Лучшее за год 2007: Мистика, фэнтези, магический реализм - Эллен Датлоу

Ну, — произнес Леннин, — и что ты об этом думаешь? Клянусь могилой матери, что это чистая правда. — Он взял бутылку и снова наполнил наши стаканы. — А главная дрянь в том, что я сам себе выкопал яму. Приятель, я мог бы закончить школу и колледж, Богом клянусь.

— Так ты веришь в проклятие? — спросил я.

— Устанешь слушать, сколько раз я пытался избавиться от этих шахмат, — ответил он.

— Однако ты не похож на проклятого, — заметил я.

— Нет, есть проклятые — и проклятые. Взгляни на меня. Я развалина. Печенка никуда не годится. За последний год я пять раз лежал в больнице. Сказали, если не перестану пить, скоро помру.

— А как насчет наркологического центра, где тебе могут помочь? — спросил я.

— Пробовал, — ответил он. — Я просто не могу бросить. Это часть моего проклятия. Я здесь каждый день наливаюсь спиртным, не важно каким, и смотрю на картину — изгнанный, как Изиазо. Это, конечно, бессмыслица, но могу поклясться, что там, на картине, его рука — в нижнем углу, около сортира. Все мои попытки найти отношения с людьми провалились, все планы устроить жизнь лопнули. Я медленно убиваю себя. Видишь, — сказал он, задрал рубашку и показал мне обвисшую грудь, — шрам — вот он, прямо над сердцем, а сердце отравлено.

— Не знаю, что и сказать, — признался я. — Ты всегда был добр ко мне, когда я был ребенком.

— Спасибо, — произнес Бобби. — Может быть, если я смогу от них избавиться, то хоть одно дело ляжет на весы в мою пользу. Он поднялся и зашел за стойку, а когда вышел, держал в руках шахматную доску с расставленными на ней золотыми фигурами. Леннин поставил доску на стол между нами.

— Парень, они великолепны, — сказал я.

— Слушай, тебе пора идти домой, — велел он, как когда-то много лет назад. — Позавчера ко мне заходили двое крутых с виду ребят, я показал им шахматы, сказал, сколько они стоят и что я всегда храню их за стойкой. Время за полночь, и есть шанс, что парни здесь появятся. Я знаю, что старик показывал их Марии и говорил о них с той же целью, что и я выставлял их в последнее время напоказ. Может, если те уроды придут, ко мне вернутся силы, как в свое время к Десниа, и у нас будет нехилая заварушка.

Я встал, немного пошатываясь после бутылки виски, которую мы прикончили.

— А другого способа нет? — спросил я.

Он помотал головой.

Я обернулся и в последний раз посмотрел на картину, потому что знал сюда я никогда больше не вернусь. Бобби тоже взглянул на нее.

— Знаешь, — сказал он, — бьюсь об заклад, ты всегда думал, будто тот парень в лодке хочет добраться до острова так?

— Да.

— По правде, он все эти годы пытается оттуда убежать. Эти женщины кажутся тебе женщинами, а сосчитай-ка — их ровно столько, сколько шахматных фигур.

— Надеюсь, у него получится, — сказал я и пожал Бобби руку.

Выйдя из «Тропиков», я шагнул на тротуар и немного постоял, приходя в себя. Ночь была холодная, и я сообразил, что до осени осталась всего неделя. Я поднял воротник и зашагал домой. Я пытался вспомнить тепло, исходившее от нарисованного видения рая, но безуспешно. Вместо этого я мог думать только о моем старике, сидящем в своем кресле и улыбающемся, словно Будда, в то время как мир, который он когда-то знал, медленно распадается на части. Я повернул на Хигби и уже почти дошел до дома, когда откуда-то издалека послышался выстрел.

Терри Доулинг

Клоунетта

Терри Доулинг был и остается одним из самых почитаемых и востребованных во всем мире австралийских писателей, творящих в жанрах научной фантастики, фэнтези и ужаса. Он — автор таких книг, как «Риноссеросы» («Rynosseros»), «Синий Тайсон» («Blue Tyson»), «Полуночный пляж» («Twilight Beach»), «Горькая полынь» («Wormwood»), «Человек, потерявший красное» («The Man Who Lost Red»), «Сокровенное знание ночи» («An Intimate Knowledge of the Night»), «Древнее будущее: лучшее из Терри Доулинга» («Antique Futures: The Best of Terry Dowling»), «Дни черной воды» («Blackwater Days»), а также компьютерных приключений «Секта: Таинственное путешествие» («Schizm: Mysterious Journey»), «Таинственное путешествие 2: Хамелеон» («Schizm: Mysterious Journey II: Chameleon») и «Страж: Потомки во времени» («Sentinel: Descendants in Time»). Он также выступил соредактором сборников «Смертельный огонь: Лучшая австралийская научная фантастика» («Mortal Fire: Best Australian SF») и «Эллисон no существу» («The Essential Ellison»).

