Обрекающие на Жизнь - Анастасия Парфёнова

— Много лет назад вы тоже позволили себе рассердиться. Не без причины, но когда это кого оправдывало? Ваш гнев вылился в слова и поступки, и так получилось, что эти слова и эти поступки оказали влияние на окружающих, а позже — на их потомков. И в результате… мы имеем то что мы имеем сегодня.

— То есть вы намекаете, что это моя вина?

Она задумчиво посмотрела на смертного.

— Действия не бывает без противодействия. Поступки не бывают без последствий. Понятие «вина» вряд ли здесь применимо. Но есть ещё понятие «ответственность», и я думаю, оно вам более знакомо.

Он молчал.

— Я могу показать вам, какие поступки привели к каким последствиям. Я могу дать знания и навыки, могу научить видеть цепи, тянущиеся из прошлого в будущее. И я не буду контролировать, что вы попытаетесь с этим знанием сделать.

— А что вы требуете взамен?

— Взамен — вы останетесь жить. И будете действовать так, как требует от вас ваше чувство ответственности.

Ему даже не пришло в голову, что она может обманывать, готовить ловушку. С существами такого порядка это просто смешно. Она была настолько выше глупых игр…

Ответственность.

Смерть легче пёрышка. Долг тяжелее скалы.

Оливулцы умели выбирать героев.

— Я согласен.

— Раниель.

— Давно не виделись, о божественная.

— Давно, — в её взгляде невероятным образом смешались терпение и раздражение. Если ты сочетаешь в себе миллиарды личностей, можно позволить некоторую амбивалентность. — Но ты, похоже, ничуть не изменился.

— Прости, что покусился на то, что принадлежит тебе, божественная. Опять.

— Ты так ничего и не понял.

Рубиновые глаза блеснули. Давным-давно, когда многоцветная лишь начала осознавать себя, он и те, кто пошёл за ним, отказались подчинить себя этой новой силе. У них был иной путь.

— Это ты ничего не поняла.

Она заломила бровь — демонстративно человеческий жест, который его величество уже видел однажды.

— Я мог бы полюбить её, — задумчиво протянул король демонов.

— Ты уже её полюбил. Как и всех остальных моих избранниц.

— А я и не спорю, — не ясно было, к чему относится последняя реплика.

Они помолчали.

— Ты повзрослела.

— А ты — нет.

— Глупо получилось.

— Как всегда.

— Леди Адрея.

— Невероятно, — шепнула дарай-княгиня, зачарованно изучая появившееся перед ней существо. Все чувства говорили ей что-то… невозможное. То, чего быть просто не могло. То, что можно было описать только словом «бог».

— В точку.

Адрея арр Тон Грин привыкла доверять своим чувствам, и не без причины. А поскольку то, что она видела и ощущала в этом странном месте, уже поставило её мир с ног на голову, значит… значит, не будет ничего плохого, если вышеупомянутый мир перевернётся ещё пару раз.

— Очень практичный подход, — признало существо. — Но вообще-то я хотела поговорить о генеалогии. В частности, об одном из ваших довольно отдалённых предков…

Музыкальная фраза-символ, которыми Драконы Ауте обозначали свои имена.

Он проявил грубость, ответив на человеческом наречии.

— Многоцветная.

— Не сердись на меня, о могучий.

— Да пошла бы ты… о божественная.

Существо, которое Антея тор Дериул-Шеррн весьма фамильярно называло Бесом, чуть склонило голову в приветствии.

— Мы знаем тебя.

Она поклонилась в ответ.

— Я знаю вас.

Тишина. Затем:

— Если вы пересечёте мой Путь, то ваш прервётся.

Ещё один поклон. Они поняли друг друга.

— Ворон.

Оливулец резко повернулся на звук смутно знакомого голоса. Абсурдное облегчение, которое он вопреки всякой логике испытал, услышав этот голос, мгновенно исчезло, стоило взглянуть в многоцветные глаза. Та, что посмотрела на него в ответ, имела мало общего с Антеей тор Дериул.

Поняв что-то, побледнел.

— Ты сейчас говоришь со всеми, кто здесь есть.

— Да.

— И ты вмешиваешься в их сознания.

— Да.

— После этого с Сопротивлением будет покончено. Может быть, кто-то ещё будет трепыхаться, но останется только видимость, суть уже потеряна. Мы не сможем, да и не захотим вас уничтожить.

— О да.

— Будь ты… вы… все вы прокляты!

Она улыбнулась.

— Ты очень хорошо научился нас понимать.

Оливулец отшатнулся.

Затем:

— Мы… станем частью тебя?

— Не знаю, — она подошла почти вплотную, коснулась когтистой рукой. — Это зависит в основном от вас. В большинстве религий слияние с абсолютом — дело личного выбора каждого. Мне достаточно, чтобы меня просто прекратили убивать.

Он твёрдо отвёл её руку.

— Я не хочу.

— Как я уже сказала, это дело личного выбора.

— А… Императрица?

— Она теперь для вас потеряна.

— Ты говоришь так, будто это великая трагедия.

— А для вас это и есть трагедия.

Молчание.

— Боюсь, что я тебе верю. А это значит, что она выиграла, не так ли?

Богиня улыбнулась, как улыбаются только боги.

— О да.

— Даратея.

Мать Изменяющихся открыла глаза, пытаясь хоть на мгновение сбросить сковывающую по ногам и рукам усталость. Этот танец был очень сложным и, похоже, не прошёл для неё даром.

— Лежи, — рука богини надавила ей на плечо, укладывая обратно. — Я только заскочила сказать, что ты справилась.

— У меня получилось?

— Да.

Тёмная армия, уже собравшаяся было, несмотря ни на что, штурмовать ощетинившуюся неприступными щитами твердыню эльфов, вдруг оказалась вынесена за пределы Эль-онн, аккуратно возвращена домой.

— Не мешайте. Мы сейчас заняты.

— Да, Многоцветная.

А что ещё им оставалось сказать?

— Приветствую, о мой пламенный холод. — Губы женщины, погибшей много лет назад во время Эпидемии, изогнулись в печальной улыбке.

— Так… — Зимний мгновенно понял, что происходит, и наметил план действий. — Она надолго тебя отпустила?

— Вообще-то я должна провести тебя в одно место, как можно скорее…

— Заморожу время, — он был сама деловитость. — На пару суток меня хватит. Пойдём, в конце этой галереи есть проход в закрытые покои.

— Но…

Беловолосый воин подхватил свою вернувшуюся на мгновение из царства смерти жену на руки и, не слушал неискренние протесты, понёс её прочь из зала. Да и протестовала Дайронэ весьма неубедительно. Богине оставалось лишь беспомощно смотреть на это безобразие.

— Эй…

— Присаживайся, о божественная.

Она села рядом, положила голову ему на плечо.