Продавец приключений - Георгий Михайлович Садовников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они продержали меня до тех пор, пока не высказался каждый, и только после этого отпустили домой. А миледи, испытав на мне своё крайнее средство, временно опустила в бессилии руки, и дальнейший мой путь до таверны, где ждали меня верные друзья и недоеденный обед, обошёлся без существенных происшествий.
Друзья встретили меня весёлыми возгласами и звоном кружек. То, что я вернулся из дворца страшного кардинала свободным и даже невредимым, мушкетёры восприняли как само собой разумеющееся.
После обеда мы перебрались на квартиру д’Артаньяна, которую он снимал, как всем известно, в доме галантерейщика Бонасье. Там я вытащил из кармана горсть пистолей и высыпал на стол. Починка кранов приносила мне довольно сносные заработки, хотя простому народу я всё делал бесплатно и брал за работу только со знатных, богатых людей, но и этого мне хватало, чтобы поить и кормить моих вечно нуждающихся друзей. Итак, высыпав под оживлённые возгласы деньги на стол, я предложил сходить в ближайшую лавку за дюжиной-другой бутылок бургундского.
– А ну-ка, дружище, сбегай. Да поживей, представь, что за тобой гонится вся рота гвардейцев кардинала! – приказал д’Артаньян своему бывшему слуге Планше, переименованному по моему настоянию в домработницу.
– Ребята, опять вы за своё социальное неравенство, – сказал я с упрёком. – Когда же я вас отучу?
Ребята мои – мушкетёры – сконфузились, даже невозмутимый Атос и тот покачал головой, удивлённо спрашивая себя: что это мы до сих пор не избавились от таких предрассудков?
– Вот что, бросим жребий. И тот, кому выпадет, сбегает в лавку, несмотря на своё происхождение и даже голубую кровь, – сказал я.
Жребий выпал Портосу. Он быстренько принёс в своих лапищах две дюжины славного бургундского, и я рассказал друзьям о своих приключениях.
Отважные мушкетёры отметили овацией мой смелый ответ кардиналу, и только мудрый Атос осуждающе покачал головой.
– Мой друг, – сказал он, когда восторг несколько утих, – мой друг, кардинал всё равно не оставит вас в покое. Ваши руки и голова нужны ему для крупной политической игры. Представляете, во всей Франции, да что там – во всей Европе! – один слесарь-водопроводчик и тот его верный слуга.
– Атос, вы же меня знаете, – сказал я с упрёком.
– Конечно, – кивнул Атос, не задумываясь. – В конце концов кардиналу не удастся вас сломить. Я только хотел сказать, что вас ждёт упорная борьба с кардиналом.
– Базиль, я с вами. Вот вам моя рука! – заявил д’Артаньян, мой самый верный товарищ.
– Базиль, да я за вас сотру в порошок всю гвардию кардинала! – раздался бас Портоса.
– Надеюсь, никто из присутствующих ещё не усомнился в моём решении? – холодно спросил Атос, обводя нас испытующим взглядом.
Но, слава богу, никто из сидящих за нашим столом и на этот раз не усомнился в бесспорном благородстве Атоса.
Теперь очередь оставалась за Арамисом.
– Базиль, моё пристрастие к политической игре для вас не секрет, – послышался знакомый вам сдержанный голос нашего тихони. – Мне будет крайне обидно, если сильным мира сего удастся заставить вас работать на них. А я, как знаете, не терплю обид… Базиль, мы знаем, вы скоро отправитесь на родину, и всё же нам хочется, чтобы и это короткое время вы принадлежали всем честным и отважным людям!
Мы наполнили кружки бургундским, сдвинули их над столом и осушили за настоящую дружбу.
И вот тут-то д’Артаньян произнёс свои знаменитые слова:
– Отлично! Теперь пусть каждый отправляется к себе домой. И будьте осторожны, ибо с этой минуты мы вступили в борьбу с кардиналом.
Отец Дюма связал историческую тираду д’Артаньяна с подвесками Анны Австрийской, но, как теперь убедился читатель, когда мы бросали вызов могущественному вельможе, нами руководила более возвышенная цель и драгоценные безделушки королевы тут вовсе ни при чём. Конечно, всё это было: и наша поездка в Англию, и бесчисленные засады, и масса других увлекательных событий. Но к этому мы ещё вернёмся, потому что я был главным лицом в истории с подвесками, и, говоря по правде, кардинал затеял всё это дело опять-таки из-за меня. А пока перенесёмся вновь в квартиру д’Артаньяна. Итак, отважный гасконец объявил от нашего имени, что пятеро смелых мужчин и кот вступили в борьбу с могущественным Ришелье, и мы разошлись по домам.
