Адмирал Хорнблауэр. Последняя встреча - Сесил Скотт Форестер

пушек. Фронтальная атака ничего не даст, фланги бунтовщиков надежно защищены, единственная надежда – ударить по их тылам, и, кажется, он придумал, как это сделать. Обстоятельства сошлись невероятно удачно, его дело – не упустить подарок судьбы. Придется пойти на очень большой риск, но он сделает все, чтобы уменьшить шансы провала. Удачлив тот, кто знает, что предоставить случаю.

Перед ним стоял ссутуленный моряк, рядом с моряком – Фримен.

– Свенсон, помощник парусного мастера, сэр.

– Спасибо, мистер Фримен. Видите вон тот залатанный фор-марсель? Свенсон, посмотри на него хорошенько в подзорную трубу.

Старик-швед морщинистой рукой взял трубу и поднес к глазу.

– Мистер Фримен, мне нужен точно такой же фор-марсель для «Porta Coeli». Чтобы их никто не отличил. Это возможно?

Фримен глянул на Свенсона.

– Так точно, сэр. Справлюсь, – ответил Свенсон, переводя взгляд с Фримена на Хорнблауэра и обратно. – У меня есть рулон новой парусины и старые марсели. Справлюсь, сэр.

– Мне нужен готовый парус к четырем склянкам полуденной вахты. Приступайте немедленно.

Тем временем успели выяснить, кто из матросов искусен в шитье парусов. Избранные кандидаты обступили Свенсона; многие ухмылялись во весь рот. Хорнблауэр чувствовал, как предвкушение чего-то необычного расходится по кораблю, словно круги от брошенного в пруд камня. Никто до конца не понимал, что задумал коммодор, но все видели: он готовит какую-то хитрость. Это поддерживало дисциплину и боевой дух лучше, чем будничный распорядок.

– Итак, мистер Фримен, я предлагаю следующее, – начал Хорнблауэр, подходя к борту. – «Молния» и «Porta Coeli» похожи как две капли воды, а когда мы поднимем новый фор-марсель, станут и вовсе неотличимы. Бунтовщики вошли в сношение с берегом, они сами мне рассказали. Более того, мистер Фримен, они вели переговоры с военным губернатором Гавра. Харбор-Грейс, мистер Фримен. Бони и военный губернатор пообещали им деньги и неприкосновенность, если они войдут в порт. Вместо них войдем мы. А там сейчас тот вестиндиец, которого мы видели утром.

– Мы его захватим, сэр!

– Возможно. Бог весть что там в гавани, но мы будем готовы ко всему. Выберите двадцать самых надежных матросов и офицера. Объясните каждому, что он должен делать, если мы сможем захватить приз. Кливера, марсели, штурвал, перерезать якорный канат – вы все это знаете не хуже меня. Мы войдем в гавань с началом сумерек, если ветер не переменится, – а я думаю, он не переменится. Странно будет, если мы не найдем, чем досадить лягушатникам.

– Клянусь Богом, сэр, они решат, что это бунтовщики! Подумают, что весь мятеж был только уловкой! И тогда…

– Надеюсь, что так и будет, мистер Фримен.

Глава шестая

Уже близился вечер, когда «Porta Coeli», очевидно, так и не приняв никакого решения, двинулась прочь от «Молнии» и вполветра пересекла широкий эстуарий. День был по-прежнему туманный, так что ни с «Молнии», ни из Гавра не могли разглядеть, как команда убрала фор-марсель и подняла другой, на который Свенсон и его рьяные помощники наложили крестообразную заплату. Немного времени ушло и на то, чтобы закрасить одно название и написать другое. Хорнблауэр и Фримен были в бушлатах поверх мундиров, чтобы не выдать свой чин. Фримен внимательно оглядывал гавань в подзорную трубу.

– Вот индиец, сэр. На якоре. Рядом с ним лихтер. Ну конечно, они не станут разгружаться у пирса. Погрузят все на лихтеры и баржи и отправят вверх по реке, в Руан и Париж. Как я заранее не сообразил?

Хорнблауэр сообразил заранее. Сейчас он осматривал в подзорную трубу оборонительные сооружения: форты Сент-Адресс и Турнвиль на крутых обрывах над городом, два маяка на мысе Эв, где уже больше десяти лет не зажигали огня, батареи на старом пирсе. Этих последних следовало опасаться больше всего – он надеялся, что артиллеристы фортов не успеют узнать, что происходит внизу, и открыть огонь.

– Дальше вглубь гавани еще много кораблей, сэр, – продолжал Фримен. – Вроде бы даже линейные. Реи не подвешены. Я еще никогда не видел их так близко.

Хорнблауэр повернулся и глянул на запад. Быстро темнело, плотные облака на горизонте и не думали расходиться. Ему надо было войти в гавань со светом, пока видно, куда править, и выскользнуть из нее под защитой темноты.

– Приближается боцманский люгер, сэр, – сказал Фримен. – Нас и впрямь приняли за «Молнию».

– Очень хорошо, мистер Фримен. Отправьте матросов к борту – пусть кричат «ура». Свяжите лоцмана, как только он к нам поднимется. Я поведу корабль.

– Есть, сэр.

Приказ как нельзя лучше соответствовал темпераменту британского моряка. Матросы, войдя во вкус, принялись горланить и размахивать шляпами, приплясывая на месте – вылитая орда бунтовщиков. «Porta Coeli» обстенила грот-марсель, люгер подошел к борту, и лоцман взобрался на грот-руслень.

– Пошел брасы! – крикнул Хорнблауэр.

Грот-марсель вновь наполнился ветром, руль повернулся, и «Porta Coeli» вошла в гавань. Тем временем Фримен плечом сдвинул лоцмана в люк, где два матроса быстро его скрутили.

– Лоцман связан, сэр, – доложил Фримен.

Его тоже захватило общее волнение, так заразителен был стоящий на корабле гвалт. От ироничного спокойствия не осталось и следа.

– Право руля! – скомандовал Хорнблауэр. – Одерживай! Так держать!

– Есть, сэр.

Они приближались к индийцу; большой корабль поворачивался на единственном якоре под обстененными парусами. К нему был пришвартован лихтер, но разгрузка явно еще не началась. В наступающих сумерках Хорнблауэр с трудом различал десяток матросов: все они стояли у борта и глазели на «Porta Coeli». Он вновь приказал обстенить грот-марсель, и к борту подошел тендер с несколькими официальными лицами.