Эксперимент - Виктория Балашова

Она решила начать с кафе. Встретились там один раз, встретятся еще. Поэтому Линда начала ходить в кафе ежедневно на five o’clock. Она сидела, пила свой любимый чай и вспоминала. Многое, правда, ускользало. Как песок сквозь пальцы – вот-вот удержишь, а нет, он все равно течет вниз. Ее раздражало и то, что чужие воспоминания тоже толпились в голове. Линда уже точно определяла, какие из них принадлежат Миранде. Что ее беспокоило теперь больше – это чувства к Марку. То ли Миранда вмешивалась в процесс, то ли Линда сама любила его, независимо от того, что он наделал. В какой-то степени его поступок даже казался ей привлекательным – так любить свою жену!

Однажды в кафе к ней подсел альтербион. Мест не было, и он вежливо поинтересовался:

– Если вы никого не ждете, могу я нарушить ваше уединение?

– Да, садитесь, конечно, – Линде неожиданно захотелось с кем-нибудь поговорить, а не сидеть снова в одиночестве.

– Стив, – представился альтер, – к сожалению, не совсем человек, – он усмехнулся.

– Да и я непонятно кто, – Линда грустно посмотрела на собеседника. – Во мне живут два человека, а мужчину, вселившего в меня вторую женщину, я непонятно почему люблю…

– Любовь разуму не подвластна, – изрек альтер, – мой хозяин, очень пожилой мужчина, влюбился в молодую девушку. Заказал меня. В виде своей молодой копии. Вместо него с девушкой живу я. Она не знает, что я альтер. Или знает, но не говорит об этом. Хозяин любит ее и чего только не заставляет меня делать. Я покупаю каждый день ей розы, подарки, вожу в рестораны – хозяин богат и не скупится. Он смотрит на нее моими глазами, трогает моими руками. Что он с этого имеет? Красивую картинку, не более. Но такая вот любовь. Рад и этому…

– Я так не хочу! – замотала головой Линда, – не хочу чужими руками трогать! – она вдруг ясно представила себе Миранду, дотрагивающуюся до щеки Марка. – Сама, только сама! Понимаешь, он, конечно, мерзавец, – Линда говорит немного спокойнее, – но я просыпаюсь – думаю о нем, засыпаю – думаю о нем.

– Любовь, – подтверждает «диагноз» альтер. – Поверь мне – я-то уж знаю. Меня создавали для того, чтобы любить. Понятия «мерзавец» – «не мерзавец» в меня не закладывали. Я просто люблю. Безусловно. Ты попробуй так же. – У альтера замигал телефон. – Привет, сладкая моя! Бегу, бегу! – его голос звучал нежно и ласково, на лице блуждала счастливая улыбка. – Помчался. Удачи! – он сверкнул идеально-ровными, белоснежными зубами и только что не полетел к выходу.

Линде безумно захотелось позвонить Марку и тоже сказать ему что-нибудь приторно-сладкое. «Покончу с этим делом и сразу позвоню, – решила она, – а то будут его всякие трогать! Нечего!»

Линде захотелось швырнуть что-нибудь в официанта, или перевернуть стол, или… Она посмотрела по сторонам. Глубоко вздохнула, как ее учил Марк, сосчитала до десяти и спокойно продолжила пить чай.

Гуляя как-то утром по городу, Линда четко вспомнила своих родителей. Она остановилась посреди улицы. Люди проходили мимо, толкали ее, но она стояла и стояла, погрузившись в воспоминания. Они жили в большом красивом доме. Мама не работала. Где работал папа, Линда не помнила, но зарабатывал он много. Ее баловали, ни в чем не отказывали. Она вспомнила, что они оба погибли в автокатастрофе, когда ей было четырнадцать.

– Родители тебе оставили много денег, детка, – слова адвоката, который вел их семейные дела, сами по себе зазвучали у нее в голове, – дом, счет в банке – тебе не о чем беспокоиться…

Линда готова была отдать все деньги на свете, лишь бы родители остались живы. Она попыталась вспомнить, где находится тот дом, в котором она жила, и не смогла. Зато быстро обнаружила здание, в котором работала. Это был офис крупного глянцевого журнала. Линда походила вокруг и, в конце концов, села на скамеечку напротив главного входа. Она прикрыла глаза, и неожиданно перед глазами всплыла картинка: рыжая девушка-модель с одной из первых обложек, над которыми работала Линда. Картинка будто была двойной. Линда видела обложку и в то же время видела, как она – Миранда – идет по коридорам здания, как встречает ее – Линду – кивает и заходит в кабинет главного редактора…

Линда открыла глаза. «Она – часть меня, и от этого никуда не деться. Мне надо ее полюбить», – мысль Линде понравилась, и она впервые за последние несколько дней улыбнулась.

На следующий день Линда увидела свой дом. Видимо, ноги сами привели ее к этому месту. Она смотрела на него с грустью и отчаянием. Воспоминания детства затопили ее сознание. Линда прислонилась к дереву, и неизвестно, как долго она простояла бы так, если бы в какой-то момент дверь дома не открылась…

– Линда? – женщина смотрит на нее с ужасом в глазах. Линда молча кивает. – Ты же вроде как умерла? – женщина поправляет модную шляпку на голове и теребит лайковые перчатки в руках. – Он сказал, что ты умерла!

