Россия и Европейский Союз в 2011–2014 годах. В поисках партнёрских отношений V. Том 1 - Марк Энтин

С формальной точки зрения, логика подобных рассуждений выглядит безупречной. Но лишь с формальной. Прежде всего, якобы спасая российские капиталы за счет их держателей, неплохо было бы заручиться согласием Москвы на предлагаемую схему[33]. Как выяснилось после того, как парламент Кипра единодушно проголосовал «против» первоначально предложенного пакета, как он посчитал, издевательского и убийственного, такие переговоры все равно понадобились. Но, пожалуй, еще большее значение имело то, что «семнадцать» намеренно закрыли глаза на очевидные факты.

Банковская система Кипра тесно связана с денежными потоками, идущими через Кипр в Россию и из России. Закупоривая банковскую систему островного государства своими необдуманными действиями – она оказалась на какое-то время парализованной, – ЕС наносил ощутимый ущерб экономике России в целом[34]. Существенный. Одни биржевые потери составили колоссальные суммы. Плюс потери от нарушения нормального функционирования предприятий. А панические настроения? Неопределенность? Нервы? До таких «мелочей», смотря для кого, «тройке» и министрам финансов «семнадцати» вообще не было никакого дела. Так в международных отношениях себя не ведут. Просто не ведут, и все. Никогда. Это полное отсутствие элементарной человеческой и политической культуры[35].

В Москве действия еврогруппы вызвали неприкрытое раздражение. Мировые СМИ моментально подхватили и растиражировали критические и язвительные высказывания российского руководства. Президента В. В. Путина об их непрофессионализме и т. д. Премьер-министра Д. А. Медведева про «слона в посудной лавке» и о том, что «все ошибки, которые только можно сделать, были ими сделаны»[36]. Но решение еврогруппы по пакету помощи Кипру встретили в штыки отнюдь не только в Москве. Оно вызвало бурный поток критических замечаний со всех сторон. Слегка поколебавшись, комментаторы и аналитики дружно назвали его кто опрометчивым шагом, кто крупной, а кто и «ужасной ошибкой», «узаконенной формой ограбления банка»[37].

В большинстве своем выпущенные ими критические стрелы касались нарушения одной из узловых заповедей, в соответствии с которыми функционирует банковская система[38]. Вклады святы. Их нельзя трогать. Это табу[39]. За их счет нельзя поправлять дела. Можно делать все что угодно, но только не отбирать у вкладчиков часть вложенных средств. Потому что на вкладах живет, на них держится вся банковская система. Вклады – это средство сбережения денег. И накопления тоже. Но в первую очередь сбережения того, что людьми и компаниями заработано. Тем или иным образом. Если вкладчики почувствуют, что у них могут отобрать депозиты, не рисковые деньги, не вложения в спекуляции, на которые они могут отважиться, а их кровное, никто деньги в банки не понесет. Все. С банковской системой будет покончено. Как и с современной экономикой в целом. Поэтому такое решение, такие действия недопустимы. Без аргументов. Без необходимости доказывания чего-либо. Просто недопустимы, и баста. Сказать, что ни при каких обстоятельствах, может, и преувеличение. Но близко к тому.

Конечно же, решение еврогруппы создает прецедент. Все утверждения об обратном – чистой воды обман. Оно релятивизирует государственные, международные банковские гарантии сохранности денег. Частной собственности вообще. Психологически удар нанесен. Непоправимый. Теперь все будут знать, что их намеренно, целеустремленно, с пониманием того, что делается, могут ограбить. И этот фактор когда-нибудь скажется при возникновении паники невозврата денег, которая теоретически угрожает всем проблемным странам, всем тем, кто не в состоянии самостоятельно обслуживать свои суверенные долги, где угроза банкротства висит над системообразующими банками и финансовыми учреждениями. В их числе отнюдь не только Кипр или Греция, но и Испания, Португалия, Италия.

