Девятый император - Андрей Львович Астахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Свет Зари.
- Значит, просто Зарята. Это имя тебе очень подходит.
- Но мое имя другое!
- Привыкнешь к этому. Игра так игра.
- А я буду звать тебя Даной, - сказала Руменика.
- Он что, останется с нами? – шепнул Ратислав Хейдину.
- Нам некуда его девать.
- Если идут охотники, нам надо спрятаться или уйти, - неожиданно сказал дракон.
- Золотые слова, клянусь пряжей Атты! Только уйти нам не удастся. И спрятаться тоже. Охотники, как ты их называешь, на лошадях. И едут они быстро. Они догонят нас. У тебя есть другие идеи?
- У меня очень много идей, - сказал дракон и взмыл в воздух.
Глава 9 (окончание)
Тенгиз-нойон поручил командование в авангарде сотнику Эрдегену, а сам ехал в передовой сотне второй тысячи. Здесь, в окружении тургаудов,* он чувствовал себя в большей безопасности, чем во главе войска. Хотел ли Тенгиз-нойон признавать это, или не хотел, но старый Баин сегодня утром нагнал на него страху.
Старый шаман явился к нему в юрту на рассвете, когда ночная темнота едва только начала сменяться серыми сумерками. Тенгиз-нойон только проснулся и лежал на войлоке, наслаждаясь теплом и приятной расслабленностью в теле. Старый Баин вошел молча, как привидение – только идолы на его облезлой козлиной шубе мелодично звякали. Он прошел к центру юрты, уселся на пятки у жаровни и долго молчал. Тенгиз-нойон не стал торопить гостя. Если Баин молчит, значит, ему так угодно.
- Здоров ли ты, премудрый Баин? – спросил вежливо хан, не вылезая из-под войлоков.
- Я здоров, - проскрежетал старик. – Хорошо ли ты спал этой ночью, Тенгиз-нойон, храбрейший из багатуров?
- Хвала Тенгри, хорошо. Я всегда сплю в походах хорошо.
- А я спал плохо, - произнес Баин, грея над жаровней узловатые раздутые артритом пальцы. – Мою душу посещали небесные онгоны**, охранители народа монголов. Они спустились сюда, в эти снега и болота, чтобы предупредить о грозящей нам великой опасности.
- О какой еще опасности? – Тенгиз-нойон постучал рукоятью плети в медный таз для умывания, вызывая слугу.
- Мы пришли в страну, которой правят не люди, а черные злые онгоны, - сказал Баин. – Вспомни, когда мы шли на город Резан, они с воем плевали нам в лицо снежной метелью
* Тургауды – у монголов элитная тяжелая конница, телохранители хана
** Онгоны – в монгольской мифологии духи.
и проламывали лед на реках, чтобы мы не могли войти в земли урусов. Под городом Ульдемир они морили наших коней, а в городе Туржек* злые урусские онгоны напустили моровую язву, чтобы лишить нас добычи. Теперь, когда мы идем на богатый город купцов Новгород, злые онгоны сделают все, чтобы нас остановить.
- Э! – Тенгиз-нойон сделал отстраняющий жест рукой. – О чем ты говоришь, премудрый и всезнающий? Пристало ли нам, завоевателям вселенной, бояться каких-то жалких духов этой земли?
- Ты недооцениваешь опасность, - заметил Баин. – Онгоны - хранители сказали мне, что на пути в Новгород нас ждет великое испытание.
- Урусское войско? – Тенгиз-нойон велел слуге, принесшему в юрту поднос, подать чашу с чаем и старому шаману. - Новгородцы? Ну что же, сразимся с ними. У меня приказ от сиятельного Субэдея – не позволять себя остановить никому и ничему. Через неделю мои кони будут рыть копытами снег у стен Новгорода. Но я послушаю тебя, мудрейший, и пошлю вперед дополнительные караулы.
- Я говорю не об урусах, - Баин даже не заметил предложенной ему пиалы с чаем.
- О ком же тогда?
- Я видел огонь. Он пылал так жарко, что стальные мечи плавились в руках, а лица сползали с вопящих от боли багатуров, будто капли воды с жирного блюда. Это был сверхъестественный огонь. Он опалил и меня, и оттого я проснулся.
- Опалил тебя?
Вместо ответа Баин засучил рукав своей козлиной шубы и показал изумленному хану свое тощее предплечье. Хан брезгливо поморщился – внешняя сторона предплечья была покрыта волдырями и вздулась.
- Может, ты во сне угодил рукой в жаровню? – сказал он.
- Я тебя предупредил, - сказал Баин, лицо которого осталось непроницаемым, так что мысли и эмоции шамана угадать было никак нельзя.- Через час ты двинешь войско дальше, на Новгород. За тобой идет сам великий Субэдей со своим туменом, за ним – сам Покоритель вселенной. Если ты встретишь огонь, который остановит тебя и заставит обратиться вспять, твоя звезда закатится. Покоритель вселеннойне простит поражения тому, кто до сих пор знал только победы.
Шаман ушел, оставив Тенгиз-нойона в тяжелых раздумьях. Таких тяжелых, что вареная конина и чай, сваренный с молоком и бараньим жиром, стали Тенгиз-нойону не в радость.
В чем-то шаман прав – эта земля полна неожиданных сюрпризов. И к ним лучше готовиться заранее. Что бы там ни приснилось Баину, старик действительно его предупредил. В народе говорят; «Предупрежденный стоит вооруженного». И за это старику, пожалуй, следует послать дары.
- Урумчи!
Вошел невозмутимый телохранитель, дождался, пока хан не допьет пиалу с чаем.
- Возьми урусский торлоп**, половину туши барана и мех с кумысом и снеси все это в подарок премудрому Баину. Скажи, хан понял и оценил твое предостережение и благодарит тебя.
Затем Тенгиз-нойон вызвал слуг и велел развязать свои переметные сумы. В одной из них хранился дорогой, тонкой работы циньский*** доспех из стальных пластинок, стальные наплечники, поножи и нарукавники и стальной же шлем, покрытый сверху красным лаком, с назатыльником и кольчужным подшлемником. Тенгиз-нойон облачился в этот доспех. Ходить стало тяжелее, зато на душе у хана стало спокойнее.
- Баин принял дары? – спросил
