Бывших ведьмаков не бывает - Галина Романова

Зазвучал голос. Подняв руки, Михаил Чарович начал читать заклинание:

Землею ЯвиЗнаками ПравиЖизнию НавиСтань перед нами!

Плита сдвинулась и медленно поползла в сторону, скрежеща по камням. Зашуршал песок. Где-то в недрах скалы что-то хрустнуло, и между плитой и плотью земли появилась и начала разрастаться щель. Стало намного теплее. Из постепенно увеличивающейся щели забили лучи алого света. В потоках света появился легкий дымок, курившийся над трещиной. Плита ползла, двигаясь все быстрее, и вот уже стало заметно, как под нею шевельнулось чье-то тело.

— Волос!

Князь Михаил упал на колени, простирая руки.

— Свершилось предначертанное! Распахнуты врата! Явись, Змей! Воззри на детей своих!

В щели опять что-то шевельнулось…

Внезапно рядом жутко вскрикнул один из уцелевших разбойников. Лясота отвлекся, бросил быстрый взгляд — мужик попятился, привалившись к стене и отчаянно тряся ногой. Был он без сапог, в кожаных поршнях, и в его щиколотку впилась зубами змея. Вслед за первой показались и остальные. Одна за другой они выползали из прохода, черные, серые, молочно-белые, ржаво-бурые, постепенно превращая пол в сплошной ковер шевелящихся чешуйчатых тел. Завизжала, попятилась Владислава, отступая перед ними, как перед напором воды. Завопили остальные разбойники, когда змеи устремились на людей, атакуя. При этом люди забыли о пленнике, и ему оставалось быть лишь зрителем, не могущим даже шевельнуть пальцем под тяжестью насыпанной на грудь земли. Тимофей Хочуха выпалил по одной змее из пистолета раз, другой, разрядил оба ствола и, перевернув его, схватился за дула, прикладом отбиваясь от устремившихся к нему гадов. Топча сапогами самых вертких, дробя головы остальных тяжелым пистолетным прикладом, он прибил около десятка, но змей было слишком много. Одна из них, медного цвета, вдруг свернулась кольцом, совершила прыжок — и повисла на запястье человека, впиваясь зубами.

— Аа-а-ар! Пр-роклятые!

Стряхнув гадину, Тимофей Хочуха присосался к ранке, пытаясь вытянуть яд, но в это время сразу две змеи атаковали его с двух сторон, кусая за ноги. Забыв про руку, атаман разбойников оторвал их от себя, ломая спины, снова кинулся яростно топтать остальных, бессвязно ругаясь и рыча. Крики остальных его товарищей уже стихали, постепенно сменяясь стонами и предсмертными хрипами. Упал, задыхаясь и корчась в судорогах, Степка Разиня, рядом повалился набок другой разбойник. Затих укушенный первым мужик, а Тимофей Хочуха еще топтал змей ногами, пока внезапно его крики не перешли в сдавленный хрип. Выкатив глаза, бывший атаман покачнулся, слепо выставил вперед руки с растопыренными пальцами.

— Пр-р… пр-рокля… — выдавил он и рухнул лицом вниз.

Лясота, придавленный камнями, не мог пошевелиться, не мог бороться и должен был стать легкой добычей, но змеи словно не замечали его. Ведьмак впился пальцами в землю, ломал ногти, пытаясь вонзить их глубже, разрывая твердь. Не оставь, мать сыра-земля! Не отдай сына своего на поругание! Не допусти…

Кончики пальцев налились тяжестью. Под ногти словно вогнали раскаленные иглы. Волна жара и боли прошла от пальцев в кисти и выше, до локтей и плеч, а после — в грудь и к животу. Навстречу ей хлынула другая волна — теплого, животворного огня из солнечного сплетения. От напряжения зазвенело в ушах. Он почувствовал, как руки и плечи наливаются силой и тяжестью, как его распирает эта сила так, что трещит и лопается кожа, а рубаху раздувает пузырем. Вот спасибо ведь-аве, что дала ее на вырост! Ведь как чуяла богиня!

Он рванулся вверх, и камни, шевелясь, сами, как живые, сползли с его груди. Две волны — от земли снаружи и изнутри от тела, столкнулись и хлынули в ноги. Он освободился одним прыжком, встряхиваясь, и быстро окинул взглядом пещеру.

Плита, закрывавшая вход в подземное царство, была сдвинута в сторону. Из нее еще лился слабый свет, но его уже закрывало чье-то тело. Это был Змей.

Он выползал. Толстые кольца, пульсируя и переливаясь блестевшей в свете факелов чешуей, лезли в щель, раздвигали камни и плоть земли. Сначала это был только клубок из колец и чешуи, но потом он словно взорвался изнутри, и на поверхности показалась плоская голова. Размером она по сравнению с телом была невелика — не больше конской, хотя длина чудовища наверняка составляла десятка полтора саженей, не считая хвоста. На голове и вдоль хребта чешуйки были крупнее. На макушке и шее они стояли торчком, словно иглы, и сухо потрескивали при каждом движении существа. Глаза были не змеиные — ярко-алые, навыкате, с круглым шариком зрачка, который, вопреки всем законам природы, вращался туда-сюда сам по себе. Он был красив, силен и жесток. Чистая первородная сила, заставлявшая всех склоняться перед собой.

Не разевая пасти, Змей тихо зашипел, повел головой. Мертвые и умирающие мужчины его не интересовали. Восторженно бормочущий молитвы-заговоры волхв — тоже. Пытающийся восстановить дыхание ведьмак — тем более. Он сразу заметил оцепеневшую от ужаса Владиславу и устремился к ней, с усилием выдирая тело из слишком узкой для него щели.

Первым движением Лясоты было кинуться к княжне, заслоняя ее собой, отталкивая подальше, но измученная девушка упала, не устояв на ногах. Испуганно закричала, засучила ногами, пытаясь отползти подальше, и, совсем обессилев, рухнула на камни, закрыв лицо руками.

Встав над нею, Лясота схватился за пояс. Пистолет. Один выстрел…

Пусто.

Он хлопнул себя по поясу раз, другой… Ничего. Оба пистолета остались там, под камнями. Он был безоружен и мог надеяться только на кулаки — и на свои способности.

Змей нанес удар.

Его плоская голова устремилась на жертву, но ведьмак успел уловить самое начало броска и ушел с линии атаки так стремительно, что зубы Змея клацнули впустую. Сделав выпад, Змей отпрянул назад, приподнимая верхнюю часть туловища на высоту почти в сажень и готовясь к новой атаке.

Лясота ждал. Он опять успел уклониться, но тут же вернулся на прежнее место, закрывая Владиславу.

— Беги, — успел шепнуть, прежде чем змей бросился в третий раз.

На сей раз не просто отпрыгнул, а отмахнулся, попав кулаком по чувствительному носу твари. Змей зашипел, взвиваясь чуть не под потолок и кидаясь уже оттуда. Лясота кубарем ушел от очередного броска, успев схватить камень и запустить им в толстое туловище. Меткий бросок заставил Змея зашипеть от боли.

— Беги же!

Владислава встрепенулась, вскидывая голову. Закричала, увидев Змея.

— Беги!

Лясота рванулся к ней, но успел ощутить за спиной дуновение воздуха. Втянул голову в плечи — и только потому удар, который должен был размозжить ему череп, обрушился на спину. Ведьмак упал на колени, оглушенный, как бык на бойне, а в следующий миг его локти рвануло назад. Проклятый колдун! Как он мог забыть!..