Бытие. Философский роман - Олег Лементов

Последней фразой Шакти дала понять всем присутствующим, что она закончила свое выступление.

– Все это так, но на данный момент, как я понимаю, баланс проявлений вселенской силы на планете изменен.

– Совершенно верно. Правда, данными о нынешнем состоянии мира мы пока не обладаем, но зато на маяке хранится информация о планах разведчиков, а благодаря нашему ковчегу мы знаем, как сейчас выглядит система в целом.

Говорившего бога звали Тха. У него было овальное, с выдающимся вперед подбородком лицо, большой с горбинкой нос и тонкие губы. По мнению Адама, это не делало Тха эталоном красоты, хотя черные прямые, спадающие на плечи волосы, схваченные на голове обручем из белого металла, и такие же черные блестящие глаза заставляли окружающих забывать о его якобы некрасивости. Ко всему прочему Тха был очень уважаем на ковчеге. Специализация его была довольно редкой и требовала особых, даже выдающихся способностей. В отличие от всех остальных, исследующих лишь какое-либо одно проявление вселенского эфира, или, говоря образно, создающих кирпичики, боги, подобные Тха, соединяли эти кирпичики в единое целое. Возможностей их души хватало для того, чтобы создать образ уравнения в целом, а это высоко ценилось. Участвовать в переселении они могли, лишь воспитав себе преемника, но боги с такими способностями рождались нечасто. Задерживаясь в мире на неопределенное время, параллельно они успевали стать специалистами еще во многих областях, а также поучаствовать в управлении, становясь даже членами Совета. Покидали они мир в основном в качестве разведчиков, так что Адам, как, впрочем, и все участники миссии, считали, что им очень повезло, что Тха решил к ним присоединиться.

– Чтобы приблизить баланс сил к привычному для нас, ими было решено пожертвовать нашей ближайшей соседкой – планетой, являющейся так же, как и наш мир, спутником звезды. Прошу заметить, что жертва – это не преувеличение с моей стороны. Фактически на тот момент это был близнец нашего будущего мира, занимающий один с ним энергетический уровень и имеющий вполне сформировавшуюся душу. Данных о том, какова была эта душа, не сохранилось, впрочем, для нас это уже не имеет значения. Итак, вот как выглядела система до вмешательства наших коллег.

После его слов изображение планеты, наполненной уродливыми драконами, стало растворяться, уступая место уже знакомому виду звезды с окружающими ее гигантами. Теперь оно стало как бы крупнее, что давало возможность увидеть и спутники, сопровождающие эти небесные создания.

– По понятным причинам ковчег не может передать изображение системы в реальном масштабе, но, я надеюсь, это не помешает восприятию моего доклада. Как вы понимаете, нас интересуют вот эти две точки.

Стоило Тха указать на них, как они стали увеличиваться, вытесняя собой окружающие их миры. Мгновение – и над столом кураторов уже нависали лишь две бело-голубые сферы, вокруг каждой из которых вращался небольшой спутник.

Тха не преувеличивал, называя соседний мир близнецом, – по внешнему виду они практически не отличались друг от друга.

– Пока трудно анализировать правильность расчетов разведчиков, так как все выкладки наверняка хранятся на одном из маяков и пока нам недоступны. Из того же немногого, что мы знаем, они хотели ослабить или даже убрать взаимное влияние этих двух миров.

– Но как это возможно? Такого результата можно добиться лишь в случае ее уничтожения, но тогда изменения всего гравитационного уровня неизбежны. Избавившись от близнеца, они уничтожили бы и выбранный ими мир.

– Вы правы, но его никто не уничтожал. Разведчики лишь изменили его, что и привело к желаемым результатам. Думаю, это происходило примерно так.

Над столом спутник одного из близнецов, как по команде, увеличил скорость вращения и буквально через несколько оборотов, оторвавшись от планеты-матери, ушел, как мог судить Адам, по направлению к звезде. Сила отрыва при этом была такова, что близнец, изменив наклон, на какое-то мгновение остановил вращение, а затем довольно медленно начал вращаться в противоположную сторону. Изображение его увеличилось, и Адам смог отчетливо увидеть, как множество непроницаемых молочных столбов из газа в один момент вырвались с утратившей покой тверди. Еще мгновение – и планета полностью укрылась плотным, серо-белым покрывалом.

– Но это еще не все.

В нависшей тишине голос Тха и образы, создаваемые им, были совершенно спокойны и обыденны.

