Манускрипт всевластия - Дебора Харкнесс

— Мой заместитель, — кратко ответил Мэтью.

— С чего ж он тогда умчался? — не отставала Мириам.

— Я назначил его маршалом, — просматривая заголовки, сообщил Мэтью.

— Какой из него маршал, ради всего святого? Он врач! Почему его, а не Болдуина?

Мэтью, оторвавшись от чтения, вскинул бровь.

— Болдуина?

— Хорошо, не Болдуина… — заторопилась Мириам. — Кого-то еще.

— Будь у меня возможность выбирать из двух тысяч рыцарей, как в старину, я бы выбрал. Сейчас в моем распоряжении всего восемь рыцарей — причем один из них девятый и не сражается, — горстка сержантов и немного оруженосцев. Я был маршалом у Филиппа, теперь пришла очередь Маркуса. — От всех этих терминов меня разбирал смех, но я удержалась — очень уж серьезно говорил Мэтью.

— Ты дал ему приказ поднимать знамена?

Этого я и вовсе не понимала.

— А кто такой маршал?

Поджаренный ломтик выскочил из тостера и лег на тарелку.

— Командующий военными силами, — пояснила Мириам. Холодильник открылся сам по себе.

— На. — Мэтью поймал пролетавшее мимо масло и подал мне. Назойливость Мириам не ухудшила его настроения — этот вампир был ярко выраженным жаворонком.

— Так что же, Мэтью? Ты набираешь армию?

— А ты как думаешь, Мириам? Ты сама постоянно твердишь о войне: если она и вправду начнется, не станем же мы — Маркус, Болдуин и я — втроем воевать с Конгрегацией?

— А Фернандо? Он-то вроде бы жив-здоров.

Мэтью, нахмурившись, отложил газету.

— Я не хочу обсуждать с тобой вопросы стратегии. Не вмешивайся и предоставь нам с Маркусом самим разбираться.

Мириам поджала губы и ушла за дровами.

Я молча жевала свой тост. Мэтью опять взялся за газету, опять отложил ее и сказал:

— Выкладывай. Я не могу сосредоточиться, когда ты что-то таишь про себя.

— Что тут таить, — ответила я с полным ртом. — Военная машина пущена в ход с неясной для меня целью, но ты все равно ничего не скажешь, потому что это секрет.

— Dieu. — Мэтью взъерошил волосы. — Я еще не видел иных, с которыми было бы столько хлопот, как с Мириам, исключая разве Луизу, мою сестру, и Доменико Микеле. Если хочешь узнать что-то о братстве, я расскажу.

Через два часа голова у меня чуть не лопалась от полученной информации. Мэтью начертил на обороте моего анализа организационную схему ордена, ужасно сложную даже без боевого подразделения. Военную структуру Мэтью изобразил отдельно на старом гарвардском бланке, который завалялся в буфете.

— Неудивительно, что Маркус так растерялся. — Вышестоящим начальником нового маршала, согласно схеме, был Мэтью, а сам он командовал семерыми магистрами, каждому из которых подчинялось сколько-то рядовых вампиров.

— Ничего, привыкнет. — Мэтью начал массировать мне спину, поглаживая звезду между лопатками. — У него есть надежные помощники, Болдуин и другие. Я знаю, что он справится, иначе не стал бы его просить.

Возможно, но прежним после этого ему уже не бывать. Каждый приказ будет отнимать у Маркуса частицу его обаяния — не хочется даже думать, каким вампиром он сделается в итоге.

— А Фернандо тоже будет ему помогать?

— Я предназначал в маршалы как раз Фернандо, но он отказался. И порекомендовал мне Маркуса.

— Почему его? — Фернандо, судя по словам Мириам, был заслуженным воином с веками опыта за плечами.

— Маркус напоминает ему Филиппа. Лишь харизматический маршал способен убедить вампиров сразиться не только с чародеями, но и с другими вампирами. — Мэтью задумчиво смотрел на схематическое изображение своей империи. — Да, Фернандо поможет. И не даст Маркусу наделать слишком много ошибок.

Когда мы вернулись на кухню — Мэтью за газетой, я доедать, — там разгружали покупки Сара и Эм. Они привезли из магазина кучу попкорна для микроволновки, орехи разных сортов и все ягоды, какие только можно достать осенью в штате Нью-Йорк.

— А, вот и ты, — сверкнула глазами Сара. — Сейчас начнем заниматься.

— Сначала я поем и напьюсь чаю. — Я пересыпала упакованную в пакет клюкву из руки в руку. — Какая может быть магия на пустой желудок.

— Дай-ка сюда, ты раздавишь все ягоды. — Эм забрала у меня пакет. — Маркус так любит клюкву.

— Успеешь поесть. — Сара подтолкнула меня к буфетной. — Да шевелись же, что ты как маленькая.

Заклинания у меня получались столь же плохо, как в отроческие годы. Я никак не могла запомнить, с чего они начинаются, путала слова, и заканчивалось это все катастрофой.

