Я Пилигрим - Терри Хейз

Главный вопрос: как убийце удалось попасть на территорию имения и незаметно ее покинуть? В одном из переданных мне Кумали документов, касающихся смерти Доджа, упоминалось некое агентство недвижимости, через которое особняк был сдан внаем. Я решил, что начать следует именно с него.

«Престиж риэлти» – я не раз видел это бросающееся в глаза название во время своих пеших прогулок. Взглянув на часы, я прикинул, что если поспешу, то вполне могу успеть к ним в офис до обеда.

Я оказался там как раз в тот момент, когда какой-то мужчина закрывал входную дверь. Он услышал, что я окликнул его по-английски, обернулся и изобразил на лице улыбку, которую агенты по недвижимости всегда держат наготове для клиентов, готовых вот-вот сорваться с крючка. Когда он увидел меня, улыбка мигом исчезла.

Я внимательно посмотрел на риелтора: слегка за сорок, копна густых, зачесанных назад волос, рубашка с открытым воротом, а на шее – целая связка золотых цепочек, такая тяжелая, что ее вполне можно было использовать в качестве якоря для круизного лайнера. Мне он понравился с первого взгляда: как ни странно, в нем не ощущалось хитрости. Если вас ограбит человек, который так выглядит, вам остается винить только себя.

Я представился сотрудником ФБР и сказал, что хотел бы поговорить с ним о Французском доме. Пожав плечами, риелтор ответил, что местный коп уже посетил их агентство неделю назад и сделал ксерокопию договора аренды. Он всего лишь оформлял документы, и добавить к этому ему нечего.

Мужчина явно спешил, и я извинился, что отнимаю у него время. Как правило, я стараюсь быть вежливым – это всегда помогает в работе. Я сказал, что турецкий полицейский заходил к ним, когда смерть американца считалась наступившей в результате несчастного случая, а теперь открылись новые обстоятельства.

– Что вы имеете в виду? – удивленно спросил он.

Разумеется, новость о том, как за одну ночь изменился статус этого дела, еще не успела распространиться. Я хорошо понимал: то, что я скажу сейчас риелтору, к вечеру станет известно всему Бодруму.

Взглянув на стеклянную входную дверь, я увидел его имя, выписанное золотистыми буквами.

– Мы расследуем убийство, мистер Кайя. Молодого американца столкнули с утеса.

Это одновременно изумило и расстроило его.

– Он был хорошим человеком, – сказал риелтор. – Выгодно отличался от большинства напыщенных болванов, которые арендуют здесь особняки. Охотно разговаривал, проявлял искренний интерес, обещал покатать меня на лодке. Черт возьми, неужели его убили?

– Теперь вы понимаете, почему мне нужно с вами поговорить?

– Я как раз собирался обедать.

– Отлично. Составлю вам компанию.

Риелтор рассмеялся:

– Надеюсь, вы понимаете, что я не собирался вас приглашать?

– Конечно, – улыбнулся я в ответ. – И куда же мы с вами отправимся перекусить?

Глава 41

Местом нашей трапезы стал берег моря, где установили барбекю: жареное мясо подавалось на отдраенной до блеска палубе яхты, нависшей над пляжным песком. Антураж создавали белые паруса, защищающие посетителей от солнца, дизайнерская мебель и – что было неудивительно, учитывая личность моего нового знакомого, – кучка загорающих топлес девушек-туристок.

Как только мы сели, я спросил риелтора, известно ли ему что-либо о нацистском прошлом Французского дома, и он посмотрел на меня как на ненормального:

– Вы, наверное, шутите?

Приглядевшись внимательнее, он убедился, что я говорю вполне серьезно.

– Кто владелец дома? – был мой следующий вопрос.

– Точно не знаю, – ответил риелтор. – Почти семь лет назад я получил письмо от одного юриста из Лихтенштейна. Он писал, что представляет благотворительный фонд, который владеет этим поместьем. Оно должно давать доход. Так решили попечители.

– Вы спрашивали его, кто стоит за этой доверительной собственностью? Кто на самом деле владелец имения?

– Спрашивал, конечно. Даже поручил выяснить это своему адвокату. Тот проследил цепочку фиктивных компаний и оказался в тупике.

Я ничего не сказал, зная, что большинство фирм, управляющих доверительной собственностью в Лихтенштейне, создавались с таким расчетом, чтобы оставаться непрозрачными. Именно по этой причине крошечное княжество в шестьдесят квадратных миль, втиснутое между Швейцарией и Австрией, – первое прибежище для европейцев, главным образом немцев, желающих скрыть свои доходы от налоговых органов.

