Пока мы не встретимся вновь - Джудит Крэнц

— Я…

— Ну и прекрасно. Договорились. Можешь идти.

Он повернулся вместе со стулом и снова принялся за пленку. Она увидела его спину.

— Вам надо подстричься, — пролепетала Дельфина.

— Знаю. Мне уже говорили. Это подождет, пока я не переделаю эту проклятую сырую сцену. Если тебя это беспокоит, можешь принести с собой ножницы и подстричь меня. Я буду только рад.

— Паразит! — выругалась Дельфина по-английски.

Повернувшись, Садовски посмотрел на нее с неподдельным удовольствием.

— Правильно! Здорово! Я и забыл, что ты американка. У меня в Питсбурге двоюродные братья и сестры. Ты, кажется, оттуда? «Паразит»! По-французски так замечательно не скажешь, правда? — Он кивнул в сторону двери. — Увидимся в понедельник. С утра. Пораньше. А когда я говорю «пораньше», я имею в виду именно пораньше, детка. Не проспи. Я тебя честно предупреждаю. Раз и навсегда.

— А если я вдруг просплю? — спросила Дельфина, задыхаясь от ярости.

— Не беспокойся. Не проспишь. Ты ведь не станешь добавлять мне проблем, детка, поскольку знаешь, что этот номер не пройдет. Правда? Ну, а теперь уходи. Разве ты не видишь, я занят?

14

Фредди проверила, хорошо ли застегнут шлем. Темные кудри парика, делающего ее двойником Бренды Маршалл, развевались вокруг лица, щекотали нос и попадали в глаза. Она сидела за рычагами управления в модифицированной открытой кабине маленького старого «Джи Би». После двух лет работы пилотом, выполняющим фигуры высшего пилотажа в кино, она прекрасно знала: убеждать костюмеров в том, что ни одна женщина-пилот не станет летать с выбивающимися из-под шлема и соблазнительно падающими на плечи волосами, бесполезно. Однако, по мнению Фредди, воровка драгоценностей с каменным сердцем и стальными нервами, всегда готовая улизнуть в самолете с места преступления, — героиня ее фильма «Рискующая леди» — могла сделать все, даже пилотировать, сидя в ночной рубашке. Именно это и пришлось делать Фредди всего неделю назад. Фредди проверила высоту. Ровно тысяча двести метров, как она и наметила. Она сняла руки с рычагов. Самолет был сбалансирован; здесь, наверху, сегодня, 10 августа 1938 года, не было никакой турбулентности, поэтому самолет летел прямо и ровно и мог лететь так еще очень долго. Во внутренний клапан рукава ее куртки было вшито зеркальце, которым Фредди и воспользовалась, чтобы проверить, не надо ли подкрасить губы. Они оказались такими же яркими, как час назад, когда ее гримировали. Приготовившись начать, Фредди поискала глазами самолеты операторов. Их было четыре: один рядом, слева от нее, три ниже, на разной высоте. Это давало гарантию, что ее прыжок с парашютом будет заснят. Фредди покачала крыльями: это означало, что она готова к старту и видит каждый из четырех самолетов. Этот трюк был не из тех, что можно переснять.

Самолеты операторов дружно просигналили, что все в порядке, камеры включены.

— Ну, Бренда, пора! — воскликнула Фредди, изобразив на лице сначала тревогу, а потом решимость. Схватив бутафорский бархатный мешочек с драгоценностями, она запихнула его в куртку, застегнула молнию и переместилась вместе с парашютом к борту самолета. — Пока, мальчики и девочки, это все пустяки! — выкрикнула Фредди, считавшая эту фразу такой же фальшивой, как и весь сценарий.

Она видела, что камера в самолете, летящем рядом, нацелена на ее губы: слова, которые она только что произнесла, потом озвучит Бренда Маршалл. Фредди нажала ярко-красную кнопку, расположенную сбоку в пилотской кабине. Через пятнадцать секунд динамит разнесет кабину, но к этому времени она благополучно из нее выберется и будет недосягаема для разлетающихся осколков. Едва коснувшись кнопки, Фредди прыгнула вниз. Она рассчитала все так, чтобы ей не помешал ветер, и свободно парила в воздухе. На счет десять она раскроет парашют.

— Раз… два… три… — сказала она и потянулась за вытяжным тросом. И тут прямо над ней, на двенадцать секунд раньше положенного и слишком близко, взорвался самолет. Взрывная волна оглушила Фредди, и она потеряла сознание. Ее тело летело вниз вместе с обломками самолета. Всего в метре от нее пронесся тяжелый двигатель; горящее крыло — в нескольких сантиметрах. Безжизненное тело, облаченное в летный костюм, устремилось к земле.

Фредди не знала, сколько времени падает, когда сознание вернулось к ней. Инстинктивно она рванула кольцо вытяжного троса. Через считанные секунды падение замедлилось: над ней раскрылся огромный белый шелковый купол. Еще не совсем придя в себя, она с облегчением подумала, что, к счастью, не охвачена пламенем. Струи бензина не коснулись ее. Качаясь из стороны в сторону, Фредди смотрела вокруг. Она опасалась, что обломки могут задеть ее, но они летели в некотором отдалении. Три самолета с операторами придерживались заданного курса.

«На сей раз они получат больше того, что им обещали», — подумала Фредди и посмотрела на купол парашюта, который так быстро раскрылся. Капли горящего бензина пожирали поверхность парашюта, спасающего ей жизнь. Фредди посмотрела вниз, на землю. Ей лететь еще метров шестьсот, прикинула она. За это время парашют сгорит. Воздух, наполнявший купол, раздувал пламя. Если даже парашют не сгорит полностью, от него останется так мало, что он уже не замедлит ее падения.

Открыть парашют легко, вот закрыть его в воздухе — чертовски трудно, трезво рассудила она, пытаясь натянуть стропы парашюта, и изо всех сил вцепилась в них в надежде уцелеть. Она собирала стропы вместе, мешая воздуху наполнять купол, и падала все быстрее и быстрее. Теперь лишь вздутие в верхней части шелкового зонтика, где еще оставался воздух, сдерживало стремительность ее падения. Фредди боялась взглянуть вверх и проверить, горит ли еще парашют. Она сосредоточилась на том, чтобы вовремя освободить стропы и заставить парашют раскрыться поближе к земле, пока он не сгорит дотла.

— Пора! — закричала она, увидев площадку, на которой суетились операторы. Она заметила, что Мак побежал туда, где она должна была приземлиться. Фредди разжала руки, выпуская натянутые стропы. Шелк начал резкими толчками вздыматься кверху, но земля приближалась все-таки слишком быстро. Фредди тяжело упала на землю, сломав левую руку и правое колено. И тут, все еще продолжая тушить здоровой рукой купол, чтобы ее не тащило по земле, Фредди потеряла сознание. Очнувшись, она увидела навалившегося на нее Мака и продолжающие работать камеры. Последнее, что она услышала, был голос режиссера: «Продолжайте, продолжайте, мы впишем это в сценарий».

— Обещаешь, что мыло не попадет мне в глаза? — с тревогой в голосе спросила Фредди.