— Зажги, — сказала Сара, поставив на стол свечу.

Этот простой трюк был под силу даже подростку, но у меня либо фитиль чадил, не желая воспламеняться, либо воспламенялось что-то еще. На этот раз я подожгла пучок сушеной лаванды.

— Это не просто слова, Диана, — молвила, потушив пожар, Сара. — Их нужно произносить со смыслом. Попробуй еще раз.

Я пробовала еще, и еще, и еще. Фитилек затеплился и снова погас.

— Не выходит. — Руки у меня зудели, ногти посинели, с досады хотелось заорать в голос.

— Колдовским огнем управляешь, а свечку зажечь не можешь.

— Не управляю я им. Просто мои движения напоминают тебе о ведьме, которая это умела делать. И мне в первую очередь надо учиться этому, а не твоей ерунде, — кивнула я на засаленный колдовской фолиант.

— Полагаться во всем на магию — все равно что резать хлеб бензопилой. Иногда и ножа достаточно.

— Знаю, ты о магии невысокого мнения, но во мне ее хоть отбавляй, и она рвется наружу. Кто-то должен научить меня ее контролировать.

— Я для этого не гожусь, — признала с сожалением Сара. — Огонь и вода мне не подчиняются — с этим надо родиться. Но чтобы ты научилась зажигать свечку с помощью простейшего заклинания, я как-нибудь добьюсь.

Сара, конечно, была права, но слишком уж много времени уходило на эту науку. И чем мне помогут чары, если я снова дам течь?

Пока я бормотала над свечкой, Сара рылась в своей колдовской книге.

— Вот хорошая задачка. — Она показала на страницу, испещренную бурыми, зелеными и красными пятнами. — Чары, вызывающие так называемое эхо: оно повторяет слова, сказанные далеко от тебя. После свечки займемся этим.

— Нет уж, давай прервемся. — Я сделала шаг… и очутилась в яблоневом саду.

— Диана, где ты? — кричала Сара.

Мэтью, сбежав с крыльца, быстро засек меня и в два прыжка оказался рядом.

— Ты что творишь? — Он держал меня за локоть, боясь, как бы я опять не исчезла.

— Хотела спастись от Сары, и вот… То же самое было в ту ночь, когда приехали Маркус и Мириам.

— Может, тебе яблочка захотелось? Вышла бы в кухню, и все.

— Нет, — коротко ответила я.

— Слишком много всего и сразу, ma lionne?

— Не получается у меня с заклинаниями. Как со всякой…

— Точной наукой? — подсказал он.

— Терпения не хватает, — призналась я.

— Чары и заклинания, возможно, не твое излюбленное оружие, — Мэтью обвел пальцем мои стиснутые челюсти, — но ты им научишься. — Приказ, пусть и не прямой, я услышала безошибочно. — Пойдем, съешь что-нибудь — глядишь, настроение и улучшится.

— Руководишь? — мрачно спросила я.

— А ты только сейчас заметила? Уж сколько времени работаю руководителем на полную ставку.

На кухне он стал читать мне вслух из газеты — про снятых с деревьев кошек, пикник пожарной бригады и приготовления к Хэллоуину. Съев под эти новости полную тарелку чего нашлось, я обрела силы вернуться к Саре и бишоповской книге. Помня о Мэтью, я старалась не отвлекаться от тетушкиных подробных инструкций.

После нескольких часов зажигания свечки и вызова эхо — без особых успехов в том и другом — Мэтью постучался к нам и повел меня на прогулку. Натянув толстый свитер и старые кроссовки, я пулей вылетела наружу. Мэтью шел за мной не спеша, нюхая воздух и оглядывая поля вокруг дома.

Сумерки в конце октября наступают рано. Это время дня я теперь любила больше всего: Мэтью, как я уже говорила, был жаворонком, и на закате его защитные инстинкты слабели. Меркнущий свет смягчал очертания его могучей фигуры и делал бледность не столь заметной.

Мы гуляли рука об руку, радуясь, что остались наедине. На опушке нашего леса Мэтью прибавил шагу, но я медлила — домой мне пока не хотелось.

— Идем, — поторопил он.

— Нет. Можем мы прогуляться перед обедом, как нормальная пара?

— Мы самая ненормальная пара в штате Нью-Йорк. Если будешь так плестись, то замерзнешь.

— А ты что предлагаешь? — Живущий в Мэтью волк, как я успела заметить, обожал бродить вечером по лесу. Дразня меня и побуждая проявлять свою магию, Мэтью превращал это в игру — нудные уроки он оставлял Саре.

— Хотя бы пятнашки. Поймай меня!

Я засмеялась и побежала за ним, держа в уме его широкую спину. Воображая, как прикасаюсь к ней, я набрала неплохую скорость, однако ловкости у меня не прибавилось. Полет в сочетании с ясновидением впаял меня в большой куст, но Мэтью не дал мне упасть.