Именно в этот раз галантерейщик Бонасье подслушал наш разговор и со всех ног помчался во дворец кардинала, чтобы сказать Ришелье, что мы бросили ему вызов, и получить за донос ещё один мешочек пистолей.
Глава четвёртая,
в которой Базиль Тихонович даёт дальнейшие пояснения
Дочитав последнюю страницу, я мгновенно уснул, даже не успев засунуть тетрадь под подушку и погасить свет, а когда проснулся утром, фонарик был выключен, а тетрадь лежала на столе среди моих учебников.
Бабушка сидела на табуретке возле газовой плиты, на которой грелся мой завтрак, и читала какую-то книгу. Увидев меня на кухне, бабушка почему-то смутилась, захлопнула книгу и положила на подоконник названием вниз, будто читала что-то недозволительное. Во время завтрака она то и дело поглядывала на меня: ей хотелось спросить меня о чём-то, но не хватало решимости. В другой бы раз я заинтересовался её поведением и непременно вызвал на разговор. Но в это утро все мои мысли были заняты содержанием тетрадки Базиля Тихоновича. И только когда бабушка вышла за чем-то в комнату, я вспомнил о книге, что лежала названием вниз, слез с табуретки, подбежал к подоконнику и перевернул её. Это были «Три мушкетёра» Дюма.
В этот момент в кухню вернулась бабушка. Застав меня с книгой в руках, она почему-то покраснела и пустилась в путаные объяснения.
– Да вот случайно с полки сняла. Дай, думаю, что-нибудь почитаю, пока спит ребёнок, – сказала бабушка, волнуясь. – А тут и попалась она. Ну и пусть, думаю, она так она. В последний раз в твоём возрасте читала её. Книжка, конечно, несерьёзная, я понимаю, для развлечения только. Да вот попалась сама в руки.
Бабушка оправдывалась, будто я мог о ней подумать плохо, и старалась бросить тень на книгу, говорила, что она скучная. Нет, в другой раз я бы в самом деле вывел бабушку на чистую воду, потому что видел сам, войдя на кухню, как она читала, жадно впившись глазами в буквы.
Но к счастью бабушки, сегодня утром мне было не до неё. Все уголки в моей голове целиком заполнили новые сведения из жизни мушкетёров, и в ней просто не оставалось места для других мыслей.
– Ешь, не вертись, – сказала бабушка. – Ты что, до сих пор не видишь, что сегодня на завтрак твой любимый омлет? Можно подумать, что тебе явился пришелец с другой планеты, если ты жуёшь омлет, точно безвкусную траву. Было бы любопытно узнать, что это такое, – добавила она с усмешкой.
Но в её голосе я уловил плохо скрытый интерес – ей и в самом деле хотелось узнать, что так меня взбудоражило.
– Ты уже давно взрослая, и если я скажу, конечно, будешь смеяться, – так ответил я бабушке.
– Напрасно так думаешь, – сказала она, почему-то обидевшись.
Я выскочил из-за стола, прихватил в комнате портфель и побежал на улицу. Здесь у ворот меня ждали братья и даже Зоя, каким-то чудом сумевшая сегодня собраться вовремя в школу. Они поняли сразу, что у меня есть тайна.
– Давай говори, – нетерпеливо потребовал Феликс.
– О чём говорить? – притворился я удивлённым.
Моим друзьям стало ясно, что я хочу поважничать, и они, уважая права владельца тайны, набрались терпения и начали ждать своего часа.
По дороге в школу они оберегали меня, будто я содержал внутри себя, точно в футляре, что-то крайне бесценное.
– Вася, иди вот здесь, – сказал Феликс, когда мы обходили лужу, и бережно взял меня под руку.
– Вася, стой! Погоди! – завопил Яша на углу улицы, хотя горел зелёный свет и до ближайшей машины было ещё два квартала.
И всё же держались братья очень стойко до самой школы, болтали со мной о разных пустяках, хотя на лицах их были написаны ужасные муки. Только Зоя, пользуясь тем, что мужество для девочек не обязательно, спрашивала через каждую минуту:
– Вася, тебя ещё рано
