Эпилог (СИ) - Блэки Хол

    В моем представлении признаками переворота считались баррикады, реющие флаги, несгибаемые патриоты, танки, ползущие на таран, и закат, окрашенный в кровавые тона.

    - Вы слишком молоды, чтобы иметь представление о механизме заговоров. Сомневаюсь, что в мятеже задействуют низшие социальные слои. Это основная масса электората, но в столице она инертна. Переворот коснется заинтересованных лиц. Однако благодарю вас за информацию. 

    - За какую? Я ж ничего не знаю. Лишь слухи да сплетни... 

    - Как видите, ваше наблюдение - самое правдивое. 

    - Я уезжаю на побережье. Мы уезжаем, - поправилась я, устыдившись первоначальной эгоистичности. 

    - Когда? 

    - После получения аттестата. Остался последний шаг. Подпись премьер-министра. 

    - Теперь мне понятна ваша постоянная занятость, - улыбнулся Альрик. Он заметил, заметил! - Вы витаете в облаках, а если не витаете, то у вас вид чрезмерно загруженной особы. Едете, чтобы повидаться с матушкой? 

    - Да. 

    - Это хорошо. Желаю легкой дороги. Советую предварительно изучить условия жизни в тамошних местах. Знание поможет быстро освоиться. 

    - Обязательно. Спасибо. 

    - И вам. Благодаря вам я понял, что в жизни есть ценности... вечные, неизменные. 

    Я опустила глаза к облупленному подоконнику. И ответить-то нечего. Не-че-го. Многое осталось невысказанным, но теперь уже не для него. Пусть и он будет счастлив. Надеюсь, искреннее пожелание с легкостью читается на моем лице. 

    Вечером я допекла Егора. Ныла и ныла, забрасывая слухами и подозрениями о возможном заговоре и перевороте. Муж не выдержал и рассказал о пророческом оке, предрекшем премьер-министру смену власти в стране. Поведал о том, что Рубля объявил карающую месть предателям, и что со дня на день начнутся проверки с целью выявления чиновников и политиков, поправших идеи висоратства. Глава государства задействует divini oculi*, а для подстраховки намеревается снимать дефенсоры*, чтобы прочесть грехи прошлые и будущие. 

    Бог мой, - ужаснулась я. Все тайны моего отца станут явными. А у кого их нет? Рубля сошел с ума, помешавшись на власти. В конце концов, премьерство - выборная должность, а не монарший титул. Око предрекает неизбежные события, а премьер-министр, объявив крестовый поход против предателей, способствует воплощению пророчества в жизнь. 

    - Под прицелом и твой отец, и мой. Со дня на день в стране начнется неразбериха. Она уже добралась до столицы. А я уезжаю! - упав на диван, Егор обхватил голову руками. - И дед здесь, и Севолод. Все наши здесь, а я бегу как крыса. 

    - Гош, - погладила я мужа по плечу. И опять нечего ответить. Что за повальное опустошение и отсутствие нужных слов? Сказанных вовремя, способных поддержать и укрепить веру в себя, в нас обоих. Вместо этого гулкое эхо в голове и легкость на языке. 

    Я было открыла рот, чтобы согласиться: "Хорошо, оставайся в столице, а я отправлюсь с твоей мамой на восток. Побережье подождет". Но промолчала. Вместо этого сказала: 

    - Поступай, как велит сердце. Если чувствуешь, что нужен здесь, я пойму. Семья - это главное. 

    Он погладил мою ладошку: 

    - В том-то и дело. И отец, и дед настаивают, чтобы я уехал на побережье. 

    - А ты? 

    - А что я? У нас дед - вершитель судеб. Как сказал, так и будет. Он никогда не ошибается. 

    Так мы и пролежали в кровати: молча, смотря глаза в глаза и лаская поглаживаниями пальцы. И каждый думал о своем. Что будет, что будет? А потом меня сморил сон. 

    Праздничный обед в честь обручения профессора А.Г. Вулфу и старшей лаборантки Е.В. Каякиной состоялся в преподавательской столовой и прошел весело. 

    Егор не отказался от праздника. Получив конверт с приглашением, он сказал: 

    - Ну и ну. Не ожидал. 

    И нацарапал от нас двоих записку с согласием, отправив адресату также церемонно, по почте. 

    Генрих Генрихович появился на праздничном обеде под руку с моей бывшей компаньонкой. Рядом с монументальным деканом Зинаида Никодимовна смотрелась хрупкой дюймовочкой. Она похорошела и стала более женственной. Стопятнадцатый сыпал белыми виршами, а Зинаида Никодимовна с неподдельным интересом внимала и восторгалась стихотворческим талантом спутника. 

    Часть стола, за которой сидела молодежь - лаборанты всех мастей и пород - сотрясалась от хохота. Егор оказался редкостным заводилой, и наша половина выиграла в конкурсах у противоположной части стола, занятой солидными и уважаемыми преподавателями. Глядя на смеющегося мужа, мгновенно нашедшего общий язык с незнакомыми людьми, я бы не подумала, что его обуревают противоречивые чувства из-за сумятицы, творящейся в стране. 

    Лизбэт не отлипала от своего теперь уже жениха, а он не препятствовал. Да уж, студентки уревелись горючими слезами, упустив видного кавалера. Если поклонницы профессора и пробовали отбить его у Лизбэт, то невестушка задала им жару. Леди Идеальность вцепилась в избранника мертвой хваткой. 

    Пусть будут счастливы, - твердила я. - Пусть будут счастливы. А мое следующее полнолуние станет почти человеческим. Второе "я" убито, раздавлено, уничтожено. В этом мире для него нет места. 

    Так и произошло. Я пережила полнолуние на удивление прохладно, точнее хладнокровно. Полностью контролировала свои инстинкты и жажду, хотя ощущения обострились как обычно. 

    Егор несказанно удивился: 

    - Где когти? Хочу когти и шипение. И мурлыканье хочу. И спинку почесать. И за ушками. 

    - Еще одна шуточка, и пригвозжу тебя к двери, - огрызнулась я и, заткнув нос и уши ватными жгутиками, улеглась с книжкой на диване. 

    - Странно, - почесал макушку муж. - С тобой всё в порядке? 

    - Настолько, насколько возможно в полнолуние, - ответила я, извлекши когти и продемонстрировав, спрятала обратно. 

    - Уау. То есть необычно. И непривычно. И скучно, - протянул он разочарованно. 

    - Езжай на работу. Сгоняй "Турбу" на диагностику. 

    - Нет уж. Лучше пригляжу за тобой. Подозрительно всё это. Напоминает затишье перед бурей. 

    Буря не состоялась, чем полностью дезориентировала мужа. 

    Время шло. Документы, согласованные в двух министерствах и трех департаментах, лежали на рабочем столе Рубли, а премьер-министр их не подписывал. 

    - Почему? - спрашивала я каждый раз, когда Егор приносил неутешительную весть. 

    Наверное, Рубля решил, что я собираюсь драпануть на задворки страны в надежде, что обо мне забудут на Большой земле. Заодно утащу на край света родовитого висората, обеднив нацию. И ведь боялась себе признаться, но всё чаще меня одолевала подспудная мыслишка: уехать на побережье и остаться там. Навсегда. Егор сказал, что не стоит принимать всерьез предупреждение премьер-министра, но я не верила и не строила радужные планы. Пророческое око показало мне будущее. Следующий этап - побережье. Так почему же Рубля не подписывает?