– Итак, юрист, работающий на попечителей, сказал, что поручает вам сдавать имение внаем? Полагаю, это случилось уже после его модернизации?

– Да, и это были хорошие деньги за не слишком обременительный труд. Я взимал арендную плату, удерживал расходы на обслуживание имения и свои комиссионные, после чего отправлял полученный остаток на счет банка в Лихтенштейне. Вот и все.

– У кого, кроме вас, был ключ от имения?

– Ни у кого. Мы обходимся без ключей, вполне достаточно кодов. Там четверо ворот, которые управляются электронной клавиатурой, подключенной к компьютеру. Взломать систему невозможно.

– Хорошо. И какова процедура? Приезжает новый постоялец, что дальше?

– Я встречаюсь с управляющим имением. Их непременно нанимают все арендаторы в качестве своих личных помощников. Я ввожу на клавиатуре свой код из шести цифр и хэш-адрес. На экране появляется вопрос, хочу ли я изменить код. Я отвечаю: да. Тогда надо ввести код еще раз, подождать двадцать секунд, и потом мне предлагают набрать новый код. Сделав это, я прохожу через ворота. Управляющий имением или жилец вводит собственные шесть цифр – какие, я не знаю. То же самое проделывают с остальными тремя воротами.

– Значит, постояльцы сами решают, кого снабдить кодом? – спросил я.

– Точно. Они привозят с собой персонал, проверенный службой безопасности. Незнакомым людям никто, разумеется, не сообщает такой информации.

– А как насчет садовников или парня, который чистит бассейн, – да мало ли обслуги?

– Все зависит от жильца, но я никогда не слышал, чтобы код сказали кому-нибудь из местных. Им приходится звонить по переговорному устройству, которым пользуются торговцы. Начальник службы безопасности проверяет их и лично открывает ворота.

– А когда заканчивается срок аренды, все происходит в обратном порядке: они вводят код, а вы заменяете его своим.

– Угадали.

Я замолчал, обдумывая услышанное.

– А зимой, когда жильцов нет?

– Тогда нет необходимости в таком уровне безопасности.

– Значит, вы сообщаете садовникам и человеку, который ухаживает за бассейном, свой код?

– Не совсем так. Существует сторож, который присматривает за имуществом в определенный период года. Именно он впускает работников и поддерживает порядок в имении. Занимает две комнаты на чердаке над эллингом, но с приходом лета он обязан выехать. Богатые люди не любят подпускать незнакомцев к своей собственности.

– Но сторож живет там восемь месяцев в году?

– Да, подолгу.

– И знает дом лучше, чем кто-то еще?

– Думаю, что да.

– Как его зовут?

– Джанфранко Лука.

– Где его можно найти?

– Летом у него есть работа здесь на пляже: он руководит небольшой группой массажистов, обслуживающих туристов.

Официант ходил кругами поблизости, и я подозвал его, желая получить счет. Кайя предложил подбросить меня назад в Старый город, но я ответил, что в такой погожий денек предпочитаю пешую прогулку. Риелтор встал, мы пожали друг другу руки, и он вручил мне свою визитную карточку, по виду напоминавшую слиток золота. Сказал, что я могу позвонить, если вдруг потребуется дополнительная информация.

Кайя ушел, а я остался ждать сдачу. И тут, бросив взгляд на карточку, я разгадал еще одну важную тайну, давно мучившую меня. В нижнем правом углу я прочел номер телефона агентства недвижимости: 902-52-34 – те самые семь цифр, которые кто-то записал на обрывке бумаги в гостинице «Истсайд инн», а потом смыл в унитаз. Я понял: тот, кто там жил, наводил справки об аренде дорогого особняка, наподобие Французского дома, в этой части Турции.

Глава 42

В город я не пошел. Пройдя через ресторанную парковку на пляж, я отыскал там киоск, в котором выдавали напрокат шезлонги и зонтики от солнца.

Я снял туфли и пиджак, закатал слаксы и прогулялся немного вдоль прибрежной полосы, так чтобы вода омывала мои ноги.

На дальнем конце пляжа, у основания невысокой отвесной скалы, я отыскал убежище Джанфранко, скрытое среди валунов. Продвигаясь в их тени, я совершенно случайно подошел к нему сзади.

Парусиновые ширмы с рекламой бизнеса в какой-то мере обеспечивали приватность его хозяину, но установлены они были неаккуратно, и сквозь зазор я мог его видеть.