Хозяйка дома Чантервиль - Татьяна Михаль

О Тёрнере я, конечно, не думала. Меня заботила только я сама.

— Беспокоишься обо мне? — спросил инквизитор, будто прочёл мои мысли. Он лукаво улыбнулся.

— Вот ещё! — фыркнула. — Просто не хочу, чтобы из-за какой-нибудь неловкой ситуации, вы расстроились. На мне же отыгрываться станете, а мне этого не надо. И так характер у вас не сахар.

— Кто бы говорил, — ответил он, продолжая улыбаться, и добавил: — Нет причин для тревоги, Оливия. Если тебя кто-то и узнает, то ты можешь всегда сделать вид, будто не помнишь, потому как испытала потрясение в связи со смертью жениха. Только имя не забудь. Его звали Николас.

Скривилась и проговорила:

— Это кощунство. И я не собираюсь прикрываться прошлым той Оливии и уж тем более привлекать её жениха.

Тёрнер посмотрел на меня долгим взглядом и кивнул.

— Прекрасно, а то уж я решил, что ты начнёшь использовать смерть моего друга, как прикрытие.

Мои брови взметнулись вверх и едва не затерялись в волосах, настолько меня удивили и шокировали слова Джона.

— Вы в своём уме?! — воскликнула негодующе. — Сколько можно меня проверять, провоцировать и подталкивать в ловушки!

— Какие ещё ловушки? — решил он уточнить.

Ну гад!           

— Те самые! Которые вы так ловко и бессовестно расставляете, чтобы я в них попала! — прорычала я, сжимая руки в кулаки и испепеляя инквизитора взглядом. — Всё, у меня пропал аппетит…

— Ливи… — пискнул Гарри.

— Оливия, я терпелив, но не до бесконечности, — ровным и равнодушным тоном сказал Тёрнер.

Но вот только его лицо, которое вдруг заострилось и стало жёстким, говорило мне, что инквизитор начал злиться.

Сделала глубокий вдох, потом выдох и натянуто улыбнулась.

— Вы правы, — пропела елейным голоском. — Не стоит испытывать ваше терпение. Давайте лучше пойдём в ресторан, а то я голодна.

Тёрнер поднял глаза к небу и покачал головой.

Ох, как бы мне хотелось узнать, какие мысли бродят в этой голове. Явно коварные.                                                                                                                                                                                                                

* * *

Внутри ресторан оказался не таким, как я себе представляла. Было всё очень стильно оформлено. В настоящем северном стиле.

Магические картины на всю стену будто переносили в места, где хозяева – это ледники и вулканы, дикие леса, озёра с чистейшей водой и возвышающиеся над морем белые скалы…

Потрясающе!       

Но при этом атмосфера была уютной и тёплой, несмотря на колорит заведения.

Услужливые официанты в форме, сидящей на каждом из них идеально, аппетитные запахи, приглушённая, но при этом живая музыка и… столик на втором уровне, где весь ресторан и все люди как на ладони.

Жаль, Гарри не видит эту красоту.

Мой фамильяр остался в повозке. Гарри сам не захотел идти с нами. Сказал, что подождет нас тут.

Ресторан произвёл на меня необычайно приятное впечатление. Тот редкий случай, когда убедительно всё — от стен до посуды, от места столика до манеры общения официантов.

Блюда в меню мне были абсолютно неизвестны, и потому я доверила выбор Тёрнеру.

Пока мы ждали свой заказ, нам принесли лёгкие прохладительные напитки, и мы с инквизитором мило беседовали. Разговор вышел лёгким, непринуждённым и как это не странно – очень милым.

Я рассказала ему подробности своей жизни в своём мире, а он поделился со мной, как учился в академии, а потом служил короне.

Как оказалось, Тёрнер сам добился всего в жизни. Семья у него суровая и поблажек не даёт.

Похвально.            

После этого разговора, мужчина открылся для меня с другой стороны.

Принесли наш заказ, и едва я успела съесть первое блюдо, которое оказалось непередаваемо вкусным, как за соседний пустующий столик вдруг села красивая женщина.

Она бросила высокомерный взгляд на нас с Джоном, а потом, видимо узнала его и воскликнула:

— Кого я вижу! Джон!

И столько фальшивой и приторной радости в её голосе, что я поперхнулась своим напитком.

Я, кстати, тоже узнала её. Видела эту особу в ведомстве, когда пришла платить штрафы и продлевать лицензию.

Женщина была чудо, как хороша. Очень красива и лицом, и телом. Всё было при ней. Но вот капризный голос, взгляд, будто она, по меньшей мере, Богиня, портили впечатление.

Терпеть таких не могу.

— Леди Марелли, — со скорбным вздохом проговорил Тёрнер, поднимаясь из-за стола. Потом он поднёс к губам протянутую леди руку, которая была затянута в кружевную перчатку, и проговорил: — Какая неожиданность… Я думал, вы в столице.