Линда понимает, что перед ней стоит ее подруга по колледжу.

– Ребекка! – восклицает Линда. – Кто тебе сказал, что я умерла?

Ребекка в смятении оглядывается по сторонам.

– Твой муж, Пол, почти три года назад. – Ребекка говорит, запинаясь на каждом слове. – Не знаю, зачем ты вернулась. Мы давно поженились. Дом принадлежит Полу. Что тебе нужно? – голос звучит все увереннее.

Линда поворачивается и идет прочь от бывшей подруги и воспоминаний детства. Осталось только поговорить с бывшим мужем. Она задаст ему всего один вопрос: какое же преступление он тогда совершил, что при всех ее деньгах Линде пришлось продавать самое себя?

Лаборатория неподалеку от Лозанны, июль 2032 года

А вот и Линда! Через пару недель после того, как он начал просматривать файлы, Марк наткнулся на ту, что искал. Он листает досье.

«Училась на филологическом факультете»,

«Родители погибли в автокатастрофе»,

«Курит, катается на горных лыжах»,

«Муж проигрывает все деньги в казино».

А вот и более интересное:

«Имеет два счета в банке. Один – общий с мужем, на другом лежат деньги, оставленные ей в наследство родителями. К последнему доступ будет открыт только когда Линде исполнится тридцать лет».

«Сразу после того, как Линда попала в Центр, муж с ней развелся и женился на ее лучшей подруге. Полученные за контракт с Центром деньги пошли на уплату долгов и на открытие совместного со второй женой бизнеса. Проживает в доме Линды. Часть денег ушла на плату адвокатам, переоформившим дом на него».

Всё. Можно ехать в Лондон. Искать Линду.

Лондон, июль 2032 года

Следовало бы стеречь Пола у дома. Но она упорно приходит в кафе и сидит там. Наверное, Ребекка все ему рассказала. Надо, надо кое-что еще уточнить. Зачем-то надо посмотреть ему в глаза и сжечь все мосты. Сжечь прошлое, которое Марк так старательно однажды уже стер.

Он появляется неожиданно. В дорогом костюме, с кожаным портфелем в руках, уверенной походкой Пол направляется к столику. Садится и щелкает пальцами, подзывая официанта, и без того спешащего к нему со всех ног. Линда ждет. Полу приносят кофе и печенье. Линда встает и двигается в его сторону. Сначала Пол ее не замечает. Когда она садится напротив, он поднимает удивленно взгляд.

– А, это ты! – удивление исчезло. Разумеется, Ребекка его предупредила.

– Ты еще помнишь меня? – спрашивает Линда, улыбаясь.

– Что тебе нужно? Все бумаги оформлены. Ты ни на что не имеешь права, – голос звучит уверенно и нагло. – Зачем ты вообще тут объявилась?

– Спросить, что ты такого натворил тогда, три года назад? Почему мне пришлось продавать себя? – Линда говорит спокойно, продолжая сидеть на краешке стула, держа на коленях сумку.

– Да ничего я не натворил, – Пол смеется. – Ты, глупышка, меня так любила, что готова была на все. Сначала-то я не знал о том, что деньгами родителей ты сможешь пользоваться только с тридцати лет. Думал заполучить их пораньше. А той суммы, которую ты могла тратить в год… это… ведь кот наплакал. Говорил тебе, что играю в казино, тянул из тебя деньги как мог. Лишними не были. Потом мы с Ребеккой случайно узнали о Центре и подумали, что просто так с тобой разводиться неинтересно. Ну, отсудил бы я у тебя часть дома при самом оптимистичном раскладе.

– И что ты придумал?

– Сказал, что на меня наезжают за игорные долги, да еще грозят посадить в тюрьму. Ты поверила без проблем. – Пол хмыкнул. – Говорю ж, любила меня до смерти, – он смотрит на нее пристально. – Люди – звери, Линда. Или ты этого так и не поняла до сих пор? Выживает сильнейший. Хитрейший. Самый вероломный. Почему бы таковым быть не мне? – он опять смеется. – Не тебе же, с другой стороны. За что и люблю Ребекку. Она – еще более страшный зверь, чем я. Борьба за жизнь придает остроты ощущениям.

– Почему мой дом теперь оформлен на тебя? – Линда старается вернуть разговор в интересующее ее русло. Философия Пола подождет.

– Все организует Центр – после того, как ты туда уехала, они помогли оформить развод и бумаги на дом. Вычли, правда, за услуги из общей суммы. Они заинтересованы в том, чтобы у вас ничего на воле не оставалось. Чтоб вам некуда было бежать. К сожалению, только с тем счетом ничего поделать не удалось. Не знаю уж, сколько тебе там денег родители оставили, но сколько бы ни было – все твои. А жаль. Добивать так добивать, – Пол перестает улыбаться. – Ты все выяснила, что хотела? Если да, то вали отсюда.