горшочки с какими-то знаками.
– Что ж, Махеши, настало время мне поделиться с тобой своими знаниями. Видишь ли, в мире есть лишь две болезни, которые люди не смогут победить никогда, ни сейчас, ни в далёком будущем. Знаешь что это за болезни, Махеши?
– Нет, господин.
Старик усмехнулся.
– А какие болезни можно вылечить, Махеши, ты знаешь?
– Нет, господин, я не знаю о болезнях ничего.
Я виновато потупился.
Старик расхохотался так, что закашлялся. Не иначе, старый каркающий ворон.
– Конечно, ты ничего не знаешь о болезнях, чёрт тебя возьми! Ха-ха-ха. Откуда бы тебе о них знать.
От смеха он даже прослезился. Я не мог понять, что именно его так рассмешило в моём ответе.
Наконец он успокоился и сказал.
– Значит так, друг мой, Махеши, с сегодняшнего дня я буду обучать тебя ремеслу лекаря, ты согласен? – он снова засмеялся.
– Как господину будет угодно, – сказал я, начиная обижаться.
– Хорошо, хорошо, – сказал он. – Знаешь почему я так много сейчас смеюсь?
– Нет, господин.
Старик снова затрясся от хохота. Успокоившись, он сказал:
– Это действие лекарства, Махеши, я принял специальное лекарство, потому что мне плохо. Я старый и скоро сдохну, мне больно, в моей груди притаилась смееерть!! Ггаахахахаах.
Он уселся на табурет, глубоко подышал и, наконец, перестал истерически смеяться.
– Это место куда ты будешь укладывать пациентов, когда к тебе придут лечиться, – он указал на наклонную кровать. – Там, на столе и полках стоят лекарства, которые ты должен будешь научиться изготавливать сам. Я постараюсь научить тебя этому. Если успею.
– Я буду делать всё, что пожелает господин, – покорно склонив голову, сказал я.
Старик молча уставился на кровать для пациентов. Казалось, он забыл о чём был разговор и что хотел сказать дальше.
Наконец он опомнился.
– Ладно, Махеши, приступим прямо сейчас. Первым делом ты должен запомнить: никогда не лечи людей бесплатно. Сначала тебе всегда должны заплатить. Усёк?
– Да, господин.
– Во-вторых: главный секрет хорошего лекаря заключается в том, что ничего не нужно делать. Просто говори пациенту, что всё будет хорошо, что он скоро выздоровеет, что твоё лекарство непременно ему поможет. Понимаешь о чём я?
Я помотал головой.
– Поймёшь ещё, ладно. Я один, Махеши. У меня нет никого, и никого не было. Мне жаль оставлять своё дело без наследника. Поэтому я и нашёл тебя. Просто, понимаешь? Не специально. Я просто вышел к морю и стал глядеть по сторонам! И ты попался. Ты хоть понимаешь как тебе повезло?
Я понимал.
Следующие полгода прошли в непрерывном обучении ремеслу лекаря.
Я стал присутствовать на всех приёмах старика. Постепенно я узнал всех его пациентов до последнего. Это были одни и те же богатые люди. Вельможи, зажиточные торговцы, купцы и ремесленники. Каждый их визит к старику начинался с того, что их