– Хотя мир-близнец и не был уничтожен, но изменившийся на нем баланс вселенской силы, все же мог дестабилизировать уровень. Чтобы этого не произошло, разведчики усилили гравитационную составляющую следующего, до этих пор совершенно незначительного энергетического уровня. Его появление можно, наверно, объяснить взаимодействием звезды и первого максимума; во всяком случае, он был представлен лишь незначительным количеством материи, распределенной по всей площади.

Планеты-близнецы, «парящие» над столом, тем временем исчезли, а на их месте появилось изображение планеты с шестью вращающимися вокруг нее спутниками.

– Это один из гравитационных центров третьего максимума, – продолжил свой доклад Тха. – Спутник, призванный стабилизировать положение нашего будущего мира, был выбран разведчиками именно из этой системы.

То, что мгновением позже произошло, почти в точности повторило уже увиденное богами несколько мгновений назад. Самый крупный из спутников гиганта увеличил скорость вращения и, повергнув на мгновение в хаос всю систему, покинул ее пределы. На этот раз ковчег предоставил возможность богам точно проследить весь путь его следования. По-видимому, время было рассчитано с невероятной точностью, так как небесное тело беспрепятственно прошло второй и первый максимумы. Столкновение произошло лишь в точке, указанной Тха. Безусловно, вспышка над столом в совещательном зале межзвездного ковчега не могла передать весь масштаб этой катастрофы.

– От столкновения спутник потерял скорость и, хотя и продвинулся ближе к звезде, все же остался в пределах данного максимума. Сам же максимум из-за избытка материи немного утратил стабильность. Крупные каменные глыбы стали покидать его, уходя по направлению к звезде и первому глобальному максимуму. Осмелюсь предположить, что и выбранный для нас мир также не избежал столкновений, впрочем, по-видимому, без существенных для себя последствий.

Тха закончил и на некоторое время в зале воцарилась тишина. Над столом теперь было изображение лишь их будущего мира, возле которого каждое мгновение возникали все новые цифры и графики. Время шло, но никто не решался подвести итоги. Наконец Яхве первым нарушил молчание.

– Я думаю, необходимо еще раз самим исследовать всю систему и не торопиться с заселением.

– Не согласен, – сидевшего рядом с Яхве звали Нараян. – По данным ковчега, душа планеты практически идентична привычной для нас. И хотя общий баланс несколько и отличается, никаких видимых причин для задержки миссии я не вижу.

– Возможно, так оно и есть, но Яхве прав: дополнительное исследование мира и системы в целом не помешает.

Мнение Шакти удивило и расстроило Адама. Ведь они так долго ждали этого момента, мечтали о новой счастливой жизни. Конечно, Яхве был для него самым близким другом, но он был пилотом. Его родной дом – это ковчег. За долгие годы они уже не мыслили существования один без другого, поэтому его предложение было естественно, но Шакти? Неужели ей не хочется поскорее покинуть их маленькую каюту на модуле, переселившись в новый, прекрасный мир. Пока Адам рассуждал таким образом, спор за столом все продолжался. Вскоре в обсуждении уже принимали участие все обитатели ковчега. В итоге жажда нормальной жизни на планете, отныне им принадлежавшей, победила все сомнения. Было решено, что переселение должно будет начаться сразу же, как ковчег достигнет орбиты. В то же время двенадцать сидящих за столом богов, несмотря на разногласия, решили пожертвовать спокойствием и благополучием и исследовать систему, чтобы исключить любую опасность, которая могла бы угрожать их будущему миру. Для Адама это означало еще одну разлуку с любимой. Но чувство огорчения все равно смешивалось с радостью. Цель всей его жизни была как никогда близка.

Полумрак дежурного освещения, включившегося вместе с пробуждением, осветил до боли знакомый силуэт потолка. Вот часть стены, небольшая полка, на которой Шакти обычно оставляла свои украшения, рядом рисунок.

Рисунок. Он прекрасно помнил, как к их очередному возвращению со спутника Кали под чутким руководством Оларуна нарисовала его. Сколько счастья и надежды было в ее детских глазах, сколько гордости! Казалось, с этим рисунком, на котором был изображен небольшой водопад, шумевший рядом с их домом, она отдавала родителям частичку себя. Адам до сих пор берег в памяти чувство, испытанное им в тот момент. Они с Шакти привыкли жить ради дочери; готовность пожертвовать ради нее всем, если потребуется, для них была естественной. Но сознание того, что и твое дитя, беззащитное и зависимое, также готово отдать всю себя ради единственных близких для нее людей стало тогда для него неким откровением.