В прошлом к конфискации части денег, лежащих на депозитах, в качестве составляющей пакета мер спасения экономики отдельных стран никогда не прибегали. По понятным причинам. Существует жесткая иерархия рисков. Вкладывая деньги в акции, прямо или через посредство банков, фондов и т. д., вы рискуете. В бонды проблемных стран тоже. Как и выдавая кредиты под сомнительное обеспечение. Без необходимых материальных гарантий. Таковы правила игры. Возможность потерять часть вложений или, наоборот, получить большой приварок – суть этих правил. Прямо вытекает из них. Заложена в них. Депозиты, напротив, – тихая гавань. На них аналогичные риски распространять нельзя. Подобные действия полностью противоречат правилам игры в условиях рыночной экономики[40]. Поэтому решение «шокировало весь финансовый мир и напугало всех вкладчиков повсеместно». Породило глубочайшее недоверие к ЕС, к непредсказуемым действиям его руководства, для которого не существует никаких запретов, к его потрясающей способности превращать мелкие локальные неприятности в жесточайший кризис мирового масштаба[41].

В том, что касается прямого нарушения системы гарантий вкладчикам, имеющим депозиты на сумму до 100 тыс. евро, которые были обещаны Европейским Союзом и являются одним из элементов создаваемого в регионе банковского союза, эти «несообразности» были еврогруппой оперативно исправлены. Они вызвали панику на Кипре, массовые протесты и наибольшие нарекания[42]. Хотя уже то, что руководство стран «семнадцати» на такие вклады покусилось, продемонстрировало, что оно склонно подходить к своим собственным обещаниям сравнительно «гибко». Этот урок потенциальные вкладчики тоже усвоят.

А вот нарушение другой заповеди банковской системы, открытого рынка, мировой экономики, азов честного ведения бизнеса и справедливой конкуренции привлекло гораздо меньшее внимание. На него указали только отдельные специалисты. Возможности развить свою аргументацию им не дали. Решение еврогруппы, по сути дела, было направлено против иностранных вкладчиков. Против российских и британских держателей счетов в кипрских банках и созданных ими филиалах иностранных банков. Именно их МВФ, Германия и К° предполагали «подстричь». Поэтому и решение приняли поспешно, со злорадством и удовлетворением. Но ведь, коли так, «семнадцать» пошли на откровенно дискриминационные меры. На дискриминацию в отношении иностранцев.

С точки зрения этики современной рыночной экономики и международных финансов это откровенное нарушение. Жульничество. Мошенничество. Ни о каком открытом рынке, ни о какой рыночной экономике, ни о какой свободе не может идти речь, если спасаются за счет иностранцев. Если к ним применяются специальные меры. В данном случае специальные дискриминационные условия. Если их грабят, чтобы спасти своих. Еще страшнее, если грабят, чтобы насолить. Что-то доказать. «Уронить» конкурента. В ситуации с Кипром им оказалась целая страна. Просто так, деля клиентов на своих и чужих.

И на то, что решение еврогруппы по Кипру нарушает базовые положения учредительных договоров ЕС относительно четырех свобод общего рынка, обратили внимание только в последний момент. В частности ст. 63 Договора о Европейском Союзе[43]. Сейчас это одна из наиболее ходовых тем. Ведь то, что Франкфурт, Брюссель и Вашингтон сообща столь вольготно переиначивают букву и дух постулатов общего рынка, открывает людям глаза. Они начинают понимать, что и другие, казавшиеся ранее незыблемыми, правила игры, принятые в ЕС, находятся под угрозой. В любой момент, руководствуясь сугубо конъюнктурными соображениями, гранды ЕС их запросто перепишут[44].

Понятно, что предотвратить бегство капиталов с Кипра и вообще вымывание денег можно только с помощью административных запретов на транзакции за пределы острова и снятие крупных сумм с депозитов. Но ведь такие меры означают, что свобода передвижения капиталов на Кипре больше не действует. Страна в этом отношении, хотя это нигде юридически не оформлено, выведена за рамки ЕС. Получается, что единая валюта в еврозоне разная[45]. Она делится на ту, которой можно пользоваться беспрепятственно, и ту, про которую можно сказать: близок локоток, да не укусишь.

И еврозоны со свободой движения капиталов в прежнем виде, будем надеяться временно, больше не существует[46]. Ограничения на финансовые операции добивают и так наполовину парализованную экономику Кипра. Кроме того, нет ничего более постоянного, чем временные меры. В прошлом, когда Аргентину довели до примерно такого же состояния, она целый год боялась отказаться от введенных запретов и ограничений, понимая, чем это чревато. То, что Кипру пришлось пойти на такую чрезвычайщину, что его заставили, некоторые эксперты называют не просто большой, а «исторической ошибкой»[47].