Рассказы Доулинга появлялись во множестве сборников, включая такие, как «Лучшее за год: научная фантастика» («The Year's Best Science Fiction»), «Лучшее за год: фэнтези» («The Year’s Best Fantasy»), «-Лучшее из нового: рассказы ужаса» («The Best New Horror») и «Лучшее за год: фэнтези и ужасы» («The Years's Best Fantasy and Horror»), а также в антологиях «Спящие в Австралии» («Dreaming Down Under»), «Кентавр» («Centaurus»), «Собирая кости» («Gathering the Bones») и «Тьма» («The Dark»). Он преподаватель искусства общения, музыкант и поэт-песенник, а также последние пятнадцать лет является литературным обозревателем журнала «Австралийский уикенд» («The Weekend Australian»).

Рассказ «Клоунетта» впервые был опубликован в «SCI FICTION»

Мое отношение к «Маклин» я мог бы выразить словами: «любовь-ненависть». Когда гостиница набита битком, когда там проходят конференции или собираются туристические группы, тогда родственникам, друзьям и постоянным клиентам, пользующимся скидками, — вроде меня — предлагают Клоунечту. И выбора у тебя нет.

Не то чтобы это была плохая комната. В «Маклине» есть номера куда темнее и хуже, многие даже с видом на глухую кирпичную стену. Конечно, Клоунетта выходит на задворки, но она расположена на верхнем этаже, в ней достаточно неба и света. Днем. А ночью — что ж, ночью все меняется.

И вот теперь, в восемнадцатый или девятнадцатый раз за шесть лет, отель оказался полон. Мне оставалась Клоунетта — или ничего.

Ну и что, и ничего особенного. Но секунд десять-двадцать мне всегда кажется, что это что-то да значит. Я могу переселиться в «Райт» или в «Вальден»; у них тоже есть бюджетные планы, и мой чек не будет для них лишним. Но, положа руку на сердце, Клоунетта — это нечто особенное. Едва первые секунды проходят, ты видишь это яснее ясного. Ты получаешь небо и солнце — по крайней мере до сумерек. Тебе предстоит открыть последние обновления в обстановке. Предстоит увидеть лицо, Паяца, личную туринскую плащаницу отеля «Маклин» — прямо там, на стене.

Пятновая графика, настоящее искусство. Местечко на стене размером с тарелку; кому-то кажется, что оно портит комнату, для другого — самое важное в ней. Похожее на небрежный набросок лица клоуна, вроде лунного человечка, с кляксами черт. Закрашивай его сколько угодно, Паяц возвращается, мало-помалу проступает сквозь штукатурку, сперва смутной тенью, потом цепочкой размытых фрагментов. А как только они соединяются: алле-гоп! Ку-ку! Бозо[66] на стене!

Известие о том, что гостиница переполнена, я воспринял с умеренным пылом, ожидая одну из обычных острот Гордона: «Боюсь, вам снова придется повидаться с Кудесником, мистер Джи» — или: «А расскажите-ка мне еще разок, мистер Джи, как вам в детстве всегда хотелось сбежать вместе с цирком!» Или, с самодовольной рожей, словно играя главную роль в нашей заезженной пьесе на двоих: «Он так скучал по вам, мистер Джи. Увидишь парнишку, говорит, шли его прямо ко мне».

Шесть лет я останавливаюсь в «Маклине», а для Гордона — и, судя по его словам, для Паяца тоже — я все еще «парнишка»!

Только сегодня не было ничего подобного. Может, портье думал о другом. Или у него случилось что-то плохое. Он просто одарил меня чуть теплой улыбкой номер 101 из Списка Гостеприимства и протянул магнитный ключ нового образца.

— С вашего последнего визита кое-что изменилось, мистер Джексон, — сказал он.

Ну надо же, опять мистер Джексон! А я-то подумал, что у Гордона это выскользнуло случайно, когда он так обратился ко мне в первый раз. Просто задумался, разбираясь с кучей новых гостей.

Сбитый с толку его церемонностью, я замешкался с ответом на пару секунд.

— Только не говори, что он исчез!

— Нет, сэр. Я имел в виду ключ. Стену еще раз покрасили, но вы же знаете, как оно бывает.

Сэр? Мистер Джексон — а теперь еще и сэр!

— Без него все было бы не так, Гордон.

Я сказал это просто так, для поддержания беседы, пытаясь разобраться, что же тут творится. Оговорки Гордона омрачили тот факт, что мне досталась Клоунетта и что я наконец-то осуществлю свой план на этот визит под кодовым названием «Встреча с Паяцем». Возможно, за здешним персоналом стали следить. Например, появились новые владельцы, суровые педанты, грозит сокращение штата, установлено видеонаблюдение. Я такого вдоволь насмотрелся в других местах: мало ли трехзвездочных заведений пытаются заполучить четвертую звезду? Силой воли я заставил себя не искать глазами скрытые камеры.

— Ну, полагаю, придется мне повидаться с Кудесником! — Я сделал последнюю попытку восстановить старые мосты между Гордоном Маером и Бобом Джексоном, и улыбка портье чуток оживилась. Хотя, конечно, лучше бы он